Екатерина Каблукова - Приказано жениться

– Анна Михайловна сказала, что сама вас известит, – фрейлина понимала, что императрица ждет ответа.

– Известила, – та взмахнула зажатым в руке письмом. – Только вот почему так поздно, а, Белов? Еще и печать отклеилась…

Тот пожал плечами.

– Вам, ваше величество, это лучше не у меня спрашивать, а у статс-дамы вашей, Марфы Симоновны. Письмо у нее было. Я как увидел – незамедлительно вам и доставил!

– У Марфы? – государыня нахмурилась. – Это что, она мои письма вскрывать вздумала?

Елисавета Петровна позвонила в колокольчик. Даша вошла в кабинет почти сразу. Она была уже спокойна, хотя глаза подозрительно покраснели.

– Марфу найди! – распорядилась императрица и задумчиво посмотрела на Белова. – Ну что, Гриша, говорила я, не доведут тебя девки до добра! Вот уже регламент нарушаешь, в мои покои без спросу врываешься!

– Никак нет, ваше величество! Не нарушаю! – Белов дерзко посмотрел на императрицу. – Согласно приказу вашему, Анастасия Платоновна – невеста моя, и защищать её я обязан!

– Даже от меня?

– Не от вас, от гнева вашего.

Государыня улыбнулась.

– А ежели я приказ свой отменю?

Настя затаила дыхание. Сердце забилось сильно-сильно. Девушка с каким-то непонятным выражением смотрела на преображенца, одновременно желая и опасаясь его ответа.

Григорий нахмурился, взгляд его стал холодным.

– На все воля ваша, ваше величество! Вы – государыня наша, Богом помазанная, да нашими руками на престол вознесенная! – спокойно ответил он. – Но Белов коли слово дал, то назад уж не берет!

В ответ Елисавета Петровна расхохоталась.

– Все же, Гришка, дамский ты угодник, – беззлобно сказала она. – В политику тебе надо, к Бейстужеву! Хочешь, сейчас приказ подпишу?

Гвардеец устало взглянул на Елисавету Петровну:

– В политике не волком, а лисом быть надобно. Дозвольте все же в полку остаться, вам верой и правдой служить!

Императрица еще раз усмехнулась и обернулась к фрейлине.

– Настасья, подойди.

Девушка приблизилась.

– Видишь, какого жениха я тебе нашла! Честный, верный… – Елисавета Петровна отколола с корсажа брошь – бант, усыпанный бриллиантами и рубинами, – и приколола рядам с фрейлинским шифром. – Носи! И не серчай, коли что… А в следующий раз – не глазищами своими сверкай, говори по-человечески!

– Благодарю вас, ваше величество – Настя присела в положенном реверансе.

В дверь постучали, и на пороге возникла белая, словно мел, статс-дама. При виде её Елисавета Петровна вновь нахмурилась.

– Ну все, Белов, ступай и невесту свою уведи, нам с Марфой потолковать надобно. Серьёзно потолковать… – последнюю фразу она произнесла с нажимом, заставив провинившуюся нервно вздрогнуть.

Белов не стал испытывать терпение императрицы. Поклонившись, он спокойно взял невесту за руку и вывел из кабинета.

Настя послушно шла за Григорием сквозь анфиладу дворца. Как всегда, шаги гвардейца были широкими, и девушке приходилось бежать. Впрочем, сейчас она была этому даже рада. Злобные взгляды жгли спину.

Насте казалось, что все вокруг осведомлены о той сцене, которая произошла в кабинете. Девушка опустила взгляд и невольно все убыстряла шаг, стараясь скрыться от ехидного шепота за спиной.

– Они брошь государыни заметили, – пояснил Белов, совершенно правильно поняв смущение девушки. – Вот и завидуют.

Все еще не выпуская руки девушки, Григорий скользнул за потайную дверь, предназначенную для хождения слуг.

При виде полутемной лестничной площадки и безликих серых ступеней, уходивших вверх и вниз, Настя напряглась.

– Зачем мы здесь? – спросила она у жениха.

– Поговорить нам надобно, – преображенец недовольно хмурился. – Здесь любопытных меньше.

– Думаешь, слуги подслушивать не будут? – девушка покосилась вниз, где между пролетами виднелся черно-белый, словно шахматная доска, пол.

– Здесь комната есть, – Белов открыл еще одну дверь, окрашенную в цвет стен, и мотнул головой. – Проходи.

Настя слегка помялась. Остаться наедине с мужчиной, пусть даже женихом, в тайной комнате было за гранью приличий. Девушка хотела возразить, но вовремя заметила, что преображенец хмурится, и решила не перечить. Она шагнула за порог. Григорий прошел следом и закрыл дверь. В полутьме чулана, а иначе эту комнату и назвать было нельзя, его звериные глаза сверкали особенно ярко.

Насте невольно вспомнились слухи, в последнее время ходящие при дворе, и предостережения умирающей матери: «оборотни… они…»

Нервы были напряжены до предела.

«Интересно, волк сразу в горло вцепиться, или сначала снасильничать решит?» – мелькнула в голове трусливая мысль, но девушка сразу же взяла себя в руки. Белов так и стоял молча, и Настя решила спросить первой:

– Зачем ты меня привел сюда?

– Ты мне рассказать ничего не хочешь? – следя за невестой, Белов слегка наклонил голову, точно зверь.

Под пристальным взглядом Настя смутилась. Наверняка, весть о ее утренней стычке с офицерами семеновского полка уже достигла ушей жениха, и он ждет объяснений.

– Я опаздывала, потому решила пройти через караульную, – пояснила девушка.

– И что? – в голосе жениха послышались нотки растерянности.

Услышав это, Настя приободрилась.

– Я думала, там ты, ну, или друзья твои…

– Нас сегодня в парке расставили, – пояснил Гриша, – Погоди, при чем тут караульная?

– А ты не о… – Настя прикусила губу, понимая, что невольно выдала себя.

– Что в караульной случилось? – уже зная ответ, Белов нахмурился еще больше.

Офицеры всегда заигрывали с фрейлинами. Впрочем, и сами девицы поощряли подобные фривольности, пытаясь заполучить знатного жениха любой ценой. И конечно, если Настя шла одна, то…

– Да ничего, – девушка попыталась отмахнуться. – Так… недоразумение…

– Кто? – голос звучал очень жестко.

– Что «кто»?

– Приставал к тебе кто? – голос преображенца не предвещал ничего хорошего.

– Не знаю я их! – с отчаянием воскликнула Настя. – Я оттолкнула, да выбежала.

Про Долгорукого девушка решила промолчать, его в караульной не было, а портить и без того плохие отношения между офицерами не хотелось.

– Ладно, узнать нетрудно! С ними я разберусь, чтоб неповадно было! – отмахнулся Белов. – Почему ты государыне правду не сказала?

– Она не спрашивала. Я вошла, а она… – при воспоминаниях о пощечине на глаза вновь навернулись слезы.

Чтобы их скрыть, девушка опустила голову. Слегка поколебавшись, Григорий осторожно, словно боясь спугнуть, протянул руку и, едва касаясь, провел кончиками пальцев по пятну, все еще розовевшему на скуле.

– Больно?

– Терпимо, – Настя предательски шмыгнула носом.

Преображенец улыбнулся и вдруг обхватил лицо девушки руками. Игнорируя удивленный взгляд, наклонился и осторожно подул на скулу.