Бертрис Смолл - Потерять и обрести

– А вот и Борис Иванович… Отлично! Как раз вовремя! – воскликнул он с улыбкой. – А теперь слушай меня внимательно, Саша. Прямо сейчас ты отправишься в мое южное поместье. Никуда не заезжай, ешь на почтовых станциях, когда будешь менять лошадей. В общем, сделай все, чтобы ехать как можно быстрее. Ты должен добраться до фермы не позже чем через две недели. А потом дай ей несколько дней на отдых – и пусть начинает спариваться. И запомни: чем дольше придется ждать нужного нам результата, тем дольше мы будем находиться вдали друг от друга, мой любимый Саша.

– Я должен оставаться там до того, как она родит ребенка? Нельзя ли уехать, когда она забеременеет, а к родам вернуться?

– Нет, – решительно заявил князь. – Я хочу, чтобы у нее не было ни единого шанса уклониться от родов. Она очень ценная рабыня, Саша. И пусть живет в одном доме с тобой, не надо, чтобы она общалась с другими женщинами. Она не такая, как эти чертовы крестьянки. Они могут разозлиться на нее из-за того и сделать с ней… что-нибудь нехорошее. Давай ей все, что она захочет. В разумных пределах, конечно. Желательно, чтобы она чувствовала себя счастливой.

Саша с обожанием посмотрел на своего повелителя, затем схватил его руку и стал покрывать ее поцелуями.

– Мы еще никогда не разлучались надолго, любимый хозяин. Каждый день без вас покажется мне вечностью!

– Но ты единственный, кому я могу доверять. Сделай это для меня, мой любимый Саша, – сказал князь.

Еще раз поцеловав руку повелителя, Саша вышел из кареты, затем вытащил из нее Миранду и перенес ее в фаэтон, который почти сразу же тронулся с места. Князь же, сев в карету, отправился в свой дворец, где его ждала Джиллиан.

– Где ты был? – спросила она, с обидой надув губки. На ней, как всегда, было полупрозрачное платье, практически не скрывавшее женские прелести.

Вместо ответа князь притянул ее к себе и запечатал ее раскрытый рот поцелуем. Мгновенно возбудившись, Джиллиан сладострастно прижалась к нему всем телом. И еще больше возбудила ее боль от шлепков по ягодицам, которыми князь награждал свою любовницу. Потом он толкнул Джиллиан на кушетку и, опустившись рядом на колени, с минуту разглядывал ее возбужденное интимное место. После чего вдруг прильнул к нему губами. Женщина громко застонала, и в тот же миг князь стремительно поднялся с коленей и оправил на себе мундир.

В течение нескольких секунд Джиллиан лежала неподвижно, а затем, приподнявшись, разразилась проклятиями.

– Негодяй, ублюдок, – кричала она, – как ты смел так завести меня и бросить?!

Князь коротко рассмеялся и проговорил:

– Вечером, душечка. Я берегу силы для вечера. Я готовлю для тебя нечто такое, чего ты никогда еще не испытывала и больше не испытаешь. Да-да, обещаю. А сейчас придется тебе самой довести себя до кульминации. Давай же!.. Я люблю наблюдать, как ты это делаешь.

– Мерзкий ублюдок! – огрызнулась Джиллиан. Однако ее пальцы уже были во влагалище, и она начала двигать ими, возбуждая себя. Конечно, это совсем не то, что заниматься любовью с мужчиной. Но, возбужденная князем, Джиллиан просто не могла больше терпеть: ей казалось, что она может разорваться от распиравшего ее желания.

А князь Черкесский зажег тонкую черную сигару, присел на стул и, покуривая, наблюдал за корчившейся перед ним любовницей. Пожалуй, она была самой ненасытной из его любовниц – тоже своего рода дар! В постели Джиллиан готова была выполнять любые его желания и всегда делала это с величайшей охотой. Несомненно, ему будет ее не хватать, но оставлять Джиллиан рядом с собой уже не следовало – это было бы слишком опасно. Князь знал, что она собиралась принудить его жениться на ней, однако сам он не собирался делать княгиней Черкесской эту высокородную английскую шлюху, шпионившую в пользу Наполеона против собственной страны. Эта честь была приготовлена для юной кузины царя Татьяны Романовой. Об этом в Санкт-Петербурге пока не знал никто, кроме ее будущих царственных родственников. Тем не менее уже было решено, что в следующем месяце, когда Татьяне исполнится семнадцать, в царском дворце объявят о помолвке, а еще через месяц князь с ней обвенчается. И конечно же, перед столь важными событиями следовало все хорошенько подчистить. Прежде всего это касалось Саши. К счастью, с ним все получилось прекрасно, и Саша сейчас ехал на юг, выполняя при этом крайне важное задание. Безусловно, ему обязательно надо написать о Татьяне. Однако сделать это можно будет лишь после того, как царская племянница родит нескольких детей. Да, Саша, возможно, являлся единственным человеком, которым он действительно дорожил, но обеспечить продолжение рода князей Черкесских Саша, естественно, не мог.

Его размышления прервали стоны Джиллиан, и он вновь перевел взгляд на женщину, с любопытством наблюдая, как менялось ее лицо в момент приближения кульминационного момента.

– Очень хорошо, дорогая, – сказал князь через несколько секунд. – Ты отлично это проделала, и в награду я тебе расскажу, где был сегодня. Так вот, я занимался отправкой твоей бывшей соперницы в дальнее путешествие. Ее сопровождает Саша, и сейчас они уже в пути.

– О, Алексей! – воскликнула Джиллиан, бросаясь в его объятия. – Я обожаю тебя!

Князь Черкесский скривил губы в подобии улыбки.

– Я рад, что сумел так легко доставить тебе радость, – сказал он. – А теперь иди прими ванну и подготовься к вечеру. Сегодня мы его проведем вместе, моя радость.

Джиллиан мгновенно вскочила на ноги и поспешила в свою комнату, размышляя о том чудесном сюрпризе, что приготовил для нее князь. Может, это сапфировое колье и серьги, которыми она демонстративно восхищалась при нем на прошлой неделе у ювелира? А может… Нет, для предложения руки и сердца, пожалуй, рановато. Но кто знает! Теперь, когда ей известна тайна Миранды Данхем, он вполне может жениться на ней, чтобы гарантировать ее молчание, – это подсказывает элементарная логика. А если он не догадается, то можно будет и самой на это намекнуть. Алексей не дурак и сразу поймет, насколько ему выгодно сделать ее своей женой.

Князь в своих апартаментах тоже готовился к предстоящему вечеру. Он приказал подготовить шампанское со льдом и лучшую черную икру, затем принял ванну и несказанно удивил слуг, сообщив им, что этим вечером они могут отдохнуть вне дворца. К девяти часам все было готово. Окна в своей спальне князь приказал плотно прикрыть занавесками, и комната теперь освещалась только мерцающим светом свечей в серебряных канделябрах.

Приехав в Россию, Джиллиан в целях маскировки, в случае, если сюда вдруг занесет кого-то из знакомых, изменила прическу. В Лондоне у нее были короткие рыжие волосы, а в Санкт-Петербурге она предстала в образе блондинки с длинными волнистыми волосами. А сейчас в спальню князя она явилась с распущенными волосами и совершенно обнаженная, только шею украшало бриллиантовое ожерелье, а на ногах у нее были розовые шелковые тапочки. Встретившего ее князя прикрывал тонкий шелковый халат.