Мэдлин Хантер - Герцог-упрямец [litres]

И вообще пора было возвращаться в Лондон, где вполне хватало докторов. Там помощь Девины никому не понадобится. Пусть учится быть герцогиней. А здесь, в поместье едва ли удастся выяснить что-нибудь еще насчет ее притязаний…

Девина улеглась на живот и вытянулась рядом с мужем. Она была абсолютно нагая, и Брентворт восхищался прелестным изгибом между ее спиной и ягодицами.

– Я видела, что часть одной стены уже разрушена, – сказала она неожиданно. – Это сделали сегодня?

– Да, сегодня, – отозвался Эрик. – Робертс времени зря не теряет. Получив наконец разрешение разобрать это крыло, он тут же нашел людей. Они возвели строительные леса и приступили к делу.

За тем, как падали первые камни, Эрик наблюдал с холма, по которому ехал верхом.

– Если ты восстановишь это крыло, вернешь туда семейные апартаменты?

Эрик не рассказывал жене о своих изначальных планах, так как не хотел поощрять ее медицинские интересы, теперь уже не знал, как использовать это крыло, потому ответил:

– Еще не знаю. Нужно выбрать хорошего архитектора, поговорить с ним и спланировать там комнаты. Впрочем, я пообещал Робертсу, что там обязательно будет новая часовня.

– Надеюсь, ты не перенесешь туда свои апартаменты. Я влюблена в эти комнаты. Мне бы не хотелось при следующих посещениях ночевать в другом месте.

Эрик улыбнулся. Такая сентиментальность его очаровала. И теперь он очень сомневался, что захочет перенести свои апартаменты в другое место.

Герцог приподнялся и провел ладонью по тому чудесному изгибу, а потом начал покрывать поцелуями спину жены. Она закрыла глаза и улыбнулась, наслаждаясь ласками. Когда же он поцеловал ее в затылок, она хихикнула и попыталась повернуться, чтобы обнял.

– Нет, лежи как лежишь, – пробормотал Эрик.

Он поцеловал и лизнул ямочки возле самых ягодиц, а затем начал ласкать жену более решительно. Ее бедра то и дело приподнимались, и она тихонько стонала. Когда же палец его скользнул меж ее ног, из горла Девины вырвался более громкий стон, и она раздвинула ноги. Муж тотчас пристроился сзади, и в тот же миг она встала на колени, приподняв ягодицы, – это подсказал инстинкт.

Эрик удержался от желания взять ее немедленно, хотя каждая клеточка его тела вопила об этом. Вместо этого он наслаждался изысканной пыткой ожидания – поглаживал жену по ягодицам и ласкал пальцами лоно. И лишь когда она громко всхлипнула, он наконец слился с ней воедино восхитительно медленным толчком, от которого все его тело запульсировало. Крепко удерживая жену за бедра, он энергичными мощными толчками вознес ее и себя к вершинам блаженства.

Холод разбудил Девину до рассвета. Огонь в камине погас, а она лежала нагишом, ничем не прикрытая. Потянувшись за одеялом, она увидела мужа, лежавшего рядом.

Выходит, он остался… Обычно Брентворт оставлял ее, спящую, или уходил даже раньше. А сейчас лежал, распростершись там, куда упал после их последнего соития. Руки скрещены над головой, а лицо наполовину зарылось в подушку… И какое же у него сильное мускулистое тело…

Чуть передвинувшись – так, чтобы тусклый свет от тлевших в камине углей падал на мужа, – Девина наклонилась и стала рассматривать его шрам.

Ему повезло. Сухожилие позади колена не пострадало. Однако над ним и под ним на коже были длинные, словно восковые, твердые полосы, обычные для тяжелых ожогов.

Могло быть и хуже. К тому же Девина не считала шрам уродливым, но многие другие, безусловно, сочли бы. Как в большинстве случаев, опыт меняет взгляд на вещи.

Она подтянула на себя одеяло и укрыла их обоих, а потом, прижавшись к мужу, задумалась… Скоро они вернутся в Лондон, но продлится ли там радость, которую она испытывала сейчас? Да, именно радость. Другого слова для этого чувства Девина не знала. Радость охватывала ее не только ночами, когда у них случалась близость, но даже в течение дня – например, когда она разделяла с мужем трапезу.

Впрочем, нет. Существует другое слово. То самое, которое она не осмеливалась использовать, потому что ей придется слишком много потерять и скорбеть, если все это закончится, пройдет. И все же в этот самый темный час она не могла отрицать: ее чувства к мужу сделались настолько глубокими, что сейчас, когда она смотрела на него, спящего, на глаза наворачивались слезы…

Тут он вдруг пошевелился, и глаза его приоткрылись, затем повернулся, привлек ее к себе и снова заснул.

Молодую женщину звали Бриджит, и она была беременна. Женщина попросила Девину навестить ее, потому что заметила кровавые выделения и испугалась за ребенка.

– Первенец? – спросила Девина, осторожно ощупывая кончиками пальцев живот Бриджит.

– Да. Это Божье благословение! И мы так рады!

– Раньше беременности были?

– Я же сказала, что это мой первый… О, вы имеете в виду выкидыш?.. Нет-нет, не было.

Девина продолжала с ней разговаривать, не прекращая осмотра. Она ощущала ребенка под пальцами, а под конец получила от него ощутимый пинок.

– Ой! – вскрикнула Бриджит и засмеялась. – Должно быть, ему не нравится, что вы трогаете мой живот.

– Отменно лягается, правда? – Девина выпрямилась. – А кто повитуха?

– Миссис Малколм. Она приходит ко всем, кому нужна помощь. Но живет довольно далеко, поэтому может и не успеть. Впрочем, мои родители живут в полумиле от нас, и мы приладили к крыше большой колокол, чтобы позвонить, если мне срочно потребуется мама.

– Я хочу, чтобы вы позвонили, даже если вам покажется, что помощь не нужна. Я уверена, что с ребенком все в порядке, а небольшое количество крови не повод для беспокойства, но все же лучше, если рядом с вами будет какая-то женщина.

Бриджит с трудом поднялась на ноги.

– Я сразу почувствовала себя лучше, когда вы это сказали. В смысле… чтобы не беспокоиться. Вы должны перед уходом выпить эля, и у меня есть для вас печенье.

Девина не отказалась, хотя совершенно не хотела ни есть, ни тем более пить. Бриджит широко улыбнулась, поставив на стол печенье.

– Кто бы мог подумать, что я буду угощать своей выпечкой герцогиню? Я и не представляла, что герцогини такие милые, как вы.

– Те из них, с которыми я знакома, действительно очень милые, – улыбнулась Девина.

Сев за стол, Бриджит продолжила:

– Я слышала, в вашем доме сносят сгоревшее крыло. Это правда? Это вы мужа заставили?

– Я не заставляла, но это правда.

– Ужасный случился пожар. Я тогда была еще девчонкой, но помню, сколько было разговоров! Особенно о той бедной женщине, которая погибла. – Бриджит сокрушенно покачала головой. – Говорят, она была такая хорошенькая, прямо красавица… Так печально…

Девина поморщилась. Печенье у нее во рту внезапно показалось ужасно сухим. Она отпила эля и пробормотала: