Тереза Ромейн - Леди-плутовка [litres]

– Но гнев и горечь только и ждали, чтобы снова вырваться наружу.

– Как ты могла остановить это, если не знала об их существовании?

– Понятия не имею.

Она зачарованно рассматривала дырку от пули в стене.

– Разве ты не сделала для нее все возможное? – настаивал Каллум. – Ты защитила бы ее, знай, что вытворяет Морроу?

– Надеюсь, что так, но не могу быть уверена. – Она сложила руки на груди. – Я не всегда знаю даже, как защитить себя.

Он согласно кивнул.

– В каждом деле есть свои «что, если»… Слишком много чего-то подобного может разбить человеку сердце.

– Не знаю, о каком преступлении сожалеть больше, – вздохнула Изабел. – Она делала мерзкие вещи, ужасные вещи, но сначала эти вещи делали с ней.

– С тех пор как мы познакомились, я усвоил одно: закон и правосудие идут разными путями гораздо чаще, чем представляет полиция. Она защищала себя, ни на кого не рассчитывая.

Изабел покачнулась, шагнула вперед. Потом еще шаг, пока не остановилась перед Каллумом. Он обнял ее, закрыв золотой шелк простым черным сукном куртки.

– Она будет в безопасности, – заверил он. – А остальные будут в безопасности от нее.

– Да, – пробормотала Изабел. – Я об этом позабочусь.

Она отстранилась и провела рукой по глазам:

– Спасибо, Каллум. Ты предотвратил несчастье. Страшно подумать, что могло случиться, если бы не ты.

Он смущенно шаркнул ногой. Тепло в ее глазах было всем, что он хотел, но никогда не осмеливался попросить.

– Скорее уйдем из этого мрачного места, – попросила Изабел.

Дженкс согласился, сунул в карман ненужный пистолет, предварительно убедившись, что он не заряжен, и они направились к бальному залу. По мере их приближения шум все возрастал. Остановившись у самого порога, Изабел спросила:

– Тебе нужно доложить обо всем магистрату?

– Да. – Каллум наклонил голову и прошептал ей на ухо: – Хотя больше он не мой магистрат. Я уволился. Мы с Бентонами просто поддерживали здесь порядок. Ардмор нанял меня. Я нанял их.

– Как, ты уволился? Ты же любил эту работу! – растерялась Изабел.

– Нет. Я многое люблю, но только не эту работу. Люблю справедливость больше, чем закон. Люблю, когда эта справедливость торжествует. И люблю женщину, которая помогла мне понять все это.

– Ты… любишь… – Изабел запрокинула голову. – Ты любишь ее. Ты любишь ее? – Ее лицо осветилось улыбкой. – Она, должно быть, великолепна.

– Так и есть. Я был дураком, считая, что могу прожить без нее. Но не знаю, как она живет без меня. Я никогда не хотел претендовать на ее богатство или пытаться сломить ее добрую волю. Так много всего, чего я не могу ей дать.

Изабел сияла, как новенькие золотые гинеи: глаза, платье, улыбка.

– Никто, кроме тебя, Каллум Дженкс, не может дать мне свое сердце. Все остальное у меня есть. Ты сделаешь меня абсолютно избалованной и абсолютно счастливой?

– Избалованной ты никогда не сможешь стать. Счастливой? Я сделаю для этого все.

– И больше никакого вздора насчет того, что мы друг другу не подходим?

– Я жадный, – признался он. – Ты подходишь мне, и если скажешь, что я подхожу тебе, я больше никогда тебя не отпущу.

Она прислонилась к стене. Завела руки за спину. Поза была соблазнительной, поскольку груди заманчиво выпятились. Улыбка была кокетливой.

– У меня есть идея насчет того, как мы сможем процветать в обществе. Это немного похоже на работу следователя.

– Вот как? Поясни.

– Это такая игра, Каллум. Мы следуем правилам, – усмехнулась она. – У этих людей есть манеры и воспитание, но они боятся. Не хотят сделать неверный шаг, чтобы не стать предметом скандала. Так что нам всего лишь необходимо показать, что принять нас – это верный шаг и вполне правильный поступок.

– Если нас станут принимать в обществе, – согласился Каллум, немного подумав, – это будет полезно для бизнеса. А частный сыщик может запрашивать гонорар побольше.

Изабел решительно кивнула:

– Вполне логичный довод для общества.

– Но частный сыщик не может работать в одиночестве, – продолжал он. – Мне понадобится партнер.

– Я буду великолепным партнером, – заверила она. – Ты просто обязан меня нанять.

– Заметано. И у меня уже есть офис для посетителей, достаточно большой для двоих. Я снял его на свои сбережения. – Он неловко откашлялся. – Это недалеко от Бедфорд-сквер.

– Ты и правда меня любишь! – рассмеялась Изабел. – Я тоже тебя люблю. И пыталась сказать тебе это, когда дарила сапоги.

Каллум с сожалением взглянул на потрепанную обувь:

– Жаль, что я их не взял.

– Можешь забирать в качестве свадебного подарка, если вообще решишься сделать предложение. Думаю, что любое наше предприятие просто обречено на успех.

Он стоит? Или летает? Конечно, летает!

– Мне нравятся дамы с амбициями.

Встав на одно колено, он взял ее руку:

– Леди Изабел, вы станете моей женой? Я не сентиментален, но глубоко вас люблю. Всей душой! Безраздельно.

– Конечно, я стану твоей женой. И я так люблю, когда ты улыбаешься!

– Это хорошо, потому что сейчас я не смогу остановиться. О, я должен подарить тебе кольцо. Посмотрим… – Он отпустил ее руку, встал и порылся в карманах. – Вот это пока сойдет.

– Мой наперсток?

Заинтригованная, Изабел подняла большой палец, и Каллум надел на него серебряную шапочку.

– Ты хранил его все это время?

Его лицо вспыхнуло:

– Я все-таки немного сентиментален.

– Ты настоящий плут, Каллум Дженкс.

– В таком случае мы идеально подходим друг другу, – прошептал он, целуя ее так страстно, что в их сторону стали поворачиваться головы, по залу пронесся шепот, и даже оркестр на мгновение смолк.

Еще один скандал вместе с предыдущим сделал бал в честь помолвки леди Селины главным событием сезона.

Люси Уоллес отослали в деревню, на ферму, где хозяйствовала спокойная крепкая вдова. Иногда Люси рисовала, но в основном ухаживала за животными, в том числе за Бринли, который никого не любил так, как ее, если не считать старого сапога Каллума, который он захватил в новый дом в качестве игрушки.

Ферма была в Кенте, на земле, принадлежавшей отцу Изабел. Мартин знал, что над Люси издевались в юности, поэтому теперь с ней нужно обращаться осторожно. Он следил, чтобы она была в безопасности. Если Люси не угрожать, она сама никому не станет угрозой.

Каллум Дженкс, спасший жизнь лорда Уэксли, стал героем, и, вполне естественно, вошел в моду. Никто не удивился, когда леди Изабел Морроу вышла за него.

В обществе ее считали немного чудаковатой. Она всегда казалась такой скромной и приличной! Сейчас же нарушала одно правило за другим. И все же ей это шло.

Они с мужем жили словно на краю общества. Их не особенно приглашали в гости, но никто не отворачивался от них при встрече. Совсем как с теми платьями, которые носила Изабел. Никто не знал, с чем их можно сравнить, но и неприличными их сложно было назвать.