Элизабет Макнилл - Мастерская кукол

– Хочешь, вернемся в дом? – предложил Луис.

– А зачем? – ответила она, расстегивая пуговицы на его рубашке. – Нас и здесь никто не увидит – разве только голуби да чайки…

О Сайласе она больше не думала.

В тот же день Луис и Айрис сидели в ее студии. Солнце понемногу клонилось к закату. Луис ел из миски засахаренные груши и шоколад, а Айрис работала.

– Пожалуй, надо добавить немного желтого, – озабоченно сказала она. – Подай мне гуммигут, пожалуйста…

Луис допил оставшийся на дне миски сироп.

– Кроме него тебе понадобится ультрамарин, чтобы сделать тени более густыми. – Он взял с полки два свиных пузыря и выдавил на палитру понемногу гуммигута и ультрамарина.

Айрис бросила взгляд на холст. На переднем плане были набросаны контуры мужской и женской фигур, фоном служила высокая ваза с голубыми ирисами и алыми розами. Лепестки и стебли цветов Айрис выписала очень тщательно, теперь ей нужно было только добавить цвета, вдохнуть в них жизнь легким поворотом кисти. Настоящие, живые ирисы, которые купил для нее Луис, уже начали увядать и сморщиваться, но Айрис считала, что в качестве натуры они еще послужат. Пососав кончик кисти, чтобы собрать ворс в точку, она нанесла на края лепестков сильно разведенный голубой, оставляя белый холст там, где цветки были молочно-белыми или где лежали пятна света, и наблюдавший за ней Луис покачал головой. На его взгляд, она слишком спешила. Было бы лучше, сказал он, если бы она сделала еще несколько предварительных набросков, но Айрис пропустила его замечание мимо ушей. То и дело поглядывая на холст, она командовала отрывисто и резко:

– Дай мне еще немного ультрамарина… немного, я сказала. И капельку изумрудной краски… нет, больше. И добавь масла.

Луис не протестовал; он послушно исполнял все ее распоряжения и мыл за ней кисти, тщательно расправляя мягкий ворс.

– Слушай, Айрис… – внезапно сказал он, вырвав ее из глубокой задумчивости, с какой она созерцала результаты своих трудов. – Мне нужно сказать тебе одну вещь…

– М-м-м?..

– Ты не будешь очень возражать, если мы не поженимся? Айрис медленно вытерла руки тряпкой, но ничего не сказала. Вопрос, который он задал, подразумевал слишком многое, и отвечать на него следовало, тщательно все обдумав и взвесив. Айрис понимала – Луису хочется, чтобы она одним своим словом решила беспокоившую его проблему, но это было выше ее сил. Она не могла этого сделать хотя бы потому, что она возражала . С другой стороны, не лучше ли иметь хоть что-то, чем вообще ничего?

– Нет, ты не думай! Я тебя очень люблю, но…

– Послушай, я пытаюсь писать, а ты…

– О, моя прекрасная леди Гижмар! У вас просто ледяное сердце… – Он замолчал, прислушиваясь. – Кажется, звонят в дверь? Не беспокойся, я открою. Не хочу мешать тебе создавать свой шедевр.

Когда дверь за ним закрылась, Айрис подошла к окну и стала смотреть на щипцы и скаты лондонских крыш. Из окна мансарды город выглядел маленьким, словно на картинке. Казалось, с ним можно играть, снимая крыши с домов и передвигая находящиеся внутри фигурки Альби, его сестры, Роз и их родителей, которые, наверное, сидят сейчас за столом и читают Библию.

– Кто приходил? – спросила она, услышав за спиной стук открывшейся двери.

– Тебе лучше спуститься самой, – ответил Луис. – Там твоя сестра.

Айрис повернулась так резко, что смахнула на пол палитру.

– Роз?! И надо ж такому случиться, что ей открыл именно ты! – И она бросилась вниз. На бегу Айрис бросила на себя взгляд в зеркало. Ее волосы растрепались, старое платье, которое она надевала, чтобы работать, было измято и покрыто пятнами краски, под ногтями тоже застрял пигмент, но приводить себя в порядок ей было некогда. Слетев в прихожую, она увидела Роз.

– Ой, Рози! Я тебя совсем не ждала! – выпалила Айрис. – Извини, что я в таком виде…

Роз покачала головой.

– Это ты меня извини. Мне следовало написать… предупредить… Но когда миссис Солтер послала меня к клиентке, я решила, что должна зайти… Особенно после вчерашнего разговора.

Роз стояла в прихожей в своем широком капоре, скрывавшем покрытое шрамами лицо, и протягивала сестре голубой ирис.

– Вот, возьми. Это тебе… Они только-только распустились.

Айрис взяла цветок и с благодарностью прижала его к груди.

– Как это мило с твоей стороны, Рози!.. А ведь ты всегда посмеивалась над подобными вещами, помнишь? Знаешь, я как раз рисую ирисы, но те, которые у меня есть, уже совсем засохли, а этот… Он совсем свежий и ужасно красивый – он прекрасно мне подойдет. Ты уж прости, но я не могу предложить тебе даже чаю. У нас вышла вся заварка, и печенье тоже кончилось… То есть не совсем кончилось, просто Джинивер – это вомбата Луиса – нашла коробку и почти все слопала…

Она смущенно замолчала, подумав, что ее слова звучат как бред сумасшедшего, и жестом пригласила сестру в гостиную. Там она убрала с дивана пустой стакан и черепаховый гребень, которым Луис расчесывал Джинивер, расправила покрывало, и Роз села.

– Ты выглядишь совсем иначе, – сказала она с улыбкой. – Не так, как раньше. Впрочем, ты всегда была шустрее меня.

– Да нет, – отозвалась Айрис, стараясь не глядеть на свое отражение в зеркале. – Я всегда так выгляжу, когда работаю… Просто забываю обо всем!

Роз посмотрела на нее и сказала дрогнувшим голосом:

– Я очень по тебе скучала. И еще… еще я очень тебе завидовала.

– Я тоже вела себя ужасно, – быстро ответила Айрис, вспомнив, как убежала от сестры на Выставке, бросив ее среди толпы совершенно одну. Роз между тем снова открыла рот, словно собираясь извиняться, но Айрис почувствовала, что не сможет этого вынести. Да кто она такая, чтобы Роз перед ней унижалась? «Ты считаешь меня убогой и жалкой», – вспомнила она ее слова и подумала, что сестра была совершенно права. От стыда у нее даже перехватило горло, и Айрис едва не поперхнулась.

– Мне очень, очень жаль, что я…

– Давай не будем больше об этом, – перебила Айрис и сама испугалась, что ее слова прозвучали слишком резко. Опустившись на диван рядом с Роз, она сказала гораздо мягче: – Я имею в виду, не надо извиняться: мы обе были не правы, но теперь это в прошлом.

И Айрис слегка пожала пальцы сестры. Ощущение было таким знакомым, словно она прикоснулась к собственной руке.

– Как там миссис Солтер? Ей не лучше?..

– Увы. Она по-прежнему принимает огромное количество лауданума, а потом несет такое, что нормальному человеку и в голову не придет. Например, сегодня утром она обвинила меня в том, что я завела близкие отношения с фарфоровой куклой.

Айрис рассмеялась, хотя на самом деле ничего смешного в этом не было. Рассердившись, миссис Солтер начинала изо всех сил щипать Роз за локти, а Айрис еще не забыла, как это больно.