Мэдлин Хантер - Герцог-упрямец [litres]

Мистер Драммонд знал, что она здесь, снаружи. Он не стал спрашивать, почему она осталась. Девина надеялась, он не думал, будто она задержалась здесь, чтобы начать его укорять или потому что в чем-то его подозревала. Она сказала ему, что подождет: пусть он даст ей знать, помогла ли микстура хоть немного.

Тут вдруг послышался какой-то топот. И с каждой секундой он становился все громче. Девина повернула голову и увидела лошадь, галопом мчавшуюся вниз по склону ближайшего холма. Она встала, дожидаясь, когда всадник приблизится. А он остановился, спрыгнул на землю и быстрым шагом направился к ней.

– Вероятно, мне следовало выразиться яснее, Девина. Я не хочу, чтобы ты этим занималась. Ты подвергаешь себя опасности, и я этого не потерплю.

– Но сегодня мне никакая опасность не угрожает.

– Робертс сказал, что эта женщина смертельно больна.

– Верно. Только у нее заболевание не заразное – рак желудка.

Эрик с облегчением выдохнул, но вдруг смутился и пробормотал:

– Прости меня, дорогая. Я уже представлял, как ты сидишь с женщиной, которая могла заразить тебя и…

– Я не знала, чем она больна, когда пришла сюда. В следующий раз это вполне может быть человек с заразной болезнью.

– Никакого следующего раза!

Услышав, как у нее за спиной открылась дверь дома, Девина тихо сказала:

– Мы поговорим об этом потом, хорошо? Мистер Драммонд заслуживает хотя бы этого. Я мало что еще могу сделать…

Мистер Драммонд сделал к ним несколько шагов и, потирая глаза, пробормотал:

– Она скончалась.

– Но вы смогли дать ей хоть немного микстуры?

Драммонд кивнул.

– Да. По крайней мере под конец она не испытывала боли. Никакой боли. Боль прекратилась мгновенно. Жена даже улыбнулась, но потом…

– Радуйтесь, что она умерла без боли, – перебила Девина. – И имейте в виду: вы не должны чувствовать себя виноватым.

– Видите ли, эта микстура… У меня могут быть… Я не уверен, что не…

– А я уверена, что вы все сделали правильно. А теперь верните мне, пожалуйста, остатки. У меня ее не так много.

– Мне-то она больше не пригодится. – Драммонд вернулся в дом, затем вышел и протянул ей склянку. – Я должен, как смогу, подготовить ее к погребению. А потом пойду к Джону и расскажу ему.

– Так почему бы вам не пойти туда прямо сейчас? Я уверена, что его жена придет и сделает все необходимое.

Вдовец вяло кивнул и ушел.

Девина наклонилась и спрятала склянку в саквояж.

– Что это? – спросил Брентворт.

– Настойка опия. Она очень долго мучилась от сильной боли. Возможно – несколько месяцев.

– Но разве разумно доверять такую настойку ее мужу? Это могло быть опасно.

– Она продается в любой аптеке. Будь поблизости хоть одна, он мог бы держать такую настойку на полке в доме, и его жене не пришлось бы так сильно страдать. Я очень ясно дала ему понять, что для безопасности доза должна быть не очень большой.

Заметив, что мистер Драммонд оставил дверь дома распахнутой, Девина подошла и плотно ее закрыла.

Когда же она вернулась, Брентворт спросил:

– Но что ты тут делала, сидя у дома?

– Я делала то, что сделал бы мой отец. Что делал бы доктор Чалмерс, и сэр Корнелий, и все прочие доктора, начиная с античных времен. Я не причинила никакого вреда, просто попыталась помочь женщине умереть без излишней боли.

Эрик посмотрел на мистера Драммонда, шагавшего к своему другу Джону.

– А может, он специально…

– Возможно, это просто совпадение, – перебила Девина. – Или он случайно ошибся с дозой. Или же то, что ты подозреваешь. Я совсем его не знаю и не могу строить догадки. – Девина посмотрела на темные тучи, успевшие плотно затянуть горизонт, и, тихо вздохнув, добавила: – Похоже, скоро пойдет дождь. Мне пора идти.

– Нет, ты поедешь со мной верхом, – заявил Эрик. – В грозу нельзя рисковать.

Он взял ее саквояж и привязал к седлу, затем усадил жену, после чего сам запрыгнул в седло.

– Мне это не нравится, Девина. Я не хочу, чтобы ты ходила лечить заболевших фермеров.

«Я тебе запрещаю». Она ждала именно эту фразу. Брентворт ее не произнес, но она знала, что так думал.

Вот почему женщинам не разрешали изучать медицину. Да и почти все остальное… Муж не хотел рисковать ее здоровьем. Ох, до чего жалкая у нее будет жизнь без этого риска.

Прижавшись к Эрику, она пробормотала:

– По твоим словам, ты не ждешь, что я перестану быть самой собой. Что ж, вот такая я и есть, Брентворт.

Они заполняли свои ночи любовью и эротическими исследованиями, и в такие часы Эрик чувствовал себя по-настоящему счастливым. В темноте, когда горел только камин, они становились единым целым – одним сознанием, одним телом и одной душой. Однако днем то и дело назревал скандал.

На следующей неделе Девина дважды открыто бросила ему вызов. Выходила с саквояжем из дома, услышав о каких-то больных фермерах. Во второй раз он послал за ней лакея в фаэтоне, которому строго наказал: «Дождись ее и привези домой, когда она будет готова. Но если, приехав, ты узнаешь, что у фермера заболевание, которое может передаться другому, то я хочу, чтобы ты просто вытащил ее из этого дома. И я не стану тебя бранить, если ты даже применишь силу».

Ни у одного из фермеров ничего заразного не было. Первый, как позже рассказала Девина, вывалился из фургона в глубокую канаву и теперь страдал от головокружений. Вероятно, ему следовало просто отдохнуть. А вторым оказался ребенок, который случайно получил ожоги, когда из очага выпало горящее полено.

– И чем ты ему помогла? – спросил Брентворт ночью, после страстных объятий.

– В основном влажными компрессами. Чтобы унять жар и облегчить боль. Его мать приготовила ванночку с травами, чтобы отмачивать в ней руку. Иногда старые способы куда более действенны, чем современные лекарства.

– А шрамы останутся? – спросил Эрик.

Девина повернулась на бок и внимательно посмотрела на него.

– Не очень глубокие. Он еще маленький, а пока растет, кожа может стать намного лучше. Малыши еще не до конца сформировались, в этом вся разница. – Она легонько ткнула мужа пальцем. – И ни к чему было присылать за мной того мальчишку, слугу…

– Его зовут Руфус. Он оскорбится, если называть его мальчишкой. И впредь он будет везде тебя возить.

– Я не позволю ему вмешиваться. Так что не вздумай ему это приказывать.

Эрик расплылся в улыбке:

– Мне бы такое даже в голову не пришло.

Тем не менее Руфус получил распоряжение вмешиваться самым серьезным образом, если в этом возникнет необходимость. Ведь не всегда же Девину будут доставаться только ожоги и падения… Фермеры и прочие местные жители уже узнали, что молодая герцогиня – лекарь, поэтому начнут обращаться к ней все чаще.