Лара Темпл - Роковой поцелуй

– Они меня не приглашали. А лорд Синклер пригласил.

– Вы хоть умеете вальсировать?

– Я училась вальсировать с Фиби, а потом со всеми братьями по очереди. Я вальсировала до того, как уехала из Джиллингема. По крайней мере, я научилась не допускать того, чтобы мне наступали на ноги. Будем надеяться, что я не опозорюсь. А почему вы так разволновались? Ну что он может со мной сделать посреди бальной залы?

– Надеюсь, вам не придется это выяснить. Ах, вон он идет! А я-то надеялась, что вы все неправильно поняли!

Судя по тому, что разговоры вокруг них тут же стихли, сменившись взволнованным перешептыванием, стало ясно: все заметили, как лорд Синклер направился в ту часть зала, где расположились почтенные матроны и дебютантки. Смутившись от всеобщего внимания, Оливия устремила взгляд на своего кавалера. Его лицо оставалось непроницаемым; впрочем, он улыбнулся, обратившись к Элспет за разрешением пригласить Оливию на танец. Заметив явное неодобрение леди Фелпс, он сразу же посерьезнел.

Дождавшись, когда они выйдут на середину зала, она заговорила:

– Лорд Синклер, вы меня удивляете! Вы вполне недвусмысленно дали понять, что умываете руки. Довольно странный способ расстаться со мной.

Оркестр заиграл вальс. Он взял ее за руку, а другую руку положил ей на талию.

– Я недвусмысленно дал понять, что больше не желаю участвовать в ваших поисках. А это разные вещи.

– Вы лишь подтвердили мое убеждение, что у вас имелся скрытый мотив для того, чтобы пригласить меня на танец. Позвольте узнать, что вы задумали? Тогда я решу, одобрить ли ваш замысел!

– Замыслы и заговоры оставляю вам, мисс Силвердейл. Как вы изволили верно заметить, любопытство служит одним из главных моих грехов. Я думал, что у вас нет времени для светского общества, и что же я вижу? Вы вращаетесь в самых избранных кругах, к тому же очаровали графиню Ливен, что я считаю выдающимся достижением! Не сердитесь, но мне любопытно, что вам здесь понадобилось.

– Я думала, вам понравится, что меня занимают и другие вещи, помимо заговоров.

– В самом деле? И в вашем внезапном решении войти в лондонское светское общество нет никакого скрытого мотива?

– Никакого. Знаете, вы могли бы спросить меня о том же, не трудясь приглашать меня на танец и не рискуя своей репутацией.

– Моей репутацией?!

– Репутацией нераскаявшегося повесы. Если все увидят, как вы танцуете с немодной богатой наследницей с севера, ваша репутация безусловно пострадает.

– Дорогая моя, невозможно назвать немодной девицу, облаченную в один из шедевров Фаншо!

– Вы сразу поняли, что платье сшито мадам Фаншо?

– А разве нет?

– Да, но как… впрочем, не важно. – Оливия не договорила, чувствуя, как краснеет, поскольку знала: многие денди, среди прочего, оплачивают наряды своим любовницам.

– Вы очень хорошо танцуете, мисс Силвердейл.

– Благодарю вас, лорд Синклер, – ответила она, как подобает, но тут же не удержалась от укола: – Вы и сами танцуете сравнительно неплохо. Я почти не замечаю, что танцую.

– Не очень хороший знак. Я предпочитаю, чтобы женщины замечали, когда танцуют со мной.

Поворачивая ее в танце, он чуть крепче сжал ее талию и чуть плотнее прижал ее к себе. Идущий от него жар напомнил Оливии: неразумно дразнить дьявола.

В сверкающей огнями бальной зале он был больше похож на человека, которого она увидела во время их первой встречи в церкви, чем на ее невольного сообщника, который приходил на Спиннер-стрит. На Спиннер-стрит он показался ей противоречивым, страдающим и совестливым.

Интересно, каков же настоящий Лукас Синклер? Возможно, оба. Вероятнее же всего, пока она не знает истины. Оливия понимала: мечтая познакомиться с ним поближе, она подвергает себя опасности.

– Тогда попробуйте наступить мне на ногу, – предложила она. – Уж это я точно замечу.

– Очень соблазнительное предложение, шалунья. Так вы разговариваете со всеми вашими скучными кавалерами? Так как я не заметил, чтобы кто-то из них во время танца покраснел или споткнулся, скорее всего, нет, с ними вы так не говорили.

– Ради Элспет я веду себя как образец приличия и хороших манер.

Его пальцы опустились чуть ниже, готовя ее к новому повороту. Оливия откровенно лгала, сказав, что не заметила, что они танцуют. Она еще никогда так остро не сознавала танец, не сознавала, что ее обнимают, и не хотела большего…

Она откашлялась и сменила тему:

– Лорд Уэстерби сказал, что вы редко посещаете подобные мероприятия. Это правда?

– Ливены – мои близкие друзья. Когда я бываю в Лондоне, я иногда прихожу на их званые вечера и балы. А что? Или вы решили, что я пришел сюда только ради того, чтобы увидеть вас?

– Может быть, чтобы присматривать за мной и убедиться, что я не пользуюсь положением, чтобы заняться своими расследованиями. Я права?

– Хотите сказать, я знал, что здесь будете вы.

– А вы не знали? – спросила она.

Танец окончился, и он повел ее на место. Внутри у нее все сжалось: она не готова была смириться с поражением. Наверняка что-то еще можно предпринять…

– Вот теперь о нас пойдут слухи, – насмешливо произнес он. – Если вы отнесетесь к ним пренебрежительно, вы поощрите амбиции вашей тетушки. Поэтому советую изображать полное неведение относительно моей репутации.

– Я учту. Кстати… если завтра вечером вы придете на Спиннер-стрит, у меня есть кое-что для вас, а кроме того, я могу кое-что вам показать. Но раньше пяти не приходите. К сожалению, с утра мы с Элспет должны ездить с визитами! – Не дав ему отказаться, она отвернулась.

Он так и знал.

Он давно перерос тот возраст, когда его поступки диктовались любопытством, стремлением развлечься… и вожделением, которое пересиливало все прочие побудительные мотивы. Он сказал Оливии, что больше не намерен ей помогать. Почему же он стоит на Спиннер-стрит и стучит в дверь? Она поймала его на крючок!

Вчера Лукас остро осознал, что перед ним совершенно необыкновенное создание. Облачившись в дорогое платье и уложив обычно растрепанные кудри по последней моде, она выглядела именно той, кем была, – девушкой из хорошей семьи, приличной и богатой. Имей ее компаньонка хоть каплю разума, она бы не позволила ему пригласить Оливию на вальс. И разумеется, она не должна была позволять своей воспитаннице находиться на Спин нер-стрит, не имея другой защитницы, кроме престарелой няни со скалкой.

Он отогнал мрачные мысли и снова постучал, с трудом удержавшись, чтобы не замолотить в дверь кулаками. Тишина затянулась. Он выругался и направился к черному ходу. Ему пришлось быть свидетелем многочисленных сцен насилия, и у него разыгралось воображение. Хотя он за нее не отвечает, нужно сообщить обо всем ее родственникам… возможно, придется связать ее и лично отвезти в Йоркшир. По крайней мере, поручить Таббсу приставить кого-нибудь к дому для охраны.