Лоретта Чейз - Обольстительница в бархате

Она остановилась.

— Моим девушкам?

Ее девушкам?

— Обществу модисток, — уточнил Лисберн. — Поэтический гений и ваш покорный слуга пришли изложить вам блестящую идею о том, как обогатить ваши фонды.

Леони хотела, чтобы он убрался к дьяволу. Но с такой же силой ей хотелось обогатить свои фонды. Внутренняя борьба между прямо противоположными желаниями была настолько тщательно замаскирована, что он наверняка пропустил бы этот момент, если бы не наблюдал за ней, не сводя глаз.

Она не могла взять себя в руки полностью, но справилась с нетерпением.

— Мне не хотелось беспокоить вас сегодня, тем более что вы чрезвычайно заняты, — сказал Лисберн. — Но проблема в том, что нужно действовать быстро, а я был совсем не уверен, что мы сможем договориться о новой встрече в самое ближайшее время.

Леони сложила руки на талии.

— Весьма мило с вашей стороны и лорда Суонтона вспомнить об Обществе модисток, — сказала она.

— Интересно, как бы мы могли не вспоминать об этом, когда я перевез домой все, что продавалось в вашем магазине, — искренне удивился Лисберн. — В библиотеке невозможно шагу ступить, чтобы не наткнуться на дамские сумочки, кошельки, подушечки для булавок и на бог знает что еще. Теперь у меня есть план, как уберечь Суонтона от горьких рыданий. Я, кстати, был очень рад тому, что не взял его с собой в прошлый раз. После этого ему потребовалось бы несколько недель, чтобы прийти в себя. А я сомневаюсь, что у нас есть эти несколько недель — молодые женщины известны своим непостоянством.

— Вы сказали что-то насчет плана. — Она все-таки не совладала с нетерпением.

— Ах, да, план… — Лисберн принялся излагать его. Очень подробно. С постоянными отступлениями, описывая разные непредвиденные ситуации.

Если он надеялся на взрыв чувств, то, значит, недооценил ее.

Подойдя к письменному столу, Леони взяла перо в руки и сделала несколько коротких заметок.

Пока она писала, Лисберн вроде как бесцельно прошелся по кабинету, разговаривая ни о чем, а потом остановился у нее за спиной и стал наблюдать.

Удивительно, но его многословие Леони сжала до нескольких фраз: благотворительный вечер в парке развлечений «Воксхолл» в понедельник. Суонтон выступит с чтением новых поэм в одном из театров. Дополнительный взнос в пять шиллингов с тех, кто решит сам почитать стихи. Небольшое отчисление владельцам парка за использование зала. Все остальные сборы идут Обществу модисток.

Лисберн легко разобрал написанное. А еще до него донеслись звуки. В ней все трепетало и кипело, и поэтому, когда она, почти не двигаясь, только писала, от нее исходил легкий шелест, как от морских волн, очевидно различимый на фоне скрипящего пера. И аромат. Легкий, чистый аромат лаванды.

Он сразу вспомнил ночи высоко в горах Тосканы… Окна виллы выходят на узкую долину… Внизу в темноте, на террасах виноградников мерцают светлячки… Доносится аромат цветущей лаванды, как первый намек на то, что скорбь уйдет, что покой наступит.

Сердце отозвалось острой болью, нахлынул жар, и неожиданно он испытал такой приступ желания, что, вздрогнув, отшатнулся.

Она подняла голову и посмотрела на него.

— Как вы, однако, умело… отсекаете лишнее и сводите все к самому главному.

— У меня большой опыт, — сказала Леони. — Мои сестры — гениальны, но им не хватает лаконичности. — Не дожидаясь его реакции, она продолжила: — Понедельник уже на носу. Слишком короткий срок для уведомлений. Боюсь, большая часть общества уже будет приглашена куда-нибудь.

— Звезда Суонтона восходит, и поэтому люди найдут на него время, — заверил он. — Мы начнем рано, чтобы почитатели послушали его примерно час, а потом отправились бы развлекаться дальше. И это будут совсем новые стихи, вот что самое привлекательное. Что думаете?

Леони отложила перо.

— Конечно. Это такая щедрость со стороны его светлости…

— Вы же спасли его поэтический вечер в прошлый раз, — напомнил Лисберн. — А потом еще были те вещи, которые изготовили девушки своими руками. Очень трогательные.

— Да, действительно. — Выпрямившись, она отодвинулась от стола. И от него. И сделала это так мягко, что Лисберн даже не понял сразу, почему теперь до него не доносится ее аромат. — Я надеюсь, вы пригласите выступить одну из руководительниц Общества модисток.

Ему пришлось подавить в себе желание вновь приблизиться к ней. Не стоит дышать ей в спину. Это слишком очевидно.

— Пусть она выступит с небольшой речью, — предложил он. — И попросит дополнительных взносов. Мужчины больше любят опустошать свои карманы, когда молодая, красивая женщина, просит их об этом со сцены.

— Наверное, это буду я, — сказала Леони. — Марселина нездорова, а Софи в отъезде. Я умею хорошо говорить о деньгах и вытаскивать их из людей, так что все будет в порядке. Итак, милорд… — Отложив перо, она вышла из-за стола. — Я должна от всего сердца поблагодарить вас. Что-нибудь еще?

Ему указывали на дверь, и не могли это сделать яснее.

Саймон сказал себе, что она его не провоцировала, и он не станет провоцировать ее в ответ, словно ребенок. Однако маркиз тянул время. Сначала перечитал ее записку, потом рассмотрел предметы на столе.

— Вы забыли какую-то часть из своего плана? — поинтересовалась Леони. — Указано ошибочное время? Или неправильная входная цена?

— Нет, все в порядке. — Он сделал шаг назад. — Все в полном порядке.

А с ней — нет. В ней все еще пылала злоба.

Из-за Глэдис.

— Вот только… — Лисберн оборвал себя. — Ладно, нет! Я уверен, что это вряд ли покажется вам интересным. Праздные домыслы.

Он скорее почувствовал, чем заметил, как мисс Нуаро насторожилась. Ему мало что было известно о портновском деле, но вот в торговле он разбирался намного лучше, чем показывал это. Для людей, занятых в коммерции, домыслы редко бывают праздными. Если сэр А. оказался на грани банкротства, или лорду Б. надоела его любовница, или леди В. скрывает гигантский карточный долг от своего мужа, торговцы, поставляющие им товары, первыми захотят узнать об этом.

— Что ж, тогда не смею вас задерживать, — бодро произнесла Леони.

Пора уходить. Ее ошибки в делах — не его проблема. А она не могла дождаться, когда освободится от него. Лисберн направился к двери.

Один, два, три шага. Он уже взялся за ручку двери, как у него перед глазами возник голубой с розовым веер леди Альды, а потом донесся ее шепот, полный неискренней заботы.

«Неужели никто не может помочь советом нашей дорогой леди Глэдис? Это такой стыд — отдать себя в их руки. Я не хочу сказать, что те женщины совсем уж беспринципны. Однако…»

Лисберн остановился и повернулся к ней лицом.

— Нет, не могу. Не могу уйти, не спросив. Мисс Нуаро, меня одолевает любопытство. Скажите, что вы не говорили Глэдис, что сделаете из нее королеву бала.