Сабрина Джеффрис - Как стать герцогиней [litres]

– Я это учту. – Констебль повернулся к Шеридану: – Ваша светлость? Вы удовлетворены? Вы убедились, что ваш кузен невиновен в смерти вашего отца?

– Да, наверное, – выдохнул Шеридан.

В эту минуту в дом вошел Вулф.

– Я здесь, чтобы доказать свою невиновность, – объявил он и скрестил руки на груди. – Я никого не убивал и совершенно точно не убивал дядю Мориса.

Грей покачал головой. Вулф определенно решил не следовать его совету. В любом случае теперь это не имело значения.

Хотя это имело значение для Шеридана, который прищурился и уставился на Грея:

– Ты же сказал мне, что его не видел. Так откуда он знает о моих подозрениях?

До того как Грей успел ответить, снова заговорил Вулф:

– Я слышал, что ты расспрашиваешь обо мне людей в городе, о том, что ты расспрашивал человека, который строил мост, а потом привез сюда констебля, чтобы арестовать кого-то по обвинению в убийстве. Не требовалось особо напрягаться, чтобы догадаться, кого ты хочешь обвинить в убийстве.

Шеридан вопросительно смотрел на Вулфа, ожидая продолжения.

– Не слушай его, – сказал Грей вместо Джошуа. – Я велел ему уезжать. – Грей кивнул Вулфу, который вскоре станет его шурином: – Спасибо за то, что попытался помочь, но я не хочу, чтобы над твоей головой висело даже малейшее подозрение. Это несправедливо по отношению к тебе.

Затем Грей улыбнулся брату:

– Я знал, что он невиновен, поэтому и помогал ему. Я не был уверен, что ты прислушаешься к разумным доводам и поверишь в его алиби.

Шеридан скрестил руки на груди:

– Я все равно думаю, что кто-то убил отца. Может, и не Джошуа, но кто-то.

– Я понимаю, – сказал констебль. – Если вы представите хоть какие-то доказательства, я буду рад провести расследование.

– Очевидно, что нужно начинать с записки, – вставил Грей.

– Согласен. – Констебль обвел взглядом собравшихся людей: – У кого-то из вас есть какие-то мысли насчет того, кто мог подделать записку, с помощью которой предыдущего герцога Эрмитэджа позвали во вдовий домик?

Никто не мог ничего ответить.

– Хорошо, – кивнул констебль. – Если кто-то из вас что-то обнаружит, дайте мне знать. А пока я сам буду дальше заниматься этим делом.

Шеридан нахмурился:

– Спасибо, сэр. Мы очень ценим ваши усилия.

Стоило уйти констеблю, как появилась Гвин.

– Принесли «Таймс». Там напечатано очень любопытное объявление, – сообщила она и улыбнулась Беатрис. – Очевидно, что они допустили ошибку, назвав Ванессу Прайд невестой Грея. Похоже, что на самом деле его невеста – ты .

Беатрис широко улыбнулась:

– Дай мне взглянуть!

– Нет уж! – Гвин отпрыгнула назад, держа газету так, чтобы Беатрис не могла до нее дотянуться. – Вначале скажи мне: ты знала об этом, когда мы говорили об ужасном поведении Грея и о том, как он с тобой поступил?

– Оставь ее в покое, сестренка. – Грей выхватил газету у нее из рук и вручил Беатрис. – Вначале она не была во мне уверена и вела себя осторожно. И я ее за это не виню.

В особенности раз он сам частично был в этом виноват. Он вынуждал Беатрис вести себя настороженно.

Беатрис радостно прочитала объявление, потом передала газету Вулфу:

– Видишь? Я же говорила тебе, что он на самом деле хочет на мне жениться.

Вулф взглянул на объявление, потом на Грея:

– Значит, ты не врал.

– А ты думал, что вру? Такое отношение не очень хорошо подходит для будущих родственников.

– О, замолчи, Грей! – воскликнула Гвин, стукая его по руке веером. – Ты же знаешь, какая у тебя репутация. Что ты ожидал?

– Незаслуженная репутация, – решительно заявила Беатрис. – Пожалуйста, не надо так про него думать.

Гвин весело посмотрела на Беатрис, Шеридан рассмеялся.

– О, ее-то ты точно обвел вокруг пальца, братец.

– Поверь мне: никто не может обвести Беатрис вокруг пальца, – заявил Грей. – Именно поэтому я в нее и влюбился.

Услышав слово «влюбился», Гвин явно испытала шок, Шеридану стало не по себе, а их мать радостно улыбнулась Грею.

– Это нужно отметить. Прекрасный повод! – заявила Лидия. – Пойдемте в гостиную. Я прикажу принести шампанское, и мы поднимем тост за влюбленных голубков.

Беатрис улыбнулась и покраснела, как улыбаются и краснеют невесты, а Грей почувствовал, как его сердце учащенно забилось в груди.

– Мы задержимся на минутку, – объявил он остальным. – Идите в гостиную. Мы очень скоро к вам присоединимся.

К счастью, члены его семьи не стали задавать никаких вопросов и просто оставили их вдвоем. Грей завел Беатрис в гардеробную, где им точно никто не должен был помешать.

– Спасибо за то, что увидела, какой я есть на самом деле, – тихо произнес он. – Других ты в этом никогда не убедишь, но, если ты в это веришь, мне этого достаточно.

Беатрис покачала головой:

– Отдай им должное за то, что они способны видеть истинное положение вещей. Да, они, вероятно, слышат слишком много слухов о тебе, но со временем поймут, какие это лживые слухи. И они всегда будут тебя защищать, если сплетники будут к тебе несправедливы. Потому что они тебя любят! Может, они не понимают тебя и даже не знают, как к тебе относиться, но они любят тебя по-настоящему. Ты – член семьи, как и все остальные. О большем и просить нельзя.

У него в горле стоял ком, когда он смотрел на нее сверху вниз.

– Ты – чудо, ты знаешь об этом?

– Знаю, – ответила она легким тоном, а потом заговорила серьезно: – А ты еще более чудесен. Ведь ты увидел во мне все хорошее и не стал обращать внимание на остальное. За это я всегда буду тебя любить.

Грей чувствовал, как его сердце судорожно колотится в груди. Он поцеловал ее и подумал, что наконец нашел женщину, которая не только его понимает, но и может принять его таким, какой он есть, – мужчину со всеми недостатками и страхами, но все равно способного любить.

После того как он долго наслаждался мягкостью ее губ и нежностью ее души, Грей наконец прервал поцелуй и посмотрел на Беатрис с хитрой улыбкой:

– Это означает, что ты не будешь представляться обществу и пытаться найти мужа получше?

– Не говори глупостей. Может, я больше и не являюсь проектом твоей мамы, но это только означает, что я теперь должна показать, как хорошо усвоила ее уроки. Значит, меня нужно представить обществу, а это, в свою очередь, означает, что мы не сможем пожениться по крайней мере семь месяцев. Надо же дождаться начала сезона, – решила подразнить его Беатрис.

– Еще как можем. Я не собираюсь ждать семь месяцев, чтобы на тебе жениться, моя дорогая.

– Значит, шесть? – спросила она, с трудом сдерживая улыбку.

– Три – пока не закончится твой период траура.

Она показательно нахмурилась:

– Значит, ты не позволишь представить меня высшему свету?