Лоретта Чейз - Обольстительница в бархате

Саймон не приезжал сюда в пятницу, потому что, в конце концов, он ведь уже не мечтательный подросток. Он — джентльмен, которому есть чем заняться, помимо того, чтобы увиваться вокруг девчонки и ждать, когда она обратит на него внимание.

Помимо тревог и невзгод Суонтона, на нем еще лежали заботы о самом поэте. Нужно было постоянно поддерживать в нем сосредоточенность на сугубо практических делах, когда тот в мучениях писал стихи. Даже в самые лучшие времена это было то же самое, что заставлять охотничью собаку внутренне концентрироваться и не отвлекаться на цокающую поблизости белку. Перешептывания и разговоры за спиной, или как это там называется, делали его более рассеянным, чем обычно.

Никто в здравом уме не отправил бы Суонтона в магазин в таком состоянии, тем более в субботу, когда он стал причиной появления новых сплетен.

Другими словами, у Лисберна возник прекрасный повод прийти сюда.

К сожалению, точно так же поступила Глэдис, которая завернула в магазин практически сразу после его появления. Она пришла вместе с Кларой, чья горничная Дэвис, как всегда, следовала за ними по пятам. Еще одной частью антуража оказался Бейтс.

Так как голос Глэдис ворвался в зал немного раньше ее самой, Лисберн был предупрежден. В этот час демонстрационный зал заполняли люди. Саймон нырнул за ряд манекенов, стоявших на возвышении. Учитывая пышные юбки, широкие рукава и чудовищных размеров шляпы, украшавшие манекены, — не говоря уже о клиентках, столпившихся вокруг, — у него появился шанс остаться незамеченным родственницами.

Из-за того, что «мелодичный» голос кузины разносился отчетливо, как у оперной дивы, Лисберн мог слышать ее, перекрывавшую общий гул.

— Нет, Парментер, я не в претензии и могу подождать, — говорила она. — У меня все в порядке со зрением. Я же вижу, как вы сегодня заняты. Все, включая ее величество тетю Теодосию, должно быть, хотят посетить «Воксхолл» в понедельник. Вы, наверное, сбились с ног. Но это все на благо. Я должна проявить терпение, а вам должно хватить сил.

Бейтс что-то сказал.

— Не старайтесь быть чрезмерно глупым, сэр, — заявила Глэдис. — Поддерживая лорда Суонтона во всех его литературных начинаниях, я, однако, вовсе не собираюсь по одному его слову покровительствовать каждому благотворительному мероприятию. Во-первых, вы знаете, что у меня сердце мягкое, как бордюрный камень. Во-вторых, что весьма печально, я не настолько наивна, какой должна была бы быть. Это типичная проблема всех военных на отдыхе.

Бейтс засмеялся. Потом Клара что-то сказала, и он ответил.

— Моя кузина совсем не преувеличила, — продолжила Глэдис. — Я тащу туда Клару, потому что хочу все увидеть своими глазами. Приют для глухонемых — одно дело. Все о нем знают. Но кто-нибудь слышал об Обществе по обучению неимущих женщин на модисток? Нет-нет, конечно, я должна увидеть это место своими глазами. Тогда я поставлю свое имя в списке спонсоров, и Клара любезно сделает то же самое, чтобы побаловать меня. А может, из страха, что я проявлю настойчивость.

Клара снова что-то сказала и засмеялась.

Бейтс добавил пару слов.

Глэдис вдруг воскликнула:

— О, а вот и вы, Лисберн!

Он посмотрел направо и увидел ее силуэт. Для крупной девушки она двигалась очень тихо. Во всяком случае, тише, чем Саймон мог себе представить. Кузина была одета в красивое розово-бежевое прогулочное платье с очень женственной шляпкой, которая должна бы смотреться на ней странно, но, что удивительно, она делала ее круглое, простое лицо очаровательным.

И вчера в Гайд-парке она выглядела просто отлично, вспомнил Лисберн. Но тогда заметил это мельком, потому что все его внимание было приковано к Леони. Теперь ему стало понятно, что он сильно недооценил искусность «Модного дома Нуаро». Если бы он был суеверным, то решил бы, что это колдовство.

— Развлекаетесь с манекенами? — усмехнулась она. — Или пришли поразвлечься с белошвейками и продавщицами?

— У меня дело к мадам.

— Надо же. — Глэдис вскинула брови.

— Благотворительный вечер в понедельник, — пояснил он. — Вы сами говорили о нем минуту назад. Вряд ли вам покажется удивительным, что мы со Суонтоном должны утрясти кое-какие детали с одной из учредительниц Общества модисток.

Выражение ее лица смягчилось.

— Ах, да, конечно. Трудно представить, что лорд Суонтон будет лично заниматься скучными практическими вопросами. Поэтическое воображение не всегда сочетается с прагматическим характером. Такое встречается у многих художников. Кто-то должен выступать в качестве его представителя. Мне это понятно.

Она повернулась к Бейтсу.

— Хоть это и против правил — похвалить моего кузена Лисберна за огромную личную жертву, которую он приносит, участвуя в таком деле, придется признать его достоинства. Боюсь, нам нужно удержаться от насмешек над ним до следующего раза. Какая жалость! Я только что придумала по крайней мере три каламбура по поводу выражения «дело к мадам».

— Но моя дорогая леди Глэдис, я уже с удовольствием предвкушал, как мы начнем над ним издеваться, — сказал Бейтс.

— Придется обойтись насмешками надо мной, за это вам ничего не будет, — заметила она. — Или над Кларой, если осмелитесь. Или над нами обеими, если почувствуете в себе особое безрассудство.

Глэдис отошла, чтобы рассмотреть манекены. Несколько дам следили за каждым ее шагом.

Клара двинулась за ней, оставив Бейтса за спиной.

— На случай, если вам это интересно, — сказал он. — Я поставил пятьдесят фунтов на вашу кузину и внимательно слежу за моей темной лошадкой.

— Может, пытаетесь воздействовать на результат? — поинтересовался Лисберн.

— Как будто я могу на что-то воздействовать, — усмехнулся Бейтс. — Никого не волнуют мои действия. У меня нет ни состояния, ни титула. Так что я не являюсь брачным призом, и никому в голову не придет относиться ко мне как к весомой фигуре в обществе. Дело в том, что две эти леди, особенно когда они вместе, интереснее любых десяти человек, которых я знаю. Я начал крутиться возле них из любопытства. И продолжаю, потому что это чертовски увлекательно.

Еще минуту назад Лисберн находил Глэдис такой же увлекательной, как зубную боль. Хоть аналогия Леони насчет неказистой собачки отложилась в его памяти, это не могло объяснить, как кузина сумела обезоружить его сегодня. Добрыми словами об Обществе модисток? Тем, что понимала особенности характера Суонтона и то, сколько усилий требуется, чтобы присматривать за ним? Шутками над собой?

Или просто шляпка была ей к лицу?

— Она сказала мне, что я веду себя как последний дурак, выбрасывая деньги на нее, — продолжил Бейтс, когда занятый решением своей загадки Саймон не ответил ему. — Прежде всего я очень удивился, узнав, что ей известно про пари.