Барбара Дэн - Серенада любви

– Стоять, – крикнула Лидия, – или я вышибу из вас мозги!

Как сможет она завалить всех троих с помощью столь слабого ружья, к счастью, не пришло в голову ни им, ни ей, иначе она струсила бы.

Все еще держа вырытые из подмерзшей земли клубни, воры остановились, подняв вверх руки. Не старше двадцати лет, они выглядели еще более испуганными, чем она. По форме простых матросов британского флота Лидия немедленно узнала в них дезертиров. Значит, вражеские корабли притаились где-то неподалеку от берега. Этот факт озаботил ее не на шутку. Что, если британские войска высадились на берег? Они могли с минуты на минуту появиться у ее порога в поисках этих троих несчастных.

Хотя симпатии Лидии были на стороне американцев, эти трое выглядели такими оголодавшими и промерзшими, что прогнать их было выше ее сил. «Какие же они жалкие и дрожащие от холода, страха и слабости!» – отметила она про себя. Никто не обвинит ее в предательстве, если она накормит троих тощих пленников.

Она пригрозит им мушкетом. И они не станут оспаривать се силу!

– Вы так оголодали, что решились на воровство, – сказала она строго.

– Пожалуйста, не убивайте нас, мэм, – прохрипел один из юношей.

Двое остальных, стуча зубами, таращили глаза.

– Принесите дров, – велела Лидия, подтолкнув высокого. Натыкаясь друг на друга, они двинулись к поленнице. – Я накормлю вас, а взамен вы сделаете для меня кое-какую работу. Согласны? – Она замолчала в ожидании ответа. Выражение ее лица свидетельствовало о том, что она пустит в ход оружие при малейшей провокации. – Ну? – спросила она с вызовом.

Продолжая таращиться, они закивали, словно немые.

– Тогда поторапливайтесь! Когда войдете, можете умыться.

– Да, мэм!

Пока они загружали друг друга дровами, Лидия, не выпуская из рук ружья, вернулась в дом.

Поставив в сторону мушкет, она разожгла огонь. Когда, смеясь и толкаясь, парни вошли внутрь, Лидия уже наготовила блинов, пожарила бекон и, протянув одному из парней нож, указала на большую буханку.

– Нарежь хлеба, – скомандовала она.

Молодые люди тут же бросились выполнять поручения. Когда один из матросов протянул руку за блинами, немедленно получил по руке лопаткой.

– Следите за манерами!

Все трое посмотрели на хозяйку так, словно она была страшнее их боевого командира на корабле, с которого они бежали.

– Простите, мэм, – извинился молодой светловолосый юноша. – Просто я очень голоден.

– Тогда произнеси молитву, да побыстрее.

Она хлопнула в ладоши и склонила голову для молитвы.

– Благодарим тебя, всемилостивый Отец, – произнес юноша, – за то, что спас нас от капитана Монка и наградил добротой этой замечательной леди. Аминь.

Лидия подавила улыбку. Попивая чай, она наблюдала, как оголодавшая троица жадно поглощает еду. На рубашке одного из парней она заметила следы крови.

– Ты ранен? – справилась Лидия.

На бледном лице парня проступили веснушки.

– Перед побегом с корабля я получил сорок ударов плетью.

– После завтрака я взгляну на твою спину. – Лидия замолчала, разглядывая своих незваных гостей. – Похоже, что никто из вас не собирается возвращаться к своим, – заметила она. – Если хотите, можете несколько дней поработать у меня, пока я не решу, что с вами делать.

– Вы собираетесь нас сдать?

– Это мой долг. Фактически вы мои пленные.

– Пожалуйста, мэм, плавучие тюрьмы не годятся даже для крыс, не то что для людей.

– Я не могу держать вас у себя вечно, поскольку сама здесь на птичьих правах, – пояснила Лидия.

– Если оставите нас, мы будем выполнять все ваши поручения, – сказал светловолосый.

– Столько, сколько скажете, лишь бы не возвращаться на наш корабль, – вставил парень со следами порки на спине.

Желая их успокоить, Лидия улыбнулась:

– Здесь нужно колоть дрова, чинить сбрую, кормить кур и домашний скот, и если я правильно разбираюсь в приметах погоды, то еще до наступления ночи вам придется чистить снег. Постарайтесь стать полезными, мальчики, и я посмотрю, что смогу для вас сделать.

Декабрь 1813 года

Пролив Лонг-Айленд-Саукд

Из темноты со стороны левого борта со свистом вылетело ядро. Посреди бушующего моря «Ангельская леди» вдруг зарылась носом в волны.

– Мимо, сукины дети!

Плохо было уже то, что последние два часа корабль шел навстречу слепящей снежной буре. Теперь британцы видели их в свои прицелы!

Стиснув зубы, Брюс решился на последний отчаянный рынок, Не для того проделали они весь этот путь, чтобы напоследок сдаться. При почти нулевой видимости Брюс не потрудился дать ответный залп. Оставалось лишь надеяться, что в такой шторм британцам будет не до него и они проглядят его приближение. Похожие на замерзших мартышек матросы висели на вантах, борясь с ветром, водой и мушкетным огнем, превращавшим такелаж в клочья и щепки.

– Держитесь, ребята! – крикнул он матросам на мачтах. – Не успеете и глазом моргнуть, как будем дома!

Впереди сквозь пелену снега его глаза уловили нечеткий силуэт, ставший самой большой наградой, – родной порт. Такой же грязно-серый, как небо над головой, снег на палубе превратился в кашу. Когда «Ангельская леди» направилась к западному берегу Темзы, моряки в бушлатах из грубой шерсти, с заиндевевшими под шерстяными вязаными беретами ресницами и щеками, из последних сил тянули ванты, крепили паруса, задраивая люки.

– К спуску якоря товьсь!

Долгожданная команда вызвала у его людей дружное «Есть!». Стуча от стужи зубами, они затянули матросскую песню, опуская якорь. Чуть живые от усталости, команда и капитан мечтали, наполнить желудки горячей едой и упасть на ближайшую койку.

Нью-Лондон ничем не напоминал кристальную голубизну карибских вод середины декабря. Но для них достоинства этого унылого портового города превосходили красоты всех остальных городов мира. Это был их дом. Несколько дней его матросы будут отдыхать в кругу родных и друзей. Находясь целый месяц в центре военных действий, они окунулись в самое пекло.

Оставив рюкзак и морской сундук на борту, Брюс назначил караул для охраны груза и на весельной лодке отбыл с командой на берег, чтобы вместе с товарищами отправиться на ужин к «Старому Пэдди». Проголодавшись после тяжелого дня в море, он опустошил две миски бараньего рагу, запил их двумя пинтами пива, после чего пропустил еще рюмочку виски.

Согревшись впервые за день, сытый и благодушный, Брюс откинулся назад и с удовлетворенным вздохом вытянул ноги.

Мимо прошел, нетвердо держась на ногах, подвыпивший Адам Фентон и, зацепив стол, сосредоточил взгляд.

– Не наш ли это непобедимый капитан Брюс собственной персоной? – пробормотал он.