Барбара Картленд - Волшебный сон

— Но вы наблюдали за его творчеством. Вы постоянно бывали с ним. Вы слушали его и видели его! — настаивал маркиз. — Кто лучше него мог бы научить вас играть на сцене? К тому же, если говорить честно, мне стоило бы немалого труда подыскать себе более красивую «жену», как бы я ни старался!

Клодия подумала, что он просто льстит ей, чтобы добиться своего.

Поначалу его предложение привело ее в ужас.

Как она может сыграть роль маркизы, если ни разу в жизни не встречала ни одной!

Сможет ли она, не побывав ни на одном балу, правильно вести себя во дворце принца?

Но внезапно она вспомнила о маме, которая родилась в семье графа и замуж вышла за виконта, ставшего впоследствии графом.

Пусть Клодия никогда не общалась со знатью.

Зато ее мама продолжала оставаться графиней, хотя и прожила всю жизнь с актером, чей отец был всего лишь директором школы мальчиков.

Да и собственная кровь Клодии, дочери своей мамы и своего родного отца, разве не была столь же голубой, как и у самого маркиза?

И вовсе ей не стоит бояться выступить в роли знатной дамы!

Само собой разумеется, она будет вынуждена лгать, и, если этот обман раскроется, репутация маркиза сильно пострадает.

Она чувствовала, что маркиз внимательно наблюдает за работой ее мысли.

Выждав немного, он снова обратился к ней:

— Прошу вас, мисс Ковентри, помогите мне!

Мне кажется, вы понимаете меня. Ведь, если принц предложит мне жениться на его дочери, а я откажусь, мой отказ может привести к нежелательным дипломатическим последствиям.

— Я все понимаю, конечно же, я понимаю, — сказала девушка. — Однако, если я не справлюсь и… подведу вас… все может обернуться еще большими неприятностями.

— Я всегда готов рискнуть, когда вижу, что у меня хорошие шансы на победу, — признался маркиз. — А вы — дочь Уолтера Уилтона, и, повторяю, коль уж судьба распорядилась так, что я встретил вас именно теперь, то, уверен, у меня есть нечто большее, чем просто хороший шанс на успех. Если возникнут трудности, мы преодолеем их вместе.

Клодия все еще колебалась.

Потом она задумалась: а есть ли у нее другой выход?

Просить маркиза оплатить ей билет в Англию и гостиничный счет?

В подобной просьбе было нечто унизительное, да он и не станет помогать ей, если она сама не поможет ему.

Кроме того, она была в этом мире одна, и ей нечего было терять.

Но от этой мысли не стало спокойнее.

Не было рядом мамы, которая могла бы помочь советом, вокруг была чужая страна, где с ней произошло столько необычного.

Как будто догадавшись, о чем она думает, маркиз ласково произнес:

— Мне хотелось бы, чтоб вы доверяли мне, а я постараюсь облегчить вашу задачу настолько, насколько это будет возможно. Не стоит говорить, как я буду вам благодарен, потому что у меня нет никакого желания жениться, тем более на иностранке.

Он поднялся со стула и подошел к камину.

— Кого нам действительно следует опасаться, — сказал он, будто она уже согласилась сыграть предложенную ей роль, — так это слуг.

Слуги болтливы, но на своего камердинера я могу положиться. Если я посвящу его в наш план, то он прекратит немедленно всякую болтовню. Он не раз доказал мне свою преданность.

Маркиз взглянул на девушку мельком.

— Теперь нам следует сделать так, чтобы никто здесь не догадался о нашем с вами плане.

В этом вы полностью можете довериться мне.

— А что вы… вы собираетесь сделать?.. — тихо спросила Клодия.

— Я скажу хозяину гостиницы, что хорошо знал ту даму, которую вы сопровождали. Кажется, ее фамилия Бресли, не так ли?

— Да, — подтвердила Клодия, — леди Бресли.

— Я слышал о ней, и, думаю, вам повезло, что вы служили у женщины, прослывшей чрезвычайно приятной особой.

От этих его слов Клодия вся напряглась.

Она вдруг сообразила, считая ее дочерью Уолтера Уилтона, маркиз предположил, будто леди Бресли наняла ее в качестве компаньонки и платила ей за работу.

Этого девушка не ожидала.

Тем не менее она не сочла нужным переубеждать его.

Иначе ей пришлось бы сообщить маркизу, что она не дочь Уолтера Уилтона.

И тогда все происходящее приобрело бы совсем иное содержание, нежели представляет себе ее новый знакомый.

— Я попрошу хозяина гостиницы приплюсовать ваш счет к моему и скажу, будто намерен отправить вас домой в Англию поездом, как только мы прибудем в Севилью.

— И он… он поверит вам? — засомневалась Клодия.

— Я сделаю все возможное для этого, — заверил ее маркиз.

— Думаю, вам следует также переговорить с гидом, сопровождавшим леди Бресли в поездке.

Он получил серьезную травму. По его словам, денег у него едва хватит, чтобы вернуться в Англию, но если б вы могли дать ему… еще немного, он был бы… весьма признателен… Кроме того, надо заверить его, что он не будет обременен заботами обо мне на обратном пути в Англию, чего он так сильно опасается.

— Это само собой разумеется, — согласился маркиз. — Предоставьте все мне. А вам, мисс Ковентри или, вернее, Клодия, если я должен теперь так называть вас, советую лечь спать и приготовиться к, отъезду вместе со мной завтра утром, часов в девять.

— Я так и… сделаю, — покорно кивнула Клодия.

Следовало бы еще многое обсудить; но она почему-то утратила способность облекать свои мысли в слова.

Она уже поднялась, чтобы уйти, когда внезапно маркиз промолвил:

— Я проявил некоторую небрежность, забыв упомянуть о непременном вознаграждении за вашу услугу. Надеюсь, вы сочтете меня щедрым в разумных пределах.

Клодия чуть было не сказала, что не возьмет с него денег, но тут же вспомнила о необходимости как-то жить по возвращении в Англию, иначе ей придется голодать.

Поэтому она прикусила язык, а маркиз тем временем продолжал:

— До вашего прихода я хотел предложить вам пятьсот фунтов за исполнение вашей роли, которое, уверен, будет превосходным. Но теперь, после разговора с вами, заплачу вам тысячу.

Он улыбнулся и добавил:

— Не сомневаюсь, невероятно успешная актерская карьера приносила Уолтеру Уилтону немалый доход. Но если я хоть что-нибудь знаю о жизни актеров и актрис, они тратят все заработанное сразу же, как только получат деньги.

— Это… правда, — подтвердила девушка, вспоминая, как не смогла ничего найти в столе Уолтера Уилтона.

Но она все еще надеялась на какую-нибудь сумму в его банке.

— Тогда вопрос улажен, — заключил маркиз, — и, когда мы возвратимся в Англию, вам не придется больше волноваться по поводу арендной платы, по крайней мере какое-то время.

Он рассмеялся своей шутке, но для