Бертрис Смолл - Потерять и обрести

– О, Миранда, дорогая! Слава богу, что ты здесь! Аманда отказывается слушаться доктора Блейка, и я ужасно боюсь за нее и за ее ребенка…

Не дожидаясь продолжения, Миранда направилась в спальню сестры.

– Насколько я понимаю, – радостно проговорила Миранда, подходя к кровати, – наследник Суинфорда, наконец, решил появиться на свет. Добрый день, доктор. Не хотели бы выпить, чашечку чая, а я пока посижу с моей двойняшкой?

Доктор посмотрел на нее с явным уважением.

– Благодарю вас, миледи. Если что, я буду в приемной.

Дверь за доктором закрылась, и Миранда внимательно оглядела сестру. Золотистые локоны Аманды, сбившиеся и влажные от пота, напоминали куски пакли. Пятна пота покрывали и ночную рубашку. А лицо было искажено страхом.

– В чем дело, Манди? Ты насмерть напугала маму Адриана. Это совсем на тебя не похоже.

– Я думаю, что умру, – тихо прошептала Аманда.

– Что за чепуху ты говоришь, сестричка?! Разве мне было так уж нестерпимо тяжело, когда я рожала Томаса? Конечно же, нет! Да, было больно. Но ничего особенного. Вполне переносимо. Ты же была со мной во время родов, верно?

– Но я больше похожа на маму, – пробормотала Аманда. – Тебе ведь известно, что у нее были выкидыши. И ты знаешь, как она себя при этом чувствовала.

– Разумеется, известно. Но выкидыши случаются на более ранних сроках беременности, между вторым и третьим месяцем, а не тогда, когда малыш уже вот-вот родится. Может, ты и похожа на маму внешне, но это не значит, что у тебя все, как у нее. Ведь все эти девять месяцев ты чувствовала себя совершенно нормально. Кстати, на прошлой неделе я получила письмо от мамы. – Миранда усмехнулась. – Она просила не говорить тебе об этом до того, как ты разрешишься, но я думаю, что можно сказать и сейчас, поскольку не сомневаюсь, что ты благополучно родишь здоровенького малыша. Так вот, Манди, у нас появился сводный братик!

– Что?! – с удивлением воскликнула Аманда. И страх мгновенно исчез из ее глаз. Она попыталась сесть, и Миранда помогла ей, затем подложила под спину сестры две подушки. – У нас появился сводный братик? – переспросила Аманда. – Но как это произошло? Когда?..

– Да, у нас теперь есть братик – Питер Корнелий ван Нотлман. Он родился двадцать второго марта. Что же касается того, каким образом… – Миранда засмеялась. – Думаю, мама забеременела примерно так же, что и мы с тобой. Не ты ли говорила мне, что слышала в день ее свадьбы кое-какие звуки, доносившиеся из их с дядей Питером спальни? Очевидно, он страстный любовник, уж если мама забылась с ним точно молоденькая девушка.

– Боже мой, в таком возрасте!.. Она же могла умереть!

– Да, наверное, могла. Но не умерла же! Значит, ты и подавно не умрешь! Мама пишет, что наш братик – здоровый крепкий бутуз и отличается отменным аппетитом. – Лицо Аманды неожиданно исказилось от боли. – Дорогая, не волнуйся… Потерпи немного. Сейчас станет легче, – прошептала Миранда, поддерживая сестру за плечи.

Она не отходила от своей двойняшки еще несколько часов, так что Аманда, наконец, успокоилась и послушно следовала всем советам сестры. А потом Миранда поняла, что пора звать доктора Блейка. После чего минут через сорок Аманда родила.

Радостная Миранда вытерла с кричащего младенца остатки крови, осторожно сполоснула его в тазу, смазала маслом и тщательно запеленала. Она с любопытством разглядывала еще одного крошечного человечка, только что покинувшего материнскую утробу и пришедшего в этот постоянно меняющийся и ненадежный мир. Но тут широко распахнулась дверь, и на пороге появились Адриан и его мать. Миранда протянула младенца счастливому отцу.

– Ваш сын, милорд! – торжественно объявила она, как бы представляя важного гостя.

Адриан в изумлении уставился на крохотное красное личико.

– Мой сын, – тихо сказал он. И тут же уже громко повторил: – Мой сын!

– Передай-ка мне моего внука, а то раздавишь ребенка, – с наигранной строгостью проговорила леди Суинфорд, забирая младенца у отца. – А ты, Адриан, иди поблагодари Аманду. Она, бедняжка, так мучилась ради этого малыша!

Молодой лорд Суинфорд бросился к жене, бормоча благодарности и поздравления, а его мать принялась ворковать над младенцем и баюкать его. Но тут пришла преисполненная важности старшая няня и забрала у растроганной бабушки новорожденного. Агата Суинфорд взяла под руку Миранду, и они вышли из спальни.

– Да благословит тебя Господь, дорогая Миранда! Я уверена, что именно ты спасла и моего внука, и мою невестку. Но что ее так испугало? И как удалось ее успокоить?

– По какой-то причине, – отвечала Миранда, – моя сестра решила, что у нее появились симптомы, которые были у нашей матери во время ее нескольких выкидышей. А я сказала Манди, что если она внешне похожа на маму, то это вовсе не означает, что у нее такое же состояние здоровья. Это не помогло, и тогда я поделилась с сестрой новостью, которую узнала из маминого письма, полученного на прошлой неделе. А новость заключается в том, что наша мама, которая уже в течение многих лет говорила, что больше не в состоянии родить, двадцать второго марта произвела на свет совершенно здорового сына.

– Бог ты мой! – воскликнула вдова и рассмеялась. – Какое счастье для вашей мамы! И для вас тоже, дорогая! У тебя такая светлая голова, моя девочка. И соображаешь ты очень быстро.

Миранда едва заметно улыбнулась, подумав о том, что станут говорить в Суинфорд-Холле, когда вскоре получат еще одно подтверждение ее «сообразительности».

– Моя сестра больше не будет бояться родов, миледи, и могу держать пари, что скоро она будет смеяться над своим сегодняшним поведением.

Эти слова Миранды начали подтверждаться уже на следующий день. Аманда вновь превратилась в доброжелательную молодую женщину с легким и веселым характером. Вчерашний панический страх ей самой уже казался глупым, и она горячо благодарила сестру за поддержку. И конечно же, безумно радовалась, наблюдая за своим Нэдди, так Аманда ласково называла сына Эдварда Алистара Джорджа.

– Он самый прекрасный младенец, который когда-либо рождался на свете! – с гордостью заявила она.

– Да, возможно. Если, конечно, не считать моего Томаса, – с улыбкой сказала Миранда.

– Какие глупости!.. – вспыхнула Аманда. – Нэдди же настоящий херувимчик! Посмотри на его золотистые кудряшки! О, дорогая, ты когда-нибудь видела такие чудесные кудряшки? А! Думаю, мы сможем его крестить через два, а не через три месяца, как собирались раньше. Твой Том, конечно, тоже очень симпатичный, но его прямые черные волосы не идут ни в какое сравнение с золотыми локонами Нэдди. Это из-за того, что мой племянник пошел в своего папу, а Джаред – настоящий американец.