Маргерит Кэй - Обольстительная леди Констанс

– Я знал, что не откажет. Ну как, тебе нравится?

– Очень нравится. Здесь волшебно.

– Есть еще кое-что. – Он взял ее за руку и вывел из палатки. Они спустились на несколько ступенек и очутились на пляже, где между двумя высокими пальмами был натянут гамак.

Констанс запрыгала от радости.

– Кадар!

Она обвила его шею руками.

– Так вот что ты имел в виду, когда обещал, что ночью я буду лежать на пляже, слушать шелест волн и смотреть на звезды!

– Если верить легенде, здесь жили морские обитательницы, которых вы, европейцы, называете русалками. В отличие от других русалок наши морские жители умеют дышать и могут жить на суше, если остаются недалеко от моря. Говорят, что сюда, на остров, русалки притаскивали моряков, чьи корабли они заманивали на скалы. Разумеется, они брали к себе только самых красивых, самых мужественных, самых сладострастных моряков, потому что морские сирены отличаются поистине ненасытным аппетитом. – Кадар многозначительно улыбнулся. – Дети, рожденные от таких союзов, могут жить под водой. Однако со временем моряки научились обходить это место, и у русалок больше не было молодых мужчин, способных удовлетворить их. Поэтому вместе со своими детьми они вернулись в море. Хотя говорят, что бурными ночами, в шторм, слышно, как они приплывают к острову и поют песни в тщетной надежде, что какой-нибудь моряк, не слышавший легенду, послушает их и попадет сюда.

Констанс затрепетала. Она как завороженная смотрела на форум.

– Что случалось с моряками, которых русалки оставляли себе?

Кадар рассмеялся.

– Только не воображай, что здесь бродят их призраки. Боюсь, действительность куда приземленнее. Здесь в античности находилась торговая фактория; ее забросили около тысячи лет назад.

– Предпочитаю легенду о русалках, – заявила Констанс.

– И я тоже. Глядя на тебя, я без труда могу поверить, что кто-то из них вернулся.

Сердце у нее забилось чаще, когда она посмотрела на него.

– Я заманила сюда самого красивого, самого мужественного и самого сладострастного моряка!

Глаза у Кадара потемнели. Воздух вокруг них начал потрескивать.

– Ты считаешь, что твой аппетит ненасытен? – хрипло спросил он.

Констанс обвила его шею руками и притянула его к себе.

– Не знаю, – сказала она. – Но очень хочу это выяснить.

Кадар, конечно, шутил, когда сравнивал Кон-станс с русалкой, но его слова оказались пророческими. Устоять против ее песни сирены он не мог. Он закрыл глаза, поцеловал ее. Констанс испустила тихий вздох, поцеловала его в ответ – и он пропал. Он целовал ее – в губы, в глаза, в щеки, снова в губы. Снова и снова. Пленительная Констанс. Она пленила его. Ее поцелуи были такими сладкими – и такими греховными. Губы и язык… Ему хотелось утонуть в этих поцелуях. И было очевидно, что она хочет его так же сильно, как он хочет ее. Все было ясно по ее поцелуям и ласкам, по тому, как она прижималась к нему, как ее руки порхали по его телу, сжимали и гладили его поверх рубахи, под рубахой, когда кожа чувствовала кожу, и он горел. Она хотела его, а он хотел ее. Он повторял ей это снова и снова. И она отвечала ему. Шептала его имя. Вздыхала и покрывала его опаляющими поцелуями. Поцелуями, после которых оба, спотыкаясь, побрели по песку назад, к палатке. Поцелуи продолжались, когда они вместе упали на низкий диван, поверх аккуратно разложенных подушек и одеял. От ее ласк и поцелуев он возбудился до боли. Он расстегнул на ней верхнее платье, не переставая целовать ее в шею. В ложбинку между грудями. Он снял с нее сорочку и жадно накинулся на ее груди – мягкие, сливочные, полные, с темными заостренными сосками. Он ласкал их руками и губами… Констанс часто задышала в ответ; тихо постанывая, она требовала продолжения.

Он встал на колени и медленно снял с нее одежду. Поцеловал нижнюю сторону грудей, спустился ниже, по плоскому мускулистому животу. Покрыл поцелуями мягкую, теплую поверхность бедер. Она ненадолго застыла, а потом выгнулась, плотнее прижимаясь к нему. Широко раскрыла глаза. Кадар заглянул в глаза Констанс, и она улыбнулась самой бесстыдной улыбкой. Она казалась совершенно затуманенной от страсти и такой же греховной, как ее роскошное тело. Возбужденный сверх меры, он, больше не сдерживаясь, поцеловал ее в самое интимное место, и весь мир стал ярко-алым, не оставив места ни для чего, кроме их всепоглощающей страсти.

Ее лихорадило. Он чувствовал, как нарастает ее желание, видел его, пробовал его на вкус. Она попрежнему звала его, молила, но он продолжал дразнить ее, медленнее и медленнее, до тех пор, пока они оба не могли больше выносить.

Кульминация накрыла ее мощной волной, высоко подбросила и удерживала на высоте, пульсируя вокруг. Она громко закричала, крепко вцепившись в плечи Кадара. Ей казалось: если она его отпустит, то упадет. Но хотя ее продолжало накрывать волнами, ее охватила другая потребность, заставившая ее сесть, обвить его ногами и страстно поцеловать. Движимая совершенно другой силой, она вцепилась ему в плечи, ворвалась языком ему в рот. Констанс хотела большего и соскользнула с дивана к нему на пол, уложила его на спину. Она требовала его с пылом дикого зверя. Рубаху он давно уже сбросил. За ней поспешно последовали брюки. Голый, полностью возбужденный, он был великолепен. Она дотронулась до него. Она не могла не трогать его, желая получить его целиком, воспоминания о нем, которые можно было бы забрать с собой, оставить навсегда – в мыслях и в сердце. Лежа рядом с ним, касаясь его пальцами ног, коленями, бедрами, она обхватила рукой его толстое, тяжелое, шелковистое древко, а губами принялась дразнить его соски – целовать, покусывать, лизать. Рука медленно гладила, подражая его действиям, когда он довел ее почти до исступления. Но и этого оказалось недостаточно. Ей хотелось всего. Она снова поцеловала его в губы, прилегла ближе, чтобы теснее прижаться к нему. Он застонал, а потом отпрянул. Нет! Она закинула на него ногу и углубила поцелуй. Он застонал и принялся целовать ее в ответ с новым пылом. Ей хотелось знать все, она хотела почувствовать его в себе, хотела, чтобы он обладал ею – один раз, всего один раз. Она выгнулась, прижимаясь к нему, ощутила, как по его телу пробежала дрожь, и выгнулась снова.

– Констанс, я… – называя ее по имени, он возражал.

– Кадар! – называя его по имени, она молила. – Пожалуйста! Прошу тебя.

– Констанс! – На сей раз ее имя прозвучало как сигнал к сдаче. – Констанс! – сказал он, жадно целуя ее и переворачивая на спину.

– Да! – пылко воскликнула она. Открыв глаза, она посмотрела на него в упор, увидела в его глазах пламя страсти, и у нее захватило дух от его красоты: широкие плечи, мускулистая грудь, предплечья, бугры тугих мышц под кожей плоского живота.