Екатерина Каблукова - Приказано жениться

– Варь, а что за драка среди солдат в парке была? – спросила Настя, надеясь, что подруга в курсе сплетен.

Сама девушка пыталась узнать интересующую новость, но все разговоры сводились к злополучной броши.

– Преображенцы с семеновцами сцепились – те вроде хвастаться начали, что теперь они государыню охранять будут. Их Белов с Долгоруковым сперва разнимать начали, потом почему-то сами в драку полезли на кулаках, хорошо там остальные подбежали!

– С чего вдруг семеновцам честь такая? – полюбопытствовала Дарья.

– Кто ж знает. Поговаривают, в лесах зверь завелся, девок дерет, вот преображенцев и поставили в парке – нюх у них лучше.

– Так то ж у офицеров. Солдаты в полку – обычные люди, – заметила Настя, вспомнив о раненом Иване.

– Люди – не люди… а охота завтрашняя для того, чтоб всех оборотней истребить… – отмахнулась Варвара. – Да, запамятовала! Девочки, Елисавета Петровна наказала на охоте всем быть непременно и в мужских костюмах!

– А мужчины что ли в амазонках будут? – фыркнула Даша.

– Почему в амазонках? – спросила Настя, с трудом представляя себе кого-нибудь из мужчин сидящим на лошади боком.

– Государыня страсть как машкерады любит: дамы в мужском платье, мужчины, соответственно, в женском… с декольте! – Варя хихикнула. – У графа Салтыкова в прошлый раз волосья с груди так и торчали среди кружев!

– Машкерад третьего дня обещан, а на охоте Елисавета Петровна всегда по-мужески ездит и дамам велит, – строго произнесла Даша. – Только где лошадь взять…

– У Левшина попроси – наверняка у них в полку кто найдется.

– Вот еще! – фыркнула Даша. – Не буду я к нему на поклон ходить!

– Ну, и дура! – отозвалась Варя. – Левшин бы тебе такого коня подобрал!

– Какого «такого»? – передразнила ее подруга. – У них в казармах одни жеребцы!

Все трое переглянулись и рассмеялись от двусмысленности фразы. Отсмеявшись, Даша побежала к государыне, снова требовательно звонившей в колокольчик, а Настя вновь отошла к окну, задумчиво наблюдая, как садовники в белых полотняных рубахах пропалывают клумбы.

Разговор с подругами заставил девушку задуматься, где раздобыть коня для охоты. Будь Настя у себя в имении, к ее услугам были бы все лошади достаточно большой конюшни – девушка всегда с удовольствием ездила верхом.

Но собираясь в Питерсбурх, меньше всего она думала о развлечениях, и уж тем более о том, чтобы захватить с собой лошадей, содержание которых в столице стоило немалых денег.

– Ты чего приуныла? – окликнула подругу Варвара.

– Об охоте думаю, – призналась та. – Где лошадь взять.

– Да… вот будь Дашка посговорчивей, так Левшин бы всем коней подобрал. А она кочевряжиться! – Варя фыркнула.

– Ей приданое нужно, – рассудительно заметила Настя. – Тогда и с Левшиным все сладится.

– Так я ж не замуж за Левшина предлагаю! – возмутилась фрейлина. – А так, просто…

– «Так просто» просто не бывает, – Настя вздохнула, невольно вспомнив Белова и его поцелуи в чулане.

Подруга лишь пожала плечами, а когда Даша вернулась, завела разговор о театральном представлении, обещанном вечером.

К ужину сплетни разошлись по дворцу. Идя следом за Елисаветой Петровной, Настя ощущала на себе любопытные взгляды. То и дело до уха девушки доносились перешептывания «незаконная дочь», «да возможно ли…» «Говорят, сочеталась браком с Рассумовским…»

Шепот заставлял еще больше выпрямись спину и сделать вид, что это ничуть не задевает. Анастасия с деланым спокойствием следовала в свите, сопровождаемая на этот раз каким-то рыжим не то пруссаком, не то поляком. Вельможа очень плохо разговаривал по-русски, а немецкого девушка не знала.

В любом случае случайный провожатый вел себя гораздо сдержаннее давешнего француза и хотя бы тем самым заслуживал благодарность.

Григория Белова нигде не было видно, зато в дверях стоял Михаил Долгорукий, нос которого распух и был слегка свернут на сторону. При виде Насти, офицер скривился и подчеркнуто вежливо кивнул. Девушка сдержанно улыбнулась и отвернулась, делая вид, что увлечена беседой со своим кавалером.

Ужин затянулся. Государыня принимала немецкого посла и настаивала на множественных переменах блюд. В какой-то момент Рассумовский, сидевший рядом с императрицей, попросил щей, после чего всем пришлось ожидать, пока «ночному императору» принесут свежесваренные.

Пруссак все лопотал и лопотал, перемежая ломанные русские слова прусскими фразами, а иногда и вовсе переходя на французский. Настя отвечала невпопад, от жары и шума у нее разболелась голова.

Наконец ужин закончился, и из душной столовой все переместились в парк, где комедианты давали представление.

Для государыни был заготовлен навес, куда она прошла вместе с Рассумовским и немецким послом, остальные придворные выстроились вокруг, то и дело привставая на цыпочки, чтобы лучше видеть происходящее на сцене.

Настя стояла позади навеса, оттого видно было очень плохо. Рыжий пруссак то и дело склонялся к ней, бормоча что-то неразборчивое. От него несло щами и водкой. Он все время пытался взять девушку за руку и порядком надоел.

Фрейлина уже подумывала, чтобы высказать назойливому кавалеру все, что думала, когда рядом возникла знакомая высокая фигура. Легко протолкавшись сквозь толпу, Григорий стал рядом с невестой. Одного взгляда гвардейца хватило, чтобы пруссак сник и спешно отступил, смешавшись с толпой.

– Спасибо, – прошептала девушка, с благодарностью смотря на Белова.

Навес отбрасывал тень, но Насте показалось, что под глазом у жениха красуется синяк.

– Ты все-таки подрался с Долгоруким? – ахнула она.

Преображенец хищно сверкнул зубами, но промолчал.

– Гриша, так ведь это… – девушка прикусила губу, судорожно соображая, чем такая драка в государевом парке может обернуться для участников. – Что же теперь будет?

Он усмехнулся. Мысль о том, что невеста переживает, была приятна.

– Не волнуйся. Мы солдат разнимали, – преображенец едва заметно дотронулся до руки девушки, успокаивая. – Драка же была… а кто там в драке разберет?

– У Долгорукого, кажется, нос сломан, – холодно проинформировала девушка, уже злясь и на жениха, за то, что полез в драку, и на саму себя, что начала волноваться. Понятно же, что Белову все, как с гуся вода!

– И поделом! Будет за своими солдатами следить, а не совать его куда не следует! – ухмыльнулся Григорий. – Да, Настя, я Софье весточку послал. Родители мои у нее будут. Ждут нас завтра после охоты.

Настя лишь кивнула. При мысли о том, что ей придется встретиться с родителями жениха, ноги предательски задрожали, а во рту пересохло.

– Ты чего? – от Белова не укрылось смятение невесты.