Тереза Ромейн - Леди-плутовка [litres]

Она повела плечом, стряхивая руку, и обернулась. С губ были готовы сорваться слова извинения, но при виде стоявшего рядом мужчины она мигом успокоилась:

– О! Каллум Дженкс!

После того как они накануне вместе пили портер, она не ожидала увидеть его так скоро.

– Что привело вас сюда? – осведомился сыщик.

– Я переоделась горничной и отправилась по очень важным секретным делам.

Он нахмурился, сверкнув глазами из-под низко надвинутой шляпы:

– Погодите. Я не так выразился. Что вы здесь делаете?

Изабел приподнялась на мысочки и прошептала ему на ухо:

– Собираюсь навестить Батлера. Он живет возле доков Вест-Энда.

Она так гордилась собой из-за того, что додумалась до этого, но Каллум, похоже, не разделял ее чувств. Рука, которая лежала на ее плече, теперь сжалась в кулак.

– Очень неразумно с вашей стороны.

– Разве? Он должен знать о нашем плане насчет картин, чтобы позже не выдал правду. Я написала ему, и он согласился встретиться со мной сегодня днем.

Каллум отвел ее в сторону, к ограде дома Петтибоунзов:

– Вы идете к нему? Не он к вам?

– Я не хотела, чтобы слуги начали перешептываться, и подумала, что не стоит приглашать в дом нового посетителя. Батлер к тому же фигура приметная.

Это было еще очень мягко сказано. Ни один из тех, кто хоть однажды видел Батлера, не мог его забыть.

– Но я недавно был в вашем доме.

– Да, были, но вы делаете все для того, чтобы не выделяться.

Он действительно одевался очень скромно, а лицо и фигура, несомненно красивые и мужественные, не привлекали излишнего внимания.

– Пусть так, – буркнул Каллум и, покачав головой, добавил: – Вы не собирались говорить мне об этом? Вам небезопасно выходить из дому одной.

– У меня пистолет.

Оружие оттягивало карман платья. Пистолет был тот же самый, что убил Эндрю, и осознание этого заставило ее вздрогнуть.

– Вы умеете им пользоваться?

Пальцы Каллума поймали ее предплечье.

– Да.

Как интересно! Костяшки пальцев были абсолютно белыми, хотя сжимал он ее совсем не сильно.

– Вы опасаетесь за меня? Но до заката еще несколько часов, а Батлер сказал, что днем можно без помех его навестить.

– Ему легко говорить.

Изабел осторожно сняла его руку.

– Прошу вас, отпустите меня. Мне пора идти.

Она вернулась на тротуар, но он не отставал, и ей пришлось повторить:

– Дайте пройти, пожалуйста.

– Вы никуда не пойдете без меня.

– Хорошо.

Она подождала, пока он поравняется с ней.

– И ни единого возражения? Даже сбежать не попытаетесь? – оказавшись рядом, спросил Каллум.

– Вы обращаетесь со мной как с вашими криминальными осведомителями, – попеняла она ему мягко. – Я ваш партнер, помните? И честно говоря, предпочла бы пойти с вами, но не хотела просить. Знаю, времени остается мало, а я только добавляю работы, которой у вас и без меня слишком много.

Они снова направились на восток, проталкиваясь мимо слуг с корзинами. Мимо пролетали экипажи и фургоны с ухоженными лошадьми со звенящей сбруей.

– Каждое мое дело – настоящее, включая ваше, – прервал молчание Каллум.

Изабел искоса взглянула на него. Он явно изучал ее на ходу. Как ему удается при этом не споткнуться или не налететь на пешехода? Должно быть, у него зрение как у хищной птицы.

– Мы и так слишком рискуем, Изабел. Не подвергайте себя ненужной опасности.

– Каллум, да вы никак заботитесь о моем благоденствии! – поддразнила она.

– Издержки профессии.

– Я скорее ожидала, что ваша профессия даст обратный результат: сделает вас пресыщенным и равнодушным.

Он ответил мрачным взглядом, так что она не стала продолжать разговор, но на губах ее играла улыбка, и ей очень хотелось снова запеть. Она немного боялась идти в доки одна, но упрекала себя за страх, напоминая, сколько новых мест посетила на этой неделе. Одним больше, одним меньше. И к тому же она постаралась не выглядеть мишенью для воров, которые должны шнырять поблизости.

Но теперь, когда рядом шагал Каллум, она ничего не боялась. Кто знает улицы Лондона лучше, чем сыщик с Боу-стрит… простите, офицер полиции?

Ломбард-стрит сменила название на Фенчерч и свернула на север. Так что они повернули на юг, к Руд-лейн, и продолжили путь к докам.

– Спасибо, что пошли со мной, – прошептала Изабел.

– Случайно проходил мимо, – проворчал он.

– Проходили мимо?.. Но ведь Боу-стрит довольно далеко от моего дома.

– И доки тоже, и все-таки вы идете туда.

– Потому что такова наша цель.

– Может, моей целью были вы?..

Что он имел в виду?

Он произнес фразу тихо, но со странной силой. Каждое слово было подобно упавшему на пол мраморному шарику. Звук отдавался эхом внутри Изабел, пробуждая смущение и изумление.

Он сжал ее руку так, что она утонула в его ладони. На них обоих не было перчаток, и непривычная нагота руки в руке стала сладостным шоком для Изабел.

И все же Каллум казался чересчур рассеянным. Когда она вопросительно уставилась на него, оказалось, что он пристально осматривает все окружающее: сверху вниз, справа налево, – а потом все начиналось сначала.

Изабел последовала его примеру: прищурилась, – но ничего, кроме знакомых аккуратных рядов лепившихся друг к другу городских домов, не увидела.

– Что вы ищете?

– Что-то необычное. Чему здесь быть не следует.

Он коснулся полей шляпы:

– Прошу прощения. Моя старая привычка, которая совершенно неуместна в обществе.

– Нет-нет, все в порядке. Я хочу наблюдать, как вы действуете, когда что-то расследуете. Что бы вы сделали, не будь меня рядом?

– Ну, мои руки были бы свободны… Занимать их подобным образом я на сегодня не планировал.

– Я об этом вас и не просила.

И все же держать ее за руку очень приятно: словно он приглядывает за ней, как и за всем Лондоном.

Мыски ее ботинок из тонкой лайки на ходу выглядывали из-под коротковатой юбки.

– О, я считала, что все прекрасно продумала, но оказалось, что не позаимствовала ботинок попроще. Теперь меня легко разоблачат.

– Об этом не беспокойтесь, – заверил он сухо. – Вы идете со мной. Никто и не подумает, что ваши ботинки не так поношены, как мои.

– Но Бринли любит их такими, какие они есть, – пошутила Изабел. – Мы можем разговаривать, или беседа слишком отвлекает вас от обозревания окрестностей?

– Не более, чем ваше общество.

– Я… хмм…

Она не знала, что на это ответить. Сказанное должно было звучать комплиментом, но его тон был так деловит, что мог означать все, что угодно: от угрюмости до раздражения.

– О чем вы думаете? – спросил Каллум.

Он шагал быстро, широко, словно съедая расстояние. Изабел пришлось почти бежать, чтобы не отстать, тем более что их руки оставались переплетенными.