Екатерина Каблукова - Приказано жениться

– Ну, Александра Ивановича я уж как-нибудь переживу! – усмехнулась мадам Амели. По ее виску скатилась капелька пота. Григорий чуял, что при упоминании Шувалова страх хозяйки борделя лишь усилился. – Если у вас ко мне все…

– А из семеновцев кто тогда был? – вдруг спросил Левшин.

Женщина едва заметно вздрогнула.

– Я уже и не вспомню, – чуть помедлив, ровно столько, сколько необходимо, чтобы заминку приняли за раздумья, сказала она. – Они большой компанией пришли, как обычно. Незнакомых, окромя этого штатского не было.

– Ясно. Саш, пойдем? – Григорий встал, вежливо поклонился и вышел из кабинета.

Левшин последовал примеру друга. Забрав сабли, оба офицера вышли на улицу, проигнорировав призывные взгляды работниц заведения. Григорий с наслаждением вдохнул свежий воздух. Пахло травами, росой и морем. Где-то неподалеку в камышах квакали лягушки.

– Ты чего, Гриш? – испугался Левшин, заметив, что друг сделал несколько глубоких вздохов.

– Да вот, воздух свежий надышаться не могу! В борделе знаешь, как пахло!

– Так же, как и всегда, ты ж там бывал, – Левшин недоуменно нахмурился.

– Да? – гвардеец усмехнулся. – Показалось, значит. А может, старею…

Друг лишь пожал плечами и расправил перевязь.

– Как ты думаешь, она нам все сказала?

– Уверен, что не все, – Белов повел носом, усмехнулся и продолжил гораздо громче, – Но ты, Саш, погоди, вот Александр Иванович сейчас прятаться перестанет, вместе и обсудим.

Граф Шувалов действительно вышел из-за дерева и подошел к друзьям. Луна высветила его лицо, и Левшину показалось, что начальник тайной канцелярии слегка смутился.

– В следующий раз, если за преображенцем следите, хоть с подветренной стороны вставайте, – посоветовал Белов. – С наветренной вас даже щенок учует.

– Спасибо за совет. Учту, – кивнул начальник Тайной канцелярии. – Что выяснили, Григорий Петрович?

– С чего вы решили, что я в бордель ходил выяснять что-то? Может так, позабавиться?

– Вы там были не более получаса и форма ваша в полном порядке.

– Так мало ли, не снимал я её! – Белов свернул зубами. – Сами понимаете, спешка…

Шувалов устало посмотрел на него.

– Григорий Петрович, полно зубоскалить! Время уже за полночь, и лично я желал бы не стоять с вами здесь, а находиться на своей даче с бокалом крепленого франкского вина!

– Так Бог в помощь, Александр Иванович! Дача ваша недалеко, вам экипаж сыскать?

– Сыскать. Только поедем все вместе. И не ко мне на дачу, а в Питерсбурх! – пригрозил окончательно выведенный из себя Шувалов. – Дело государственной важности, а вы зубоскалите и резвитесь, как дитя малое!

От последних слов Белов подобрался, точно хищник перед прыжком.

– Рассказывайте, – коротко приказал он.

Шувалов скрежетнул зубами.

– Григорий Петрович, вы часом ничего не спутали? – ехидно поинтересовался он. – Не я вам, а вы мне рассказывать должны.

– Александр Иванович, ежели сыграть со мной хотите, то приходите завтра, я шахматы достану, а что касается дел государственной важности, то вслепую я действовать не буду! – твердо заявил Белов.

Глава Шувалова вспыхнули недобрым огнем. Левшин невольно положил руку на эфес шпаги, вспомнив о слухах, что начальник Тайной канцелярии – колдун. Впрочем, граф сразу же взял себя в руки.

– А вы упрямы, Григорий Петрович. Я даже где-то понимаю вашего батюшку…

Пори упоминании об отце, гвардеец скрипнул зубами.

– Ваше сиятельство, так Петр Григорьевич Белов нынче в Питерсхоффе, ежели с ним сына обсудить хотите, то можете время не терять. Он вам и вина нальет. Хотите – крепленного, хотите – хлебного! – насмешливо предложил Левшин.

Шувалов окинул шутника мрачным взглядом и уже готов был ответить, но Белов, опасаясь за судьбу друга, вмешался.

– Александр Иванович, давайте начистоту, – предложил он. – Мы сейчас с вами в одной лодке сидим, и раскачивать её – себе дороже. Вы нам говорите, что мы знать должны и о чем людей спрашивать будем.

– Хорошо, – неожиданно легко согласился Шувалов. – Я предполагал, что по-другому с вами нельзя. Пойдемте!

Не оглядываясь, он устремился в лес. Друзья, переглянувшись последовали за начальником Тайной канцелярии.

– Да что ж это такое! – бормотал под нос Левшин, пробираясь в зарослях. Из всех троих только он постоянно спотыкался: в сумеречном свете тропинка казалось обманчиво ровной. – Ну Гришка-то ладно, волк он волк и есть, а Шувалов-то как видит? Вот ей-богу, колдун!

– Колдун! – граф вдруг обернулся и с улыбкой взглянул на измайловца. – Между прочим, ученик Якова Вильямовича Брюса. Или думаете, просто так при дворе цесаревны Елисаветы Петровны служил?

Опешив, Левшин остановился и с недоверием посмотрел сначала на Шувалова, потом на приятеля-преображенца:

– Ты знал?

– Да. как иначе инициацию преображенцев проводить было? – отмахнулся Белов и вновь обернулся к начальнику Тайной канцелярии. – Александр Иванович, долго еще идти?

– Да можно и здесь, – тот слегка взмахнул руками, шепча под нос непонятные слова.

Воздух вокруг точно сгустился, стал вязким и душным.

– Что это? – Левшин покрутил головой.

– Всего лишь заклинание, чтобы нас никто не смог подслушать, – успокоил его Шувалов и повернулся к Белову.

– Итак, вы хотели знать, в чем дело. Извольте: готовится заговор. Цель – свержение государыни. По городу гуляют слухи, что Елисавета Петровна – незаконнорожденная дочь Петра Великого, прижитая матерью вовсе не от императора, а от Вильяма Монса.

Григорий присвистнул.

– Именно, – Шувалов совершенно верно истолковал этот свист, – и, судя по всему, заговорщики уже начали предпринимать кое-какие шаги.

– Но я не понимаю, их же схватили? Всех этих Лопухиных, Бейстужевых? – Левшин слегка растерялся.

Начальник Тайной канцелярии снисходительно взглянул на него.

– Вы и вправду верите в «бабий заговор»? Да их вина в том, что одна в схожем с государыней платье на бал заявилась, а вторая Лейстоку, лейб-медику Елисаветы Петровны, не дала. Будь обе поумнее, сидели бы сейчас дома, а не висели бы на дыбе.

– Ну, Лопухин Иван пил да болтал много, все государыней недоволен был, – заметил Белов.

– Болтовню государыня бы простила, но вот платье, – Шувалов покачал головой. – Ладно, это – дела минувшие, нынешнее гораздо серьезнее. Полагаю, заговорщики хотят освободить Браунтшвайскую семью и возвести их на престол российский.

– Откуда эти сведения? – отрывисто спросил Григорий.

Волк внутри ворчал и скалился, желая ринуться в бой на защиту государыни Елизаветы. Шувалов слегка нахмурился, решая, считать ли любопытство гвардейца дерзостью.

– Для вас это значения не имеет.

– Но они подлинные? – подхватил Сашка.