Рамина Латышева - Жемчужина Зорро [litres самиздат]

– Скушал шашлычок? – с придыханием спрашивала Кери, перенимая очередную опустошенную тарелку.

– Да, – с идентичным и не совсем нормальным блеском в глазах отзывалась Изабелла, подхватывая блюдо с овощами и отмеренными как по линейке кусочками копченой куропатки.

– Когда можно раскладывать десерт?

– Начинай.

И Изабелла снова скрывалась на втором этаже.

Испытания же ее брата на этом не закончились. Выглянув из кухни, фрейлина поманила его на заветную территорию. Окрыленный Линарес впорхнул к столам, уставленным тарелками, и тут же столкнулся с ножом и миской. Кери, занятая взбиванием крема, заставила Рикардо собственноручно снимать шкурки со всех овощей и фруктов, чтобы получить нежнейшее угощение. Эту ночь молодой человек запомнил надолго…

Часы пробили три раза, когда Изабелла заканчивала кормить своего покровителя. Она все еще сидела перед ним на коленях, умоляя скушать последнюю виноградинку или кусочек медового персика. Керолайн дописывала на кухне меню завтрака. Отвергнутый и униженный Линарес страдал в главном зале с крохотной лапкой перепавшего ему цыпленка. Дон Алехандро и дон Ластиньо, в первые же минуты вызвавшие дона Марка и получившие от него радостное подтверждение того, что жизнь Зорро теперь находилась вне опасности, позволили себе ненадолго разойтись по кабинетам и заняться упущенными рабочими моментами, перед этим настрого наказав Изабелле не переутомлять молодого человека и уйти из его комнаты сразу же после ужина.

– Надо было пеньюар надеть, – бросила фрейлина, забирая блюдо из под фруктов и возвращаясь к подсчету ингредиентов для завтрака.

– Кери!

– Думаю, Зорро намного быстрее пошел бы на поправку.

– Керолайн!

– Ну а что такой наряд без дела в шкафу висит?

– Все, я ушла, – фыркнула Изабелла, забирая с собой два полных стакана воды.

– Может, сходить за ним в соседний дом? Еще не поздно! – донеслось ей в спину.

Ощущение всеобщего облегчения витало по дому словно аромат тончайших духов, дав возможность обитателям гасиенды наконец вздохнуть полной грудью и расправить онемевшие плечи.

Изабелла в двадцатый раз за ночь поднялась по лестнице и вошла в спальню.

– Я принесла воду, – произнесла она, направляясь к ближайшим подсвечникам, чтобы задуть свечи. – Завтра утром придет сеньора Розалинда. Но не слишком рано, чтобы Вы могли выспаться.

Она потушила несколько светильников и поставила бокалы на стол, решив заранее задернуть шторы от яркого утреннего солнца.

Что-то было не так, только она не могла понять что…

– Рикардо сказал, что будет внизу, поэтому я на всякий случай оставлю дверь открытой. Он услышит Вас, если Вам что-то понадобится. – Девушка задвинула ногой неровно стоящий стул и повернулась к кровати. – Вы не против?

На раскрытых белых простынях никого не было.

– На мой взгляд, тебе не следовало писать это письмо, – вздохнула Кери, расплетая перед сном волосы своей принцессы из замысловатой прически, сооруженной ею же еще с утра.

Изабелла промолчала.

– Спать хочешь? – решила не продолжать болезненную тему фрейлина.

– Нет, честно говоря.

– Может, выйти в сад? Подышать минут пятнадцать перед сном.

Изабелла кивнула.

Керолайн незаметно вздохнула еще раз и, достав последнюю шпильку из темной густой гривы, направилась в сторону шкафа за теплыми накидками.

С момента последней встречи Изабеллы и Фионы в ту страшную ночь прошло около двух недель. А шесть дней назад корабли британского флота отправились на родину, увозя с собой Фиону, королевских советников, сэра Ричарда и весь британский двор.

Это было очень тяжелое время для дома губернатора. Дон Алехандро, сэр Генри и сэр Ричард проводили дни и ночи в кабинете главной гасиенды Калифорнии, по десять и по сто раз меняя и согласовывая информацию, которую дон Алехандро должен был предоставить населению Эль Пуэбло, а сэр Ричард и сэр Генри – увезти на Туманный Альбион. Они писали тексты, вычеркивали строчки за строчками, отказывались от недавно принятых решений и начинали все заново. Очень много подробностей должно было остаться на этой стороне света и никогда не достичь британского дворца. Речь сэра Ричарда и сэра Генри должна была быть выверена вплоть до слога, включая взгляды и интонацию. И это делалось не только для исключения каких бы то ни было подозрений в случае непредвиденных расхождений в их докладах, но и для максимально возможного смягчения удара по сознанию монарших родителей…

А уже после того, как поздно ночью сэр Генри уходил из гасиенды и увозил с собой в крепость сэра Ричарда, последний через час или два тайно возвращался обратно и обсуждал с доном Алехандро и доном Ластиньо то, что было известно только им троим. О настоящем имени и происхождении самой младшей принцессы британский двор не должен был узнать никогда, но Георга III и его супругу следовало осведомить о судьбе их приемной дочери настолько полно и безболезненно, насколько это было возможно.

Что касалось населения Эль Пуэбло и его оповещения о возвращении соотечественницы на родину по прошествии тринадцати лет, – этим губернатор и его помощник собирались заняться спустя некоторое время, когда слухи о странной задержке венчания Изабеллы и Диего де ла Вега станут совсем невыносимыми. На данный же момент все, что было официально объявлено калифорнийской публике в главном зале крепости на следующий день после отбытия британских кораблей, являлось информацией о том, что на жизнь Изабеллы покушалась одна из фрейлин британского двора по давним личным мотивам, которые она так никому и не раскрыла и увезла с собой в Британию, а Фиона узнала про заговор и в последний момент настигла предательницу. Поэтому в ту ночь она и оказалась сначала в Пещерах, а потом в карете. Таким образом, имя Фионы осталось незапятнанным, чтобы не увеличивать и без того огромную тень на Короне Британской империи. Страшные же крики Керолайн в адрес Шарлотты объяснили тяжелейшими переживаниями и серьезным моральным срывом, обусловленным минувшими событиями.

Имя предательницы так и не называлось из политических соображений, но на него списали все, что было возможно, вплоть до роспуска щекотливых слухов о том, что заказчик нападения разбойников на первом балу был отдаленно похож на Зорро. И хотя дом губернатора отдавал себе отчет в том, что эта версия была до невозможности притянута за уши, население Эль Пуэбло, столько времени жаждавшее хоть каких-нибудь объяснений происходящему, безропотно приняло эти сведения и молниеносно понесло по домам и другим поселениям, дав обитателям главной гасиенды Калифорнии возможность немного передохнуть перед следующим и, пожалуй, еще более тяжелым объяснением о настоящем имени принцессы Изабеллы.