Айлин Вульф - Лорд и леди Шервуда. Том 3

– Ты всегда отыщешь лазейку в мое сердце! – проворчал Эдрик уже иным, добродушным тоном и, с грустью посмотрев на Робина, сказал: – Мальчик мой, ведь в твоем Шервуде поди и нет никого! Твои стрелки – обыкновенные люди. Им не терпится вновь ступить под родной кров и обнять свои семьи!

– Это их право, – улыбнулся Робин, – а мой долг – вернуться сегодня в Шервуд. Кто-нибудь да остался!

Он набросил на плечи плащ, обнял Марианну и Клэренс и подтолкнул их к дверям. Заметив, что Вилл не спешит идти вместе с ним, Робин вопросительно посмотрел на брата.

– Я следом! – шепнул Вилл и указал глазами на Эдрика. – Вот только еще раз попробую его уломать!

– Ты помягче с ним, – одними губами ответил Робин.

Вилл с готовностью кивнул и, закрыв за Робином дверь, подошел к Эдрику.

– Сэр Уильям, не трать мое и свое время понапрасну и не доводи меня снова до греха! – угрюмо сказал Эдрик, по-прежнему стоя к Виллу спиной. – Я сказал тебе – нет, и ничего другого ты от меня не услышишь. Лучше не заставляй его светлость ждать тебя.

– Послушай, старый, упрямый мул! – прорычал Вилл, мгновенно забыв о намерении обойтись с Эдриком по-доброму. Рванув наставника за плечо, Вилл заставил Эдрика обернуться к нему лицом. – Неужели ты настолько закостенел в борьбе за чистоту крови Рочестеров, что готов принести в жертву собственную дочь?!

Неожиданно для Вилла Эдрик рассмеялся.

– А ты, оказывается, доверчив? Проглотил сказочку, которую я сочинил для Тиль, и не поморщился? – расправив широкие плечи, Эдрик снял с себя руку Вилла и спокойно сказал: – Значит, ты считаешь, что мне чужды отцовские чувства. Так, Вилл? Нет, как раз они и заставляют меня отказывать Тиль в благословении на брак с тобой. Ведь я, как любой отец, желаю своему ребенку счастья, а ты не можешь дать моей дочери то, что она заслуживает.

– Тиль любит меня, – возразил Вилл.

– Да, моя дочь тебя любит, – подтвердил Эдрик и, прищурившись, внимательно посмотрел на Вилла, – а ты любишь ее?

Вилл промолчал, и Эдрик невесело улыбнулся:

– Что, ей солгал, а мне не можешь? Знаешь, что я почувствую ложь, или не хочешь передо мной унижаться?

Не спуская насмешливых глаз с Вилла, который мрачно молчал, покусывая губы, Эдрик опустился на сундук и указал на кресло напротив.

– Садись, и давай поговорим откровенно и без угроз. Я далеко не молод, но еще достаточно умен и уж совсем не слепой. Ты что, думаешь, если я промолчал, то лишь потому, что не понял причины, по которой ты допустил промах, поддавшись на уговоры ее светлости? Если бы я не был уверен, что мой малейший упрек враз переломит тебе хребет, если бы не видел, с какой беспощадностью ты сам себя казнил, я бы уже в то утро высказал тебе все в лицо. Одного не понимаю: с твоим чувством долга, с твоей преданностью брату, как же ты позволил себе?!

Вилл криво улыбнулся и тихо сказал:

– Есть то, что случается против воли и вопреки рассудку. Если в этом кроется причина твоего отказа отдать мне дочь, не бойся. Ни за кого, Эдрик.

