Сьюзен Кинг - Любовь цыганки [litres]

Улыбнувшись, Баптист повернулся и ушел по ступеням винтовой лестницы вслед за ее дедом.

Тамсина улыбнулась, радуясь тому, что неожиданно обрела друга в том, кого прежде судила слишком строго. Девушка вошла в нишу у окна, села на мягкий топчан и принялась ждать Уильяма.

Окно располагалось настолько высоко от пола, что видеть то, что происходит во внутреннем дворе, Тамсина не могла. Зато рядом с ней находилось другое окошко, выходившее на живописное озеро, на котором плавали лебеди и прочие птицы. Последние лучи померкли на небе.

– А вот и ты! – наконец послышался голос Уильяма.

Тамсина порывисто развернулась, чувствуя немалое облегчение. Он шел к ней по коридору, и она устремилась ему навстречу.

Уильям взял ее за руку, а затем протянул пирожное и небольшой серебряный бокал с охлажденным вином.

– Рад, что ты нашла это место, – сказал он, пока Тамсина ела. – Я тебя нигде не видел и уже начал волноваться. Я виделся с вдовствующей королевой в ее покоях. Она сказала, что рада развлечению, однако не приглашала цыган. Один из гвардейцев сказал мне, что бродячие артисты утверждают, будто бы их пригласили и заплатили вперед.

– Артур Масгрейв заплатил Баптисту Лалло, чтобы тот привел сюда цыган, но мы можем доверять Баптисту, – сказала Тамсина. – Я ошибалась в нем. Он хороший человек. Уверена, ему можно доверять.

– Ага… тогда понятно. Твой дедушка выбирал тебе в мужья того, кого ты сможешь полюбить.

– Я не смогу никого другого полюбить. Я люблю тебя, – приподняв голову, Тамсина потянулась к Уильяму.

Наклонившись, он нежно ее поцеловал.

– Хотя он мне по сердцу. Он тоже считает, что я красавица, – улыбнувшись, решила Тамсина его поддразнить. – Уильям! Он знает тех, кто собирается похитить маленькую королеву.

– Рассказывай, – приказал Скотт.

Мужчина потянул девушку в угол, а сам прислонился плечом к стене. Тамсина полушепотом поведала ему все, что узнала об англичанах со слов Баптиста.

– Мой дед и Баптист ушли на их поиски, – подвела итог девушка. – Мужчин будет легко узнать в толпе. Они повязали себе головы платки и надели плащи-накидки, хотя, подозреваю, понятия не имеют, как на самом деле смотрятся со стороны.

Уильям улыбнулся.

– Чудненько, – хмыкнул он. – Я только что из покоев вдовствующей королевы. Ей надо было бы сообщить об этих переодетых, однако я не могу сейчас к ней возвращаться. Надо найти и помешать им.

– Мы спустимся во двор и скажем гвардейцам, чтобы обыскали дворец.

Девушка шагнула к выходу.

– Не мы.

Уильям уперся ладонью о каменную стену, преграждая ей путь. Он смотрел на нее сверху вниз.

– Я не хочу, чтобы ты собой рисковала.

– Не думаешь ли ты, что я буду сидеть здесь спокойно, пока ты гоняешься за этими англичанами? – Девушка упрямо приподняла подбородок. – Я пойду с тобой.

– Нет. У меня для тебя другое задание, – сказал Уильям. – Вдовствующая королева хочет позвать к себе цыганку, чтобы та погадала ей на руке.

Мужчина склонил к ней голову, пока говорил. Ее сопротивление начало таять. Девушка еще выше задрала подбородок.

– Я рассказал ей о тебе, сказал, что ты лучшая в этом деле.

Тамсина удивленно заморгала.

– Рассказал обо мне?

– Да.

Уильям прикоснулся губами к ее щеке. Его голос глубоко проникал внутрь нее.

– Королева беспокоилась, что я холост. Я рассказал, как влюбился в тебя. Она обрадовалась и хочет тебя видеть. Я пообещал, что приведу тебя к ней, как только смогу.

– Тогда веди меня к королеве, – от переизбытка чувств у Тамсины перехватило дыхание.

– Любовь моя, – прошептал Уильям Скотт, – есть очень много мест, куда бы я хотел тебя отвести, однако нам придется обождать…

Сердце уже начало таять, заслышав многозначительный намек, однако конец фразы остудил этот порыв.

– Я иду во двор искать Джона Фо и Лалло. Ты сама пойдешь в покои мадам. Они в конце этого коридора. Она тебя ждет. Кормилица и королева – с ней.

– Самой пойти к королеве? – опешила Тамсина.

– Да. – Поцелуй был страстный, но мимолетный. – Все будет хорошо. Посмотри на ее ладонь. Подожди меня у королевы, если тебе позволят.

– Милуетесь с цыганками теперь, Скотт? – послышался мужской голос.

Тамсина ахнула. Сердце сжалось в груди. Уильям развернулся и отступил. Рука легла на рукоять кинжала, висевшего на поясе.

Двое незнакомых мужчин стояли в конце коридора. Оба были элегантно одеты в бархат и парчу. Один был моложе, с аккуратно подстриженной темно-рыжей бородой и короткими волосами. Другой – старше, уже седой. Старик, который произнес эти слова, нахмурился, ожидая ответа. Тамсина хотела отойти в сторону, однако Уильям ей помешал.

– Что такое, Малис? – грубым голосом спросил Скотт.

Заслышав имя, девушка поняла, что перед ней Малис Гамильтон.

– Я шел поговорить с мадам, – пояснил старик, – и увидел вас с цыганкой. До сих пор соблазняете девиц? Не то чтобы я очень волновался за честь этой смуглянки…

Гамильтон окинул Тамсину презрительным взглядом.

– Малис Гамильтон и Перрис Максвелл, – представил незнакомцев Уильям. – Это Тамсина Армстронг, дочь лэрда Мертон-Ригга. Вы пришли меня поздравить? Она моя жена.

На последнем слове Скотт сделал особое ударение.

Перри выглядел удивленным, но обрадованным, а вот Малис весь побледнел. Глаза его сузились.

– Взял в жены цыганку? – воскликнул он. – Мачеха Катарины – цыганка?

– Наполовину, – поправил его Уильям. – Ее отец – лэрд Приграничья и близкий друг моего покойного отца. Брат ее деда, Джонни Армстронг из Гилноки, был знаменитым сорвиголовой Приграничья.

– Достойная родословная, – улыбнулся Перрис, кланяясь Тамсине.

Девушка неуверенно улыбнулась в ответ, радуясь добродушию этого придворного.

– Грабители и цыгане! – зло изрек Гамильтон. – Как вы додумались до того, чтобы у моей внучки была такая мачеха?

Пальцы старика сжались в кулаки. Тамсина отступила, однако Уильям крепко держал ее за левую руку.

– Довольно, Малис. Вы с Уильямом недавно уладили все ваши разногласия через суд, – напомнил Перрис своему спутнику.

– Нам никогда не удастся уладить наши разногласия, – молвил Уильям.

– Это очередное оскорбление, которое я не забуду! – бросил Малис, разворачиваясь и уходя прочь.

Перрис окинул Уильяма многозначительным взглядом.

– Трудный день выдался, – сказал он приятелю.

– У него постоянно трудные дни, – устало возразил Уильям.

– Со временем он смирится. Старик раздражен вследствие того обстоятельства, что мадам встревожена тем дельцем, которое мы недавно обсуждали.