Джулия Берри - Нежная война [litres]

Но его голова была занята совсем другим.

Когда Обри надоело ждать, он снял сапоги, на цыпочках спустился со сцены и скользнул за дверь.

На улице он надел сапоги и пошел к своему бараку.

Вдруг он услышал щелчок. Обри замер на месте.

Несомненно, это щелкнул курок.

Военная полиция. Он так и знал. Но кто бы это ни был – он не произносил ни слова.

Обри больше не мог выносить этого тяжелого ожидания.

– Кто здесь?

Шаги. Обри повернулся на звук.

– Кто здесь? – повторил он. Разглядеть кого-нибудь в темноте было невозможно, но он ощущал присутствие другого человека. Или, может, их несколько? Он пригнулся и напряг мышцы.

– Я видел, как ты туда заходишь, – сказал тихий голос с южным акцентом. Не военная полиция. Это было еще хуже.

– Я просто играл на пианино, – сказал Обри. – Леди из хижины досуга мне разрешила.

Ему было противно из-за того, что разрешение белого человека может послужить для него оправданием.

– А мы не разрешаем.

– Кто это «мы»? – Обри напряг слух, чтобы понять, сколько там человек, и попытался обдумать происходящее. На улице было темно. Если ему ничего не видно, то, может, и говорящий не видит его? Он приготовился бежать.

Обри наизусть знал истории, которые рассказывала ему мама. Она выросла в Миссисипи и не понаслышке знала, что может случиться с черным, который зашел за границу дозволенного. Ее брат, дядя Эймс, так и не стал прежним после того, как его избила толпа пьяных белых мужчин. Дядя играл «Диксилэнд» в клубе, и им показалось, что он улыбнулся каким-то белым женщинам.

Обри показалось, что перед ним всего один солдат. Парень, нарывающийся на неприятности. Если он искал драки, Обри был не против поучаствовать. Но сперва нужно было избавиться от револьвера.

– У вас, негров, есть своя хижина досуга. Если хотите подурачиться с вашими черными девочками, то это только между вами и Дядей Сэмом.

Обри осторожно поднял одну ногу.

– Куда ты собрался, негр?

– Никуда.

– Так-то лучше.

У Обри закружилась голова. Неужели это и правда происходит с ним? Этот идиот собирался его убить.

– Что вы будете делать? – единственным планом Обри было потянуть время, заставив незнакомца болтать.

– Лучше я расскажу тебе, чего мы не будем делать, – он подошел ближе. – Мы не позволим вам, неграм, попробовать белых женщин. Вот почему вы так торопились попасть во Францию.

Обри чуть не стошнило. Как будто они рисковали жизнями вдали от родного дома и мирились со всем ненавистническим дерьмом этих деревенщин, чтобы добраться до белых девушек.

«Достоинство и гордость. Этого у тебя не отнять».

Да, но ведь его можно просто убить.

– Мы же не можем позволить вам окончательно распуститься, правда? Вы хотите наших белых женщин и думаете, будто военная форма дает вам какието права.

Обри Эдвардсу уже было плевать на револьвер, потому что неконтролируемая ярость убила бы его быстрее. Просто взорвалась бы в его венах. Это грязное оскорбление каждого черного мужчины, женщины и девушки! Его энергичной матери, его культурной сестры. Он бы схватил этого ублюдка за горло голыми руками, и…

…и это было бы последним, что он сделает в своей жизни.

У Обри было еще много планов на жизнь, и на свои руки, в частности.

– Ты когда-нибудь был с черной девушкой? – спросил он.

Ответом послужил низкий, грудной смех. Он должен был задать этому парню хорошую трепку, ради той бедной девушки. Обри понимал, что она на это не соглашалась.

– Почему же ты пал так низко, – продолжил Обри. – Если белые девушки настолько лучше? Или у тебя не получается достать себе хотя бы одну?

Его собеседник злобно фыркнул.

– Заткнись.

Обри покачнулся. Был ли револьвер заряжен? Хочет ли он это выяснить?

Он уже участвовал в драках. Жизнь в Верхнем Манхэттене никогда не была простой.

Он пригнулся. Белый парень не сдвинулся с места. Обри поднял с земли кусок льда.

Он ждал. Его пальцы заледенели. Ему нужно было отвлечь нападавшего, только и всего.

Далеко внизу в одном из бараков зажегся свет. Тень белого солдата повернулась. Обри бросил кусок льда к его ногам, и незнакомец ринулся на звук. Обри обошел его и толкнул в снег.

Южный солдат пытался отбиваться, но он не был готов к ярости и боевому опыту противника. Обри очень быстро завладел револьвером и прижал незнакомца к земле, лицом вниз. Он приставил холодное дуло револьвера к виску незадачливого грубияна.

– Давай я тебе кое-что разъясню, – прошипел Обри. – Не стоит связываться с парнями из Гарлема, – он чувствовал испуганное, прерывистое дыхание южанина. – Мы кусаемся.

Белый солдат бешено закивал головой.

Обри встал, опустил курок и положил револьвер к себе в карман.

– Скажи своим расистским дружкам, – велел он. – Парни из Гарлема не будут мириться с вашим дерьмом.

Он пнул тело, валяющееся в снегу. Не очень сильно, но, может, немного сильнее, чем требовалось.

– Убирайся отсюда. И смотри, чтобы твое уродливое лицо больше не попадалось мне на глаза.

Южанин вскочил на ноги и побежал, пока тьма не поглотила его.

Обри похлопал по карману, в котором лежал револьвер, и тоже исчез в темноте. Он жалел только о том, что не разглядел лицо белого парня. Было бы неплохо узнать своего нового друга, если они встретятся при свете дня.

На языке ощущался сладкий вкус победы. «Только попробуй еще раз встать у меня на пути, белое отребье».

Он еще раз взглянул на хижину досуга, и ему показалось, что он чувствует запах духов «Рококо».

Может, ему придется подождать пару дней, прежде, чем вернуться сюда, но никакой южный трус не заставит его сдаться. Он постарается завоевать сердце Колетт.

Солдаты из третьего подразделения Джеймса съели свой обед – мясные консервы с сыром – вместе с солдатами второго подразделения, а затем собрались в резервной траншее для тренировки с противогазами.

– Самое главное, при столкновении с любым газом, – сказал сержант Мак-Кендрик, – это сохранять спокойствие. Обычно люди начинают паниковать и бежать, но так вы вдохнете гораздо больше газа. Сохраняйте спокойствие. Да, солдат?

Чад Браунинг тяжело сглотнул.

– Разве эти газы не разрушают легкие, сэр? И зрение?

Сержант Мак-Кендрик спокойно кивнул.

– Только если они тебя не убьют.

– Но… – Браунинг побледнел. – Как же тогда оставаться спокойным?

– Надень противогаз, – сказал Мак-Кендрик. – И даже если потерял его – оставайся спокойным. Если других вариантов нет – пописай на носовой платок и дыши через него.

Третье подразделение обменялось удивленными взглядами. Это была шутка? Судя по всему, нет.

– Сейчас немцы использую в основном горчичный газ, – продолжил сержант. – С противогазом ваши легкие будут в порядке, но на коже появятся нарывы. Газ остается на одежде, поэтому разденьтесь, как только представится возможность, или нарывы будут повсюду.