– Не только. Есть и другое. Я помню, как ты после сражения в Локсли очнулся в Шервуде и узнал, что твоя жена погибла. У тебя слезы текли по лицу. Это у тебя-то! Ты в детстве на все мои выговоры и оплеухи лишь стискивал зубы и сверкал глазами, как упрямый волчонок, но твоих слез я не видел ни разу до того дня. Твое горе было бы таким же сильным, окажись другая на месте Элизабет? Не уверен! – сам себе ответил Эдрик и тяжело вздохнул. – Сынок, твое сердце очень изранено, и я сочувствую тебе. Но почему ты решил, что моя дочь – то лекарство, которое тебе нужно? Попробуй излечить себя с помощью других женщин, а Тиль оставь в покое. Она вернется ко мне, конечно, погорюет, но потом утешится, когда поймет, что пыталась тянуться за тем, чего никогда не получит! Никогда, Вилл, и в том нет твоей вины, но и вины Тиль тоже нет. Почему же она должна расплачиваться за то, в чем не повинна?

Молча дослушав отповедь наставника, Вилл тяжело прислонился к спинке кресла и скрестил руки на груди:

– Значит, ты скорее допустишь, чтобы твои внуки родились такими же бастардами, как их отец, но не позволишь Тиль обвенчаться со мной?

Эдрик одарил его взглядом, говорящим, что Вилл своим вопросом уязвил наставника в самое сердце.

– Отошли ее от себя, пока нет никаких внуков! – сказал он непривычным для него просительным тоном. – Я заклинаю тебя памятью графа Альрика!

– Оставь в покое моего отца, – глухо посоветовал Вилл, не спуская с Эдрика взгляда. – Ты понимаешь, что, сделав так, как меня сейчас просишь, я разобью ей сердце? Она никогда не утешится, Эдрик. Не обманывай себя!

– Ты разобьешь ей сердце, когда она, выйдя за тебя замуж, однажды поймет, как мало в действительности значит для тебя!

– Эдрик, если бы твоя дочь мало значила для меня, неужели я вел бы с тобой этот разговор уже в пятый раз?

Сузив глаза, Вилл посмотрел на Эдрика так, что тот невольно вспомнил давно минувший день, когда он вмешался в разговор графа Альрика с Виллом. Точно таким же взглядом отец и сын тогда одинаково посмотрели на него, резко проведя черту между ним и собой. И Эдрик, печально усмехнувшись, покачал головой, отводя в сторону глаза от властных и жестких глаз старшего сына графа Альрика.

Вилл с глубоким вздохом поднялся с кресла и подошел к Эдрику вплотную. Сделав над собой заметное усилие, он положил ладони на плечи наставника. Тот, вскинув голову, угрюмыми глазами посмотрел в непреклонные глаза Вилла, который сказал:

– Я даю тебе слово, что не будет ни одного дня, когда Тиль усомнилась бы во мне и пожалела, что вышла за меня замуж. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы и ты никогда не раскаялся, что вверил свою дочь мне.

Эдрик долго смотрел в полные волнения глаза Вилла, и его взгляд дрогнул. Тоже поднявшись на ноги, он с негромким вздохом похлопал Вилла по плечу.

– Ты невозможно упрям, Вилл, и мне хорошо известно, какой у тебя тяжелый нрав. Но то, что твоему слову можно верить, я знаю так же хорошо! – Он помедлил и, решившись, сказал: – Передай моей девочке, что я прощаю ей ослушание и благословляю ее на брак с тобой. Всем сердцем надеюсь, что и ты сумеешь обрести рядом с ней если не счастье, то хотя бы покой.

Вилл с искренней признательностью крепко обнял Эдрика, но уже через секунду на его губах заплясала дразнящая улыбка.

– Эдрик, ты только что обрел в моем лице самого почтительного сына, какого только мог пожелать! – сказал он невозможно прочувствованным голосом, за что тут же получил ощутимый подзатыльник.

– Я тебе покажу, насмешник! – рявкнул Эдрик, отталкивая Вилла. – Добился своего и отправляйся – граф устал тебя ждать!

Расхохотавшись, Вилл подхватил плащ и вышел из комнаты. Когда за ним закрылась дверь, Эдрик возвел глаза к потолку: