Сесилия Грант - Разбуженная страсть

Марта невероятно устала, ложась в постель тем вечером. Полдня развлекать кого-либо, даже весьма благодушную компанию, – уже одно это лишило бы ее сил, но мистер Джеймс Расселл… Ох, ведь ей приходилось постоянно следить за этим ужасным человеком, то и дело поглядывавшим на служанок, приходилось догадываться о его намерениях и мыслях, и все это было чрезвычайно утомительно.

Если за прошедшие шестнадцать лет он исправился, то все равно не стал хорошим человеком. Он почти не обращал внимания на жену и почти весь вечер пил лучшее бордо мистера Расселла и потчевал ее, Марту, невероятно многословными рассказами о своей юности в Суссексе; а тем временем его жена поглощала тушеного зайца с упорством, не оставлявшим места для поддержания беседы. И он самонадеянно расхаживал по комнатам, ясно давая ей понять, что уже считал их своими. Конечно, это можно было объяснить. Он ведь здесь вырос и жил в этом доме намного дольше ее. Сторонний наблюдатель, ничего не знающий о его деяниях, сказал бы, что он имеет даже больше прав на Сетон-парк, чем она.

И этот наблюдатель, конечно же, ничего не знал бы о его преступлениях. Если бы только на лицах мужчин оставались следы от подобных злодеяний… Или если бы от них исходил какой-то особенный неприятный запах… Если бы только у них не было жен и детей, вынужденных нести это бремя… Как просто все было бы, если бы этот человек остался в прошлом – чудовище из ее фантазий!

Чудовище?.. Но он казался совершенно обычным мужем и отцом, и ничто в нем не выдавало угрозы, ради которой был мобилизован весь дом.

Несколько часов спустя Марта проснулась, потому что рот ей прикрыла чья-то рука. Она в ужасе содрогнулась, и тут же раздался голос:

– Не бойтесь, это я, Мирквуд. Опасности нет.

– Что?.. Что-то случилось? – спросила она, как только он убрал ладонь; ее сердце бешено билось в груди. И она ничего не видела.

– Ничего. Тише. – Он заложил ей за ухо прядь волос, как это часто случалось, когда они делили ложе, и Марта с трудом удержалась, чтобы не схватить его за руку. – Простите, что пришлось вас так разбудить, но я не хотел, чтобы вы сами проснулись чуть позже и испугались моего присутствия.

– Я… не понимаю. – Страха уже не было, но смятение оставалось. Она села, держась подальше от его руки. – Как вы сюда попали?

– Вы же сами дали мне ключ, помните? – Теперь голос звучал с другой стороны. Должно быть, он отошел. – Как я и подозревал, вы установили засовы на всех дверях, кроме собственной. – Она слышала, как он что-то поднял. – Я собираюсь сидеть в этом кресле у вашей двери до самого утра. Сегодня и каждую ночь, пока не уедет брат вашего мужа.

И тут Марта наконец-то поняла.

– Вы не обязаны это делать, – сказала она, приподнявшись.

– Возможно. Но я так решил.

– Может, лучше охранять лестницу, ведущую к комнатам служанок? Чтобы поймать его, если он что-то задумает…

– Хокинз и Перри этим займутся.

Она услышала, как он потянулся и удобно устроился в кресле.

– Кто?..

– Генри Хокинз. Второй слуга. И Джек Перри, конюх. – Похоже, он уже успел подружиться с людьми, которые для нее были всего лишь безымянными слугами. – И если мистер Расселл подойдет к этой лестнице, то будет схвачен и наказан. Если же попытается войти сюда, с ним случится кое-кто похуже.

– Не думаю, чтобы я была в опасности. Он ведь не…

– Послушайте, Марта… – Его голос звучал словно издалека. – Я не желаю с вами спорить, и вы зря тратите время. Вы не принудите меня подняться с кресла, не наделав шума и не заставив весь дом сбежаться в вашу спальню. Сомневаюсь, что вы этого хотите.

Она снова улеглась. Ей нечего было на это ответить.

– Простите, Марта.

– Не надо извиняться. Вы попытались мне помочь, а я – неблагодарная. Как всегда.

– Дело не в этом. – Он говорил совсем тихо. – Я жалею о сказанном.

Ее поразила странная мысль: а что, если и слова «я люблю тебя» он тоже считает ошибкой?

– Ничего. Вы и так были очень добры ко мне. Все должно было так и закончиться, верно? Пусть даже и ссорой.

– Миссис Расселл… – Он тихо рассмеялся. – Вы пьяны?

– Что?! – Она приподнялась на локте. – Почему вы так решили?

– Так… Просто пришло в голову.

Марта вздохнула и снова легла на спину.

– Вы прекрасный человек, Тео. – Она с трудом подавила зевок. – Как хорошо, что вы догадались поставить этих мужчин на лестнице.

– Нет. – Он отвернулся и сделал вид, что зевает. – Это была их идея. – Кресло скрипнуло, когда он усаживался поудобнее. – У вас больше союзников, чем вы думаете. Вы поймете это, если только научитесь доверять им. А теперь спите. Если понадобится, я вас разбужу.

Тео ушел на рассвете. Поспал часа четыре, затем встал и принялся за работу вместе с Гранвиллом. Когда же ночь накрыла весь Суссекс своим темным покрывалом, он снова сидел в кресле у двери.

– У него есть сыновья…

Тео не видел Марту, поэтому не знал, обращается ли она к нему или говорит сама с собой. На вторую ночь она оставила гореть одну свечу, но он уже давно ее потушил.

Тихо кашлянув, он сказал:

– Я их видел. Я вчера был тут, и мы со слугами смотрели в окно, когда они приехали. – Тео потянулся к часам, хотя в темноте ничего нельзя было разглядеть. Было где-то около часа ночи.

– Я не знала, что у него сыновья, – пробормотала Марта со вздохом. – Почему-то такая возможность не приходила мне в голову.

– Вы бы поступили по-другому, если бы знали?

Она пожала плечами:

– Не знаю…

– Значит, вы сожалеете.

– Теперь я уже ничего не могу изменить. – В ее голосе слышались нотки отчаяния.

– Верно. Вы очень добры, но можете быть решительной и безжалостной, можете выполнять свою миссию, но все же думать о том, чего это будет стоить этим мальчишкам.

– Да. – Она коснулась рукой простыни, и ткань зашелестела в темноте. – Спасибо…

– За что? – Он ее не видел, но все же повернулся в ее сторону.

– Вы знаете, как сказать то, чего не знаю я.

«Например, «я люблю тебя»?» – подумал Тео, поморщившись.

– А что его жена? У вас сложилось какое-нибудь впечатление?

– Едва ли. Но уверена, что она несчастна. Мало говорит и много ест.

– Да, по ней видно.

– Это невежливо. – Снова вернулся строгий судья.

– Я не хотел… – Тео потянулся и скрестил перед собой ноги. – Я не раз приятно проводил время с дамами подобной комплекции. Нам было хорошо вместе. – Когда-нибудь он снова это повторит.

Он вернется в Лондон. Найдет себе другую любовницу. А вдова станет, хочет он того или нет, еще одной женщиной из его прошлого. Первой женщиной, которую он любил. Эта истина перекатывалась у него в мозгу, как тяжелый мраморный шар по полу.

Снова зашелестела простыня. Наверное, она сжимала ее в кулаке.

– Я вас не забуду, – сказала Марта.