Жюльетт Сапфо - Египтянин. Путь воина [litres самиздат]

Хети уже ждал его, сидя в кресле со скрещёнными на груди руками; он как будто совсем разучился ходить и теперь перемещался по каменоломне с помощью рабов, носивших его вместе с креслом.

Ренси подошёл к помосту, на котором величественно, словно бы господствуя над всей каменоломней, возвышался Хети, и стал ждать, когда тот заговорит с ним. Не дождавшись этого, он спросил:

– Тебе уже сказали?

Тогда Хети едва заметно кивнул головой.

– Сегодня знаменательный день, – сказал он, глядя на Ренси с затаённой усмешкой, – и вместо сушёной рыбы ты получишь свежезапечённую говядину.

– А мои люди? Разве им не выдадут такую же еду, как и мне? Ведь они трудились не меньше, а, может, даже усерднее меня…

– Хм! – фыркнул Хети, удивлённо выгнув подрисованную сурьмой бровь. – Твои люди? А где здесь твои люди? Ты, должно быть, забыл, что все эти жалкие каторжане принадлежат мне! И знаешь, что я тебе скажу? Будь я таким милостивым, как ты, в Красной Горе давно бы для всех наступил голод.

– Так ты полагаешь, что это милостыня! – возмутился Ренси. – Они здесь трудятся с утра до вечера и с вечера до восхода солнца! Разве им не положено более щедрое вознаграждение хотя бы раз в неделю?

Но Хети уже отвернулся от него, поднял пухлые руки и вяло помахал ими, подзывая рабов-носильщиков.

Ренси с трудом подавил гнев.

Окончив рабочий день, каторжане вяло разбредались по хижинам из высушенного кирпича-сырца, превращённых в камеры, двери которых наглухо закрывались надсмотрщиками. Кое-кто немногословно говорил о прошедшем дне; слышались привычные ругательства и жалобы. Но большинство молчало: каждый думал о том, что ему принесёт грядущий день. За последние недели смертность среди каторжников заметно возросла – от недоедания, болезней, несчастных случаев, побоев. А кто-то даже пустил слух, что по завершении работ в Красной Горе оставшихся в живых охранники перебьют по приказу начальника каменоломни.

Пока каторжники один за другим подходили к надсмотрщикам за вечерней порцией еды, Ренси улучил момент, чтобы увидеться со старой троицей.

– Египтянин, да ты совсем усох! – вскричал Памеджаи, подойдя к нему вместе с карликом и ассирийцем. – Даже не разберёшь – то ли живот у тебя прирос к хребтине, то ли хребтина к животу?

– Я выполнил свой договор с Хети: он получил то, чего хотел. От меня убыло – к нему прибыло. Иначе говоря, когда полнеет Хети, каторжане худеют. Это естественно.

– Давно не виделись, – произнёс Малыш Бес едва ли не с упрёком. И, в свою очередь оглядев Ренси с головы до ног изучающим взглядом, спросил: – Узнал что-то новое?

– Новости есть, но их немного. Первая: я нашёл в горе золото.

– Золото? – тихонько присвистнув, недоверчиво переспросил Малыш Бес.

Ренси кивнул:

– Я вижу этот блок так, словно он лежит сейчас у наших ног прямо на этой земле.

Глаза Памеджаи засверкали:

– А я что говорил?! Клянусь Мином, я не напрасно сюда попал! О, давно мои руки не прикасались к чистому золоту! А тут целое богатство, целый проклятый блок! Сколько же ты видел таких камней, Египтянин? Сколько их там?

– Сами по себе камни ничего не значат, – сказал Ренси, охлаждая пыл кушита. – Важно лишь то, что в них сокрыто.

– Ты сможешь высечь из этих камней золото? – нетерпеливо, не скрывая алчного возбуждения, спросил Малыш Бес.

– Нет, без приспособлений, предназначенных для обработки обломков породы, с этим не справится даже десяток таких мастеров, как я.

– Что ты хочешь этим сказать? – Памеджаи возвысил голос. – Почему нельзя просто отделить золото от камня?

– Для сообразительных я уже сказал, – невозмутимо отозвался Ренси. – Для других же добавлю, так и быть: можно и голову разбить о камень, пытаясь извлечь из него золото, но этим всё равно ничего не добьёшься.

Кушит угрожающе насупился, подавшись в сторону Ренси.

Но тут его выручил Жрец.

– Египтянин хочет сказать, что золото в чистом виде, как ты это представляешь, в природе не существует, – сказал он рассудительно. – Боги намеренно заключили этот ценный металл в каменное тело: только самым старательным и терпеливым выпадает удача его оттуда добыть.

– Да, да, – скривился Малыш Бес, – давайте ещё вспомним про золотой дождь Ра, который когда-то пролился над землёй и остался в ней в виде золотых самородков.

– Как вы думаете, – снова заговорил Ренси, привлекая к себе внимание, – почему Нехо, догадываясь о том, что в Красной Горе есть золото, не снабдил экспедицию всем необходимым для его добычи? Вы знаете, как это делается в золотых рудниках? Я был однажды на одном из них и видел, как обломки золотоносной породы толкут железными пестами в каменных ступах до тех пор, пока они не достигнут величины горошин. Затем их накладывают на мельничные жернова, и работники, став по двое или по трое к рукоятке, мелют, пока выданное им количество руды не достигнет вида самой мелкой муки. Всю работу заканчивают мастера, которые растирают размолотую породу на широкой, слегка наклонённой вниз доске, поливая её водой. Землистые частицы уносятся вниз водяными струями, золото же остаётся на дереве. Наконец, другие мастера ссыпают золотой песок в глиняные горшки, присоединяя в известной им пропорции куски свинца, олова, крупинки соли и ячменные отруби. Эти горшки плотно закрывают и, поместив их в печь, беспрерывно накаливают в течение пяти дней и ночей. И только потом из остывших горшков вынимают чистое золото. Так вот, весь этот процесс требует множества приспособлений и хлопот – и он не может остаться незамеченным. Поэтому Нехо не хотел привлекать к своей экспедиции внимание, отправив её в Красную Гору под видом добычи камня для своей усыпальницы.

– Чьё внимание? – недоверчиво спросил Памеджаи. – Разве Нехо кого-то боится?

– Вы забыли, что всё золото в этой стране – собственность фараона? – в свою очередь удивился Ренси. – Как бы ни был Нехо уверен в своём могуществе, над ним по-прежнему стоит высшая власть. Это власть Тахарки, полноправного правителя всей Та Кемет, божественного сына и наместника Амона-Ра на земле.

– С этим не поспоришь, – отозвался Малыш Бес, почесав кончик носа.

– Я пересчитал, – продолжал Ренси, – двенадцать чиновников трудятся в Красной Горе под началом Хети. Большинство из них – из Саиса. Однако Хети никому не доверяет: ведь любой из них может оказаться шпионом фараона или доносчиком. Поэтому блоки, в которых есть золотые жилы, поедут в Саис вместе с теми, которые предназначены для постройки усыпальницы. Наличие золота в камне проверят люди номарха, и, возможно, позже Нехо откроет в Красной Горе свой золотой рудник.

– Когда это: позже? – насторожился кушит.

– Когда Нехо сам станет фараоном, – угрюмо ответил ему Ренси.