Лара Темпл - Роковой поцелуй

– Пейдж, что там за сплетни о наследнице Силвердейл?

– Не сплетни, а чистая правда. Она была помолвлена с каким-то малым, но выгнала его за день до венчания. Родные решили отправить ее к родственнице, чтобы переждать скандал. Она не только богатая наследница, но и довольно милая малышка. И все-таки осторожность не помешает. Кому-нибудь следует предупредить Барнстабла, чтобы он бежал, пока не обожжется.

– И Уэстерби тоже. Проклятие! Я лучше поменяю ставку. Если девчонка, как вы говорите, кокетка и ветреница…

– Очень может быть. Я сам видел, как она строила глазки Синклеру. Высоко метит! Наверное, думает, что он обанкротился и ему нужны ее денежки.

Лукас не стал ждать продолжения; он прекрасно знал, как быстро в Лондоне распространяются слухи. Если Хэмилтон сегодня рассказал об Оливии у модного портного, просто чудо, что об этом еще не слышали в Опере.

Леди Фелпс он увидел раньше Оливии. Она сидела с очень прямой спиной рядом с леди Барнстабл. По ее натянутой улыбке стало очевидно: лондонские сплетники уже сотворили свое чудо. Лукас не стал прибегать к уверткам и сразу подошел к ней.

– Леди Фелпс, позвольте поговорить с вами?

Леди Фелпс бросила затравленный взгляд на леди Барнстабл, но, поскольку ее соседка упорно смотрела перед собой, она встала, слегка покраснев.

– Где мисс Силвердейл?

– Танцует с сэром Фредериком Уитби, но…

– Наверное, вы уже слышали, что Хэмилтон побывал в Йоркшире и привез оттуда новости?

– Да, я…

– А мисс Силвердейл?

Леди Фелпс ссутулилась.

– Нет, вряд ли. Я сама только что узнала. Миссис Фицхерберт весьма любезно попросила кое-что уточнить.

– Да уж, не сомневаюсь. Я слышал, как Пейдж сплетничал о ней в карточном салоне. Что ж, придется задавить сплетню в зародыше.

– Пейдж?! К завтрашнему дню об этом узнает весь Лондон! Как можно задавить сплетню в зародыше?

– Очень просто. Одно дело злорадствовать по поводу мисс Силвердейл, и совсем другое – бросать тень на мою невесту. Единственный способ справиться со сплетниками – вызвать у них страх или посулить еще более лакомый кусочек. Мы применим оба приема сразу.

– Лорд Синклер… – Леди Фелпс вытаращила глаза.

– Не отпускайте ее от себя после танца. Я переговорю с Пейджем и вернусь.

Не дожидаясь ее ответа, он сразу же отправился на поиски возмутителя спокойствия.

– Пейдж! На два слова.

– Синклер! Неужели вы снизошли до нас, простых смертных? Значит, слухи правдивы? Вы в самом деле подыскиваете себе жену?

– Нет, не подыскиваю. Я уже ее нашел. Поэтому я и хочу с вами переговорить. Я слышал, вы распространяете слухи о ней. Мне это не нравится.

Благодушная ухмылка исчезла, краска отхлынула от пухлых щек.

– Я… Я не…

– Еще как! Все говорят, что слышали от вас некое отвратительное прозвище… Я пришлю к вам друзей, и они потребуют у вас извинений. Это только первый шаг; то, что будет дальше, понравится вам еще меньше. Поэтому придержите языки – и свой, и языки ваших бездумных приятелей. Желаю приятно провести вечер!

Он быстро вернулся к леди Фелпс, ненадолго остановившись по пути у оркестра. Оливия стояла к нему спиной, но обернулась, когда он подошел.

– Вы ей сказали? – спросил он у леди Фелпс, не сводя взгляда с потрясенного лица Оливии. – Остальное я объясню сам. Ваш ход, мисс Силвердейл. Пойдемте. Музыканты играют вальс.

– Но… сейчас должен был быть контрданс.

– Неужели? По-моему, дирижер решил, что исполнять вальс куда выгоднее.

– Но почему?

– Мы кое-что отмечаем.

– Мне не хочется радоваться тому, что обо мне пошли слухи. А может быть, вам кажется, что наш третий вальс отвлечет всеобщее внимание от обидного прозвища? Так и знала, что не нужно было сюда приезжать! Я так и сказала Элспет. Что ж, теперь нет смысла оставаться в Лондоне.

Она опустила глаза, но Лукас успел заметить, что они блестят от слез. Он привлек ее к себе и стал незаметно поглаживать ее ладонь. Бледное лицо Оливии едва заметно порозовело, но она упорно не поднимала взгляда.

– Вы все сделали правильно. Не обращайте внимания на обычные лондонские сплетни. Они утихнут быстрее, чем возникли. А бегство – выход, совсем вам не свойственный.

– Нет, свойственный. В прошлый раз я сбежала.

– Тогда все было по-другому. Теперь вы другая! Вы – та особа, которая сделала Синклера-соблазнителя своим покорным пажом; он исполняет ваши поручения.

Уголки ее губ дернулись вверх.

– Моя задача оказалась легче, чем может показаться.

– Прошу, никому об этом не говорите. Мне бы не хотелось, чтобы меня прозвали не Синклером-соблазнителем, а Синклером-тряпкой.

– Или Синклером Большое Сердце?

– Оливия, вы слишком радуетесь моему падению.

Что бы ни случилось, брак с ним – не самый плохой вариант для Оливии. А он сделает все, что в его силах, чтобы она считала это самым лучшим выходом из положения. Если она простит его за то, что он собирается сделать… Точнее, уже сделал.

– Оливия, я должен сообщить вам нечто важное. Прошу вас, выслушайте меня внимательно. Можете не отвечать сразу. Вы способны на такое? Нет, не хмурьтесь. Только скажите, готовы вы или нет пережить еще один удар. Лучше всего сделать все в открытую, но мы можем, если предпочитаете, найти тихий уголок.

– Что-нибудь случилось с моими братьями или Пейтонами?

– Нет, то, что я хочу вам сказать, не имеет к ним никакого отношения. Это имеет отношение к нам.

– К нам?

– Да, к нам. Сплетни скоро заглохнут, потому что, следуя старинной венецианской традиции, я только что недвусмысленно дал понять представителю худшей части нашего общества: оскорбляя вас, он оскорбляет меня. Это не совсем декларация о намерениях, но, несомненно, будет истолкована как таковая.

– Вы сошли с ума?

«Да».

– Нет, я в здравом рассудке. Я уже довольно давно думал о таком выходе, но считал, что лучше подождать, пока мы не справимся с другой задачей. Мы решили ее удовлетворительно, и теперь я приступаю к новой теме.

– Лукас, не может быть, чтобы вы говорили серьезно! Нельзя предлагать руку и сердце только для того, чтобы унять сплетников! Кроме того, сплетни, связанные со мной, не имеют к вам никакого отношения.

– Если они задевают вас, они задевают и меня. Теперь, когда ваши поиски окончены, я хочу все прояснить. Я собирался предложить вам руку и сердце еще до того, как кто-то принес в Лондон сплетни из вашего городка. Конечно, мне хотелось немного подождать. Нам следовало познакомиться как следует – то есть познакомиться в более нормальной обстановке. Но я не намерен стоять в стороне и слушать, как какой-то ленивый сом развлекается за ваш счет. Нет, не торопитесь снова обзывать меня сумасшедшим! Предлагаю вам обдумать все достоинства моего предложения. Если не считать возможности путешествовать в Египет, Венецию и экспериментировать с поцелуями, считаю, что мы с вами совместимы на многих уровнях. Я очень ценю ваш ум, вашу цельность… А вы, со своей стороны, вполне способны оценить мои недостатки, что всегда полезно для семейной жизни. Я знаю, что вам нужны свобода и пространство, и готов предоставить их вам… – Он сделал глубокий вдох, поняв, что невольно заторопился.