Екатерина Каблукова - Приказано жениться

– Не передумаешь? – допытывался Александр Борисович у молодого поручика.

Тот тряхнул головой.

– Обижаете. Мы, Беловы, слова своего не меняем!

– Тогда ступай, – командир кивнул на дверь за своей спиной, – С Богом!

– С Богом! – Григорий шумно выдохнул, вытер вспотевшие ладони о мундир и шагнул через порог.

Яркая вспышка. Зверь. Огромный рыжевато-серый волк, скалившийся на человека. Настя запоздало поняла, что у Белова нет с собой оружия. Она хотела крикнуть, но не смогла…

Человек и зверь кружили, не отводя глаз друг от друга. Волк то и дело припадал на передние лапы, намереваясь прыгнуть, но каждый раз в последний момент передумывал и, наоборот, отскакивал, лупя себя хвостом по бокам.

Человек напал первым. Он бросился вперед, левой рукой заслоняя горло. Рык, клубок бешено ревущих тел и потом звонкая тишина. Два окровавленных тела: человека и зверя лежали рядом.

Вдруг тело зверя растаяло в воздухе. Еще миг, и человек, открыл глаза некогда голубые, а теперь полыхавшие желтым звериным огнем, и выдохнул. Пошатываясь, он встал и выжидающе посмотрел на дверь, ожидая прихода той, в крови которой была божья искра.

Девушка улыбнулась, понимая, что теперь пора.

– Гриша! – Настя шагнула вперед, мягко взяла жениха за руку.

Белов вздрогнул, безумная ярость, сверкавшая в глазах, исчезла, сменившись узнаванием. Преображенец мягко провел пальцами по щеке невесты, наслаждаясь мягкостью девичьей кожи.

– Настенька… ты?

– Я.

– Зачем ты здесь?

– За тобой пришла, – она заглянула в звериные глаза. – Пойдем?

– Куда?

– Домой, – это вырвалось само, девушка прикусила губу, словно боясь, что от этих слов волк убежит, но Григорий лишь широко улыбнулся в ответ.

– Пойдем…

Быстрый полет, и Настя вновь обнаружила себя на поляне, стоя на коленях над телом волка.

– Гриша?! – девушка с испугом взглянула на зверя и выдохнула.

Он дышал. Тяжело, прерывисто. Но дышал. В носу защипало, а мир вокруг слегка задрожал. Даже не сдерживая слезы, дрожащей рукой Настя погладила огромную голову, наслаждаясь шелковистостью короткой шерсти. Кончик хвоста едва заметно вздрогнул. Волк открыл глаза, фыркнул, узнавая невесту, и сразу же закрыл вновь, погружаясь в спасительный сон.

Негромкое аханье привлекло внимание. Настя обернулась.

Императрица и её свита столпились на краю поляны, сдерживаемые людьми Шувалова. Сам начальник Тайной канцелярии уже направлялся к девушке.

– Кто бы мог подумать, что у вас все получится! – произнес граф, протягивая руку, чтобы помочь подняться.

Настя хотела резко ответить, осадить Шувалова, указав, что это – не его дело, но не могла сказать и слова. Она попыталась встать сама, но вынуждена была ухватится за протянутую руку. Голова кружилась, усталость то и дело накатывала на нее.

Девушка пошатнулась, и кто-то моментально подхватил ее, бережно приобнял за плечи.

– Но… – попыталась возразить Настя.

– Думаю, с Беловым все хорошо будет, – фальшиво уверил Левшин, уводя невесту друга в сторону от начавшейся суеты. – Вон уже лекарь идет!

Сил сопротивляться не было, и Настя покорно отошла к ближайшему дереву, прислонилась и устало взглянула на траву, бурую от крови.

Тела второго зверя уже нигде не было видно. Вокруг волка суетились солдаты преображенского полка, бережно укладывая огромного зверя на самодельные носилки.

– Гриша-а-а, сынок! – Евдокия Андреевна появилась откуда-то из лесу. Расталкивая всех, кинулась вперед, но тут же застыла, обнаружив сына в обличие зверя.

Женщина побледнела и схватилась за сердце.

– Как же так, – прошептала она, истово крестясь. – Гришенька… как же это…

– Ты, Евдокия Андреевна, сына раньше времени не хорони, – императрица подошла ближе, следом за ней двинулась и свита. – Выживет он.

– Выживет? – растерянно повторила та.

– Думаю да. Анастасия Платоновна сделала для этого все возможное, – граф Шувалов кивком головы указал на Настю, все еще опирающуюся на дерево.

Евдокия Андреевна взглянула на девушку, глаза слегка расширились, узнавая в спасительнице сына нежеланную невестку. Женщина молчала, пытаясь подобрать слова. Молчала и Настя, смотря прямо в глаза матери своего жениха. Тусклые и холодные.

– Ну, что Евдокия Андреевна, смотри, какую я невесту твоему сыну сыскала, – Елисавета Петровна неспешно стала рядом с Беловой и махнула рукой девушке, подзывая.

Пришлось подойти. Настя собиралась сделать реверанс, но, вспомнив, что в мужском костюме, просто поклонилась, копируя поклоны придворных. Императрица едва заметно улыбнулась и вновь обратилась к матери преображенца.

– Вот, Евдокия Андреевна, невестка твоя будущая. Анастасия Збышева. Прошу любить и жаловать, – последние слова прозвучали будто приказ.

Та послушно шагнула к Насте и поцеловала в щеку, точно клюнула. Глаза оставались ледяными.

Елисавета Петровна тем временем подошла к волку, взглянула, нахмурилась и повернулась к преображенцам, вновь принявшим человеческий облик. Неторопливо подошла к ним, заглядывая в глаза.

– Почему не доложили, что Белов караул не сдал? – голос заставил всех поежиться.

– Так это… Григорий же с графом Шуваловым ушел. Мы ж думали, поручение какое, – храбро выступил вперед один из офицеров.

Императрица бросила на него пронзительный взгляд, нахмурилась еще больше:

– Поручение поручением, а устав, насколько мне помниться, никто не отменял!

– Виноваты, матушка…

Высокие, широкоплечие, как на подбор – впрочем, их действительно отбирали – преображенцы стояли, понуро опустив головы, пока невысокая полноватая императрица прохаживалась перед ними.

– Шувалов где? – поинтересовалась государыня, поняв, что на офицерах злость спустить не удастся.

Начальник Тайной канцелярии шагнул вперед и поклонился.

– Ваше величество?

– Я тебе, Александр Иванович, что наказывала? – напустилась на него государыня. – За Збышевой следить! На охоте глаз с нее не спускать! Почему не досмотрел?

– Виноват, – едва заметно переглянувшись с Рассумовским, граф снова поклонился, на этот рас в пояс, как перед иконой. – Готов честной службой искупить свою вину!

– Лоб не разбей на службе-то! – напутствовала его императрица, вновь оборачиваясь к преображенцам. – Еще раз такое приключиться – вы у меня все в Сибирь, в кандалах, чтоб неповадно было!

– Матушка, Елисавета Петровна, – Алексей Григорьевич, улучшив момент, подошел и взял свою царственную любовницу за руку. – Ну, не гневись. Молодо-зелено, с кем не бывает. К тому же самого страшного не случилось.

– И ты туда же! – фыркнула та, заметно успокаиваясь. – Заступник нашелся!