Лара Темпл - Роковой поцелуй

– Дорогая моя, как я могу не волноваться, если вы половину времени проводите с Норой в Ханстаун? Теперь, когда мы вернулись в высшее общество, мне бы хотелось, чтобы вы отказались от своих странных замыслов. Я знаю, как огорчила вас смерть мистера Пейтона, но… Дорогая, Синклеры-Соблазнители опасны…

От ответа Оливию избавил дворецкий Поттл, который объявил, что принесли пакеты от мадам Фаншо.

Оливия протянула руку леди Фелпс.

– Пойдемте посмотрим наши новые сокровища!

При виде груды коробок и платьев, которые горничные раскладывали в гардеробной, настроение у Элспет поднялось, и Оливия кротко согласилась примерить обновки. Посреди примерки Поттл объявил о приходе лорда Синклера.

– Поттл, я сейчас спущусь. Нет, Бесси, вы останьтесь и помогите леди Фелпс надеть платье. Элспет, я не задержусь.

Элспет ответила на ее предупреждающий взгляд, закатив глаза. Оливия поспешила вниз. Она чувствовала себя виноватой, но была преисполнена решимости. На что бы ни надеялась Элспет после своего возвращения в общество, Оливия не собиралась отвлекаться от главного. Она приехала в Лондон, чтобы узнать правду о Генри, для чего ей требовалась помощь лорда Синклера.

Он стоял у камина и осматривал миниатюру, на которой она была изображена вместе с братьями. Как всегда, рядом с лордом что-то внутри у нее отзывалось на его близость. Как будто где-то звонили в колокол – первый удар казался резким и немелодичным, потом звон делался громче и заполнял собой все пространство… Собственная реакция сбивала ее с толку. Кроме того, Оливии не хотелось, чтобы тело управляло ею.

Услышав, как она вошла, лорд Синклер обернулся, но не сразу ответил на ее приветствие. Он не спеша оглядел ее с ног до головы. Оливия благонравно сложила руки на поясе, гадая, о чем он думает.

– Не рановато ли облачаться в полные боевые доспехи? – спросил он наконец.

– Мадам Фаншо только что прислала новые платья, и мы наслаждались примеркой. Вам нравится? Знаю, оно немного необычное, но она сказала, что цвет придаст блеска моей невыразительной внешности.

– Вряд ли так выразилась сама мадам Фаншо. Когда она лжет, то старается скорее польстить.

Оливия постаралась не реагировать на его замаскированный комплимент. Скорее к делу! Она села на диван и указала ему на кресло напротив, но он подсел к ней и коснулся ткани у нее на плече, задержавшись на вышитых золотых звездах.

– Отвечая на ваш вопрос о платье… да, оно мне очень нравится. Необычный стиль вам к лицу. Но все же мне любопытно другое. Я думал, на Брук-стрит вы следуете указаниям вашей родственницы, однако мы с вами сидим одни в гостиной. Где леди Фелпс?

– Она присоединится к нам позже. Вначале мне хотелось побеседовать с вами наедине. Леди Фелпс прекрасно знает, зачем я приехала в Лондон, но я предпочитаю не обременять ее подробностями моих изысканий. Вам не нужно беспокоиться, что я воспользуюсь нашим положением к своей выгоде.

– Относительно этого я нисколько не беспокоюсь, мисс Силвердейл. Вы ясно дали понять, что я вас совершенно не интересую, за исключением моего опыта в поцелуях.

Она сделала вид, что не слышала намека. Вчера он отвлек ее, с интересом слушая глупые рассказы о ее детстве, но сегодня она решила, что не позволит ему поступить так же, уводить ее в сторону. Поцелуи? Ну уж нет!

– Да, наверное. Итак… Мы можем поговорить о том, что нам предпринять? Я знаю, вы не считаете, что я напала на след, и должна признать, что приходской священник едва ли может оказаться сводником и интриганом. Хотя то, что он – человек Божий, вовсе не служит гарантией его добродетели. Возможно, нам в конце концов все-таки придется навестить тех Элдричей, которых вы разыскали!

– Погодите, мисс Силвердейл. Прежде чем вы продолжите и начнете излагать свои требования, я бы хотел кое-что прояснить. Если я соглашусь помогать вам, мы будем действовать на моих условиях.

Оливия велела себе не выдавать радости, хотя ей очень хотелось улыбнуться.

– Хорошо, – кивнула она, напуская на себя деловой вид.

– Не думаю, чтобы вам все было ясно, поэтому позвольте четко изложить мои правила. Во-первых, вы не сделаете ни одного шага и не зададите ни одного вопроса без моего одобрения. Я не буду контролировать вашу жизнь на Брук-стрит, если вы не станете примешивать к ней свои… изыскания. Я понимаю, почему вы желаете расследовать дело скрытно и ведете поиски со Спиннер-стрит, но, если хотите продолжать свой маскарад, необходимо внести кое-какие изменения.

– Какие?

– Вы смотрите на меня с таким подозрением, словно я прошу отписать мне ваше состояние. Во-первых, я пришлю к вам молодого человека, который будет служить там лакеем. Возможно, вместе с ним приедет и горничная. Вашей няне пригодится помощь, а вам – защита.

Оливия заставила себя нахмуриться. Нехорошо, если она покажет, как рада такому знаку его участия.

– Мне не нужна защита.

– Ведь именно вы всюду подозреваете заговоры! Учтите, это не обсуждается. Далее. Вы ничего не делаете у меня за спиной.

– Хорошо, согласна. Что-нибудь еще?

На миг ей показалось, что он застыл в нерешительности. Неожиданно она подумала: а ведь он моложе Гая! Странно – выглядит старше. Точнее, он выглядит мужчиной без возраста – скорее идея, чем живой человек. После того как лорд сбросил равнодушную и настороженную маску, Оливия без труда представила его в детстве. Наверное, мальчику было лет двенадцать, когда умер его отец; в таком возрасте уже понимаешь, что такое смерть и позор. Она сжала руки – ей очень хотелось его утешить. Но она прекрасно знала: жалость прогонит его раньше, чем она успеет очутиться в глупом положении. Наконец он заговорил:

– Таббс, мой дворецкий, нашел на чердаке сундук с вещами моего отца – точнее, с тем, что прислали из Бостона после его смерти. Я в него не заглядывал… По словам Таббса, в сундуке книги и бумаги. Если хотите, я распоряжусь, чтобы его доставили на Спиннер-стрит. Вы же, со своей стороны, обещаете никому не рассказывать о том, что там найдете.

– Лорд Синклер, вы уверены, что?..

Он встал и подошел к каминной полке.

– Мисс Силвердейл, хотите вы взглянуть на содержимое сундука или нет?

– Да, но…

– Не ждите, что я успокою вашу совесть и уступлю вашим просьбам. Выбирайте.

Оливия внушала себе: порядочный человек сейчас сделал бы шаг назад. Отнесся бы с уважением к очевидной душевной боли, которую ее собеседник предпочитает никому не показывать. Возможно, сам Генри укорил бы ее за то, что она все глубже и глубже увязает в безнравственности. Но если есть хотя бы малейшая возможность обнаружить правду, она должна ею воспользоваться.

Выбор оставался за ней.

– Лорд Синклер, я обещаю с уважением отнестись к содержимому сундука.