Мари-Бернадетт Дюпюи - Амелия. Сердце в изгнании

Не теряя достоинства, Амелия выпрямилась. Ее лицо выражало суровую решимость.

– Нани, маркиз не нарушит своей клятвы, поскольку я никогда не предоставлю ему возможности это сделать. Возможно, на самом деле вы считаете меня девушкой легкомысленной, раз я уступила желаниям жениха до свадьбы. Я достаточно сожалела об этом, достаточно страдала от того, что позволила себе отдаться ему. Но вам не стоит опасаться. Я могла бы провести остаток жизни рядом с вашим племянником, при этом не одаривая его ничем, кроме дружбы.

Молодая женщина заплакала. Каролина пробормотала слова извинения и взяла Амелию за руки.

– Поступайте так, как считаете нужным, милая. Однако не забывайте: я предлагаю вам свое гостеприимство, невероятную нежность и убежище, в котором, по моему мнению, более безопасно, чем в поместье.

– Я не забуду об этом, – пообещала Амелия. – Спасибо, Нани.

За окнами особняка в поместье Бельвю шел мелкий и частый дождь, который после нескольких дней жары казался настоящим благословением. От теплой земли исходило благоухание: смесь запахов влажной травы и промытой дождем гальки.

Амелия облокотилась на подоконник в столовой; окно было открыто настежь и выходило в парк. Тетя Каролина, проголодавшись, только что села за стол, накрытый на двоих.

– А помощница повара хорошо усвоила уроки старика Венсана, – отметила пожилая дама. – Вчерашний слоеный пирог был превосходным. А в полдень нас ждет щука в белом соусе. Я в восторге от речной рыбы. А вы, милая?

Улыбаясь, молодая женщина обернулась. Ей не хотелось есть, однако она старалась отдать дань приготовленным блюдам.

– Я тоже, Нани, а вот морскую рыбу я никогда не пробовала.

– Кстати, о море… Софи с Эдмоном сейчас наверняка уже на обратном пути. Речь шла об одной неделе в Руайане, не больше. Я ждала их в воскресенье, а сегодня уже среда.

– Наверное, они решили побыть там подольше, – предположила Амелия.

– Возможно, однако приближается время сбора винограда, и Эдмон обычно следит за подготовкой инструментов и состоянием виноградников. Это совсем не похоже на него. К тому же они прислали нам всего одну открытку, в которой сообщили о том, что благополучно прибыли на виллу. Казино и его терраса, где не протолкнуться меж знатными особами… Софи могла бы по меньшей мере прислать вам открытку с видом на море.

В этот момент вошла Жанна, неся блюдо с закусками, за ней следовала Колетта с соусником в руках. В отсутствие экономки Жанна злоупотребляла своей властью над совсем юной служанкой, которую Софи наняла месяц назад.

– Спаржа и фаршированные яйца, чудесно! – воскликнула обрадованная Каролина.

Когда служанки вышли, Амелия, положив руку на живот, села к столу.

– Сегодня малыш активно шевелится, – сказала она. – Может быть, ему нравится дождь.

– Стало свежее, благодаря этому вы почувствовали себя лучше и он, соответственно, тоже. Как вы изменились за эти несколько дней, дорогое мое дитя! Я и этому очень рада. Вы стали смелее, раскованнее, веселее. Приведу вам пример: когда я приехала в поместье, вы не решались упоминать о малыше. Условности общества, необходимость соблюдать приличия тяготят нас. И простолюдинка, и селянка, и мещанка, и аристократка стыдятся говорить о своем теле и чувствах.

Амелия, с удивлением выслушав эту небольшую тираду, подумала о том, что тетя, должно быть, имела сильное влияние на маркиза и свободомыслие его не беспочвенное.

Повеселев, она улыбнулась уголками губ.

– Боже мой, как же вы красивы! – воскликнула Каролина, встревоженно глядя на нее. – Мне жаль моего племянника! Увидев вас, он испытает адские мучения.

– Нани, прошу вас, не говорите так! – сокрушенно качая головой, сказала молодая женщина.

Они посмотрели друг на друга – Каролина насмешливо, Амелия смущенно, – и это мгновение должно было запечатлеться в их памяти, как те моменты, когда судьба делает крутой поворот, ломая установленный порядок и лишая уверенности.

И в ту же секунду на аллее послышался топот копыт бешено мчащейся лошади. Она пронзительно заржала, и вскоре кто-то торопливо взбежал по ступенькам крыльца.

Жанна пересекла вестибюль и отворила двустворчатую дверь. До замершей Амелии донесся незнакомый мужской голос:

– Срочное письмо для Каролины де Латур!

Всадник почти сразу же удалился, и Жанна протянула пожилой даме запечатанный конверт.

– Это почерк Эдмона, – тихо сказала Каролина.

– Скорее вскрывайте конверт, Нани. Должно быть, маркиз объясняет причину их задержки.

Несмотря на то, что диалог их был вполне обыденным, обеих женщин охватило нехорошее предчувствие. Возможно, оно возникло из-за того, что письмо было доставлено незнакомым гонцом, а не почтальоном из соседнего городка, и гнал он лошадь адским галопом.

Каролина надела очки и распечатала конверт. Амелия видела, как по мере чтения Каролина все больше бледнела, пока не сделалась белой как мел. Ее дыхание участилось, а черты лица исказились от охватившего ее волнения.

– Господи, нет… Это ужасно, чудовищно! – наконец пробормотала она; выражение ее лица было мрачным. – Боже мой, какая трагедия, какая ужасная трагедия…

– Что произошло, Нани? Вы пугаете меня.

– Бедная моя девочка, я даже не знаю, как вам сказать! Я не в силах изложить вам то, что я только что прочла. Если бы я знала…

Каролина закрыла глаза, прижав руку к груди и едва не задыхаясь.

– Жанна, скорее принесите что-нибудь подкрепляющее! Ей нехорошо! – крикнула Амелия, не осмеливаясь делать предположения о содержании письма.

Служанка не теряла ни секунды. Она наполнила небольшой хрустальный бокал мадерой и поднесла его тете Каролине. Та залпом его осушила.

– Плохие вести, Нани, не так ли?

– Жуткие вести, Амелия. Несчастная Софи… Софи мертва! Не могу в это поверить. Господи, а я, старая сорока, перемывала ей косточки!

Ошеломленная, Амелия помотала головой. Она отказывалась принять то, что только что услышала.

– Софи мертва? – пробормотала она. – Но как такое возможно?

Прекрасная маркиза предстала перед ее внутренним взором такой, какой она была в утро отъезда в Руайан: светлые волосы собраны в шиньон, персиковый цвет лица, большие смеющиеся ясные голубые глаза. Грудь молодой женщины словно сжали тиски.

«Софи так радовалась этой поездке к берегу моря! – подумала она. – А приезду Сисси в Бельвю – еще больше…»

Издавая приглушенные стоны, но при этом, однако, не проронив ни слезинки, Каролина снова взялась за письмо.

– Похороны состоялись сегодня утром, в Сенте, – произнесла она напряженным голосом. – Софи предали земле в семейном склепе Лафранов. Несчастный случай произошел в воскресенье, вместе с Софи утонула ее подруга Флавия.