Джо Беверли - Скандальная графиня

Гостей пригласили в столовую, и Джорджия вошла, сопровождаемая сэром Джорджем и Дрессером, и за столом заняла место между ними. Это был неофициальный обед, однако все разговоры вертелись вокруг политики. Вскоре выяснилось, что сэра Джорджа всячески поощряли (возможно, не без помощи чар Джорджии) поддержать некие законы касательно цен. Дрессер понимал, что ему стоило бы прислушаться, однако его вниманием безраздельно владела сидящая подле него женщина.

Джорджия говорила мало, но внимательно следила за ходом беседы, и Дрессер подозревал, что она вполне могла бы в любой момент поддержать разговор, не рискуя попасть впросак. Леди Эрнескрофт же полноправно участвовала в беседе, хотя предпочитала все же не высказывать открыто свои соображения, делая вид, что во всем солидарна с супругом.

Обе эти леди – великие умницы.

Вопрос лорда Беттхерста застал Дрессера врасплох – тот поинтересовался его мнением по поводу сокращений на флоте. Впрочем, ответить не составило особого труда.

– Я всем сердцем рад поддержать идею мира, милорд, но слишком привык доверять фактам. Франция неминуемо вновь нанесет удар, да и в американских колониях весьма неспокойно. Как Британии защитить себя самое и свои интересы, не имея мощного флота и хорошо обученных морских офицеров? Нам следовало бы расширять флот, а не сокращать. Ну и сажать дубы для строительства будущих кораблей.

За столом заспорили, затем разговор плавно перетек на положение в колониях – тут Дрессер предпочел смолчать.

– А вы у себя в Дрессере сажаете дубы? – спросила Джорджия.

– Да, и намерен делать это впредь, несмотря на то что любоваться ими предстоит моим потомкам.

Возраст сэра Джорджа никак не сказался на его слухе.

– Всецело одобряю, – сказал пожилой джентльмен. – Уйма земли занята какими-то невразумительными, причудливыми деревцами – это, видите ли, модно! Вообразите: тюльпановое дерево! А еще изможденные плакучие ивы, похожие на чахоточных барышень, которые вот-вот загнутся.

Дрессер рад был поговорить про деревья и иные сельскохозяйственные материи, предоставив политику Джорджии. Да, это разные миры, и все же они взаимосвязаны – как дубы и флот.

Трапеза закончилась, и леди удалились, но политические дебаты за столом не иссякали. Дрессер, извинившись, покинул столовую – Джорджия наверняка намерена тотчас вновь заняться приготовлениями к маскараду, а ему хотелось прежде успеть с ней переговорить. И он едва успел – Джорджия уже спускалась по лестнице.

– Леди Мейберри, вы позволите на минуту вас отвлечь?

– Хоть на час, милорд, но только после того, как закончится маскарад. Прошу простить, Дрессер, но мною движет суровая необходимость, уверяю вас.

Как мог он настаивать? Его поведение тотчас возбудило бы нежелательное любопытство, а там и до нового скандала недалеко. У модистки Джорджия будет в полной безопасности, а изложить свои соображения по поводу Селлерби он успеет и вечером.

– Склоняюсь перед неизбежным, мадам, и с нетерпением жду вечера.

– И я тоже, милорд. – Она улыбнулась и заспешила прочь.

Вовсе незачем ему переживать по поводу их разлуки. На самом деле ему тоже необходимо поторопиться, занявшись тем же делом, что и Джорджия. Если она намерена блистать на модном маскараде, ему следует быть подле нее, чтобы в случае чего защитить, а для этого надобно срочно выдумать подобающий костюм.

Разыскав леди Эрнескрофт, он расспросил ее о грядущем событии.

– Ну разумеется, вы должны быть там, Дрессер, чтобы наша… история выглядела правдоподобно.

– Но какой наряд мне выбрать?

– Уверена, большинство джентльменов предпочтут вариации на тему греческих костюмов – советую вам последовать их примеру. Полагаю, у нас что-нибудь найдется.

– Благодарю, мадам, но, думаю, я сам подыщу себе что-нибудь сносное.

Ему дурно делалось при одной мысли о попытке соответствовать блистательной леди Мей, известной своей оригинальностью, – чего стоит хотя бы пресловутый костюм богини! Флотский приятель Дрессера когда-то познакомил его со своим братом, актером королевского театра, – похоже, настал момент прибегнуть к его помощи.

Эдвард Наджент встретил его радушно и предоставил такое невероятное количество костюмов, что бедный Дрессер взмолился о пощаде.

– Тебе близка тема флота, – сказал Наджент, роясь в сундуке. – Вот, держи! И вот это тоже. Маска? Я уже все придумал. Вот тебе клей, им ты закрепишь на лице все, что нужно, только сначала его разогрей. Не волнуйся: отдирать вместе с кожей не придется, – но держится крепко.

Наджент упаковал все, что они подобрали, и настоял, чтобы они с Дрессером зашли в таверну и пропустили там по кружечке эля. Дрессер и сам не заметил, как засиделся, и ему пришлось чуть ли не бежать в Эрнескрофт-Хаус, чтобы успеть привести себя в порядок перед музыкальным вечером.

Он присоединился к отъезжающим с небольшим опозданием, за что тотчас извинился.

– Осваиваете городские развлечения, Дрессер? – лукаво спросила Джорджия.

– Увы, да. Впрочем, в хорошей компании они вполне приятны.

Сейчас Джорджия выглядела совсем иначе, и Дрессер пытался понять, в чем состоит перемена. Желтое шелковое платье подчеркивало теплый оттенок ее кожи и восхитительный цвет волос. Платье было расшито очаровательными белыми цветочками, а кое-где мерцала тонкая серебряная нить. Возможно, дело было именно в эффекте простоты, хотя платье явно стоило больше, чем доход некоторых за год.

Волосы ее были убраны в прическу волшебной красоты и украшены мелкими шелковыми цветами. В ушах мерцали жемчужинки, шею украшала нитка жемчуга, а запястье – жемчужный браслет. Неужели и пряжки на туфлях жемчужные? Но из-под платья сейчас виден был лишь носок белой атласной туфельки.

И тут он заметил, как судорожно стискивают ее руки белый шелковый веер.

– Вам непременно нужно быть на вечере? – спросил ее Дрессер.

– Я не могу постоянно сидеть дома. Вечер обещает быть приятным – леди Дженнет моя кузина, и гостей я знаю почти всех.

Следовало бы ему догадаться, что Перриманы тщательно спланируют первый выход Джорджии в лондонский свет.

– А лорд Селлерби тоже там будет?

– Не думаю. А почему вы спрашиваете?

– Мне нужно переговорить с вами о нем.

– Неужели он продолжает распространять дикий слух о нашей с ним помолвке? Вот уж не думала, что он может быть настолько настойчив! Но это всецело моя ноша, Дрессер. Прошу вас, выбросьте Селлерби из головы!

Подали карету, и Дрессеру пришлось умолкнуть.

Когда он понял, что дом леди Дженнет находится на соседней улице, то едва не засмеялся, но вовремя осознал ошибку: не могли же леди в шелках и драгоценностях идти пешком, рискуя быть ограбленными в темных закоулках. Что там говорил Селлерби? Его камердинера убили на улице, когда тот шел по пустячному поручению в дом через два квартала…