Екатерина Каблукова - Приказано жениться

Настя кивнула, завороженно следя за историей. Бутурлина продолжила:

– Вот когда Англы Скотов завоевали, то на ведьм охоту и начали, дескать, ведьма мужика с пути истинного совратить может да в зверя обернуть, – Анна Михайловна усмехнулась. – Будто при обычной бабе мужик не озвереет! Иногда и бабы-то не нужно, он и так зверем станет… Но вот души человека и зверя объединить, да так, чтоб разум человеческий над звериным преобладал…

Ведьма замолчала, отпила почти остывшего чаю, скривилась, подлила в чашку кипятка из начищенного до блеска самовара, захрустела сушкой и продолжила.

– Яков Вильямович секрет оборота человека в зверя знал, потому русские полки и без пушек победы одерживали: в бой-то не люди, а волки шли, оборотни. Только не учел колдун, что ведьм мало осталось, и потому по первости зверь над человеком часто верх брал, но на войне к тому проще относились: пристрелил, и вся недолга… Тогда и приказ создали Преображенский: за зверями следить.

– А как же преображенцы? – ахнула Настя, вспомнив рыжеватого волка, ночевавшего в её комнате. – У них тоже до сих пор так?

– Ну, что ты! Яков Вильямович великим колдуном был. Он понял, что разуму человеческому, особливо мужскому, привязка нужна. Она удержит, заставит зверя подчиниться. Потому и проходят преображенцы обряд инициации. Там они погибают как люди и впускают в свой разум зверя, которого должны подчинить. Обряд опасный. Коли со зверем не совладаешь – погибнешь.

– А как с ним совладать? – Настя затаила дыхание.

– Вот тут-то привязка и помогает. Храмовники такую на ведьм делали, а Брюс, чтоб ведьм не искать, обряд создал, на царской крови замешанный – в крови государевой тоже искра Божья имеется! Эта искра человеку, в зверя преображенного, разум потерять не дает.

– Искра? – переспросила Настя.

– Ты думала, сила твоя откуда? Когда-то боги ее на землю принесли, да женщинам дали, чтобы хранили они мир и мужей берегли… это потом уж злость да зависть людская появилась. Так что, Настенька, Божий дар у тебя в крови. Оттого и мужа тебе надо надежного да правильного, чтобы дар не угас и людям на радость служил!

– Да уж… – девушка невольно вспомнила приказ императрицы и своего жениха.

– Гриша – парень хороший, балованный только шибко, – Анна Михайловна угадала мысли своей подопечной. – Оно и понятно: наследник долгожданный. Петр Григорьевич по первости ни в чем сыну не отказывал, а потом уж спохватился, да поздно. К тому же Белов-старший по домострою живет, слово поперек не скажи. А наследник его… – Волк свободу любит. С тех пор, как Гриша в полк сбежал, ссорятся они вечно. Еще и Софья примешалась с браком своим несчастливым… Григорий за сестру горой стоит, а отцу его это точно кость в горле. Он же мужа дочери сам выбирал, ошибку признать не хочет. Так что, Настенька, не сомневайся, Гриша мужем хорошим будет, коли в узде удержишь, а ты удержишь, не сомневайся.

– Да не хочу я его удерживать! – Настя всплеснула руками, чуть не расплескав чай, но успела подхватить чашку, лишь несколько капель на блюдце упали. – Ни его, ни кого другого!

– Тогда тебе силой до конца не овладеть, так и будет плескать без толку! – фыркнула Бутурлина. – Сила в ведьме в полную силу просыпается, лишь когда та мужчину познает. А так – баловство одно.

Женщина потянулась и с насмешкой посмотрела на сконфуженную Настю.

– Ладно, спать давай, а то так до рассвета и просидим. А охота завтра, тебе там быть надобно. Государыня настрого приказала…

Настя покорно кивнула и побрела к себе в комнату. Девушка думала, что не уснет, но усталость взяла свое, глаза закрылись, как только голова коснулась подушки.

Сон был тяжелый, мутный. В нем Настя вновь шла по безмолвному лесу. Предрассветный туман все поднимался от земли, клубился между темными стволами. Девушка с трудом брела, не разбирая дороги. Ветви деревьев хватали ее за подол рубахи, она хотела остановиться, но Сила все гнала вперед. Внезапно тишину прервал громкий рык. Настя попыталась убежать, но не смогла. Ноги сами повели ее к месту, откуда доносилось рычание.

На поляне сражались два зверя. Огромные волки, они остервенело грызлись, стремясь добраться до горла противника. Странно было не это, а еще один человек, наблюдавший за зверями. Ведьма не могла видеть его лицо, но наблюдатель показался ей знакомым. Внезапно он кинул что-то в дерущихся зверей. Рыжеватый волк взвизгнул и с удивлением посмотрел на нож, торчащий из ребер…

– Гриша… – прошептала Настя и открыла глаза – показалось, что рассветные сумерки полыхнули алым.

Все-таки Софья прислала коня, а также записку. В ней сестра Белова уверяла, что с удовольствием одолжит лошадь невесте брата, поскольку сама пока не ездит верхом. Прочтя послание, написанное на дорогой плотной бумаге, Настя все-таки хотела решительно отказаться, но конюх Софьи уже сидел на кухне со Степаном, судя по покрасневшим щекам, попивая отнюдь не чай. А высоконогая рыжая кобыла стояла в конюшне за домом Бутурлиных и задумчиво хрумкала сеном. При виде девушки лошадь подняла голову, окинула задумчивым взглядом и шумно выдохнула. Настя погладила ее по бархатистому носу и вернулась в дом. На душе было неспокойно.

Анна Михайловна сидела в зале за пяльцами.

– Настенька, что задумалась? – поинтересовалась она, прокладывая нитью начало вышивки.

Девушка замялась.

– Я… мне кажется Гриша… Белов, – девушка с трудом произнесла имя жениха при посторонних, – он вынудил сестру покровительствовать мне!

– Вот как? – ведьма на секунду прервала свое занятие, но сразу же сделала вид, что увлечена вышивкой.

– Он ей про приказ рассказал, и вот… – Настя положила письмо на стол.

Анна Михайловна расправила лист, пробежалась по строчкам глазами.

– Ну что же… желания Григория вполне объяснимы, но, уверяю тебя, Софья Петровна не та женщина, чтобы даже любимый брат её мог принудить оказывать внимание тому, к кому она сама неприятие испытывает.

– Мне неудобно причинять ей беспокойство, – упрямо возразила Настя.

– Настенька, ну какое же это беспокойство? Приказать конюхам лошадь сюда привести? – Анна Михайловна фыркнула. – Софья, хоть и хорошая всадница, но конные прогулки не любит, предпочитая пешие или же в экипаже. А кони у нее знатные, он и понятно: Саша Левшин у Белова в лучших друзьях!

Настя лишь кивнула и вновь сложила письмо.

– Все так… но не могу я бедной родственницей у нее быть! – в отчаянии воскликнула Настя.

Бутурлина улыбнулась:

– Считай, что услугу ей оказываешь, лошадь разомнешь, побегать заставишь!

– Анна Михайловна! – с укором воскликнула девушка.

Ведьма отодвинула пяльцы.

– Настенька, Софья, как бы брату признательна не была, жить по его указу не будет. Коли прислала тебе лошадь, значит, понравилась ты ей. Потому, даже и не сомневайся. К тому же лошадь тебе не на совсем дают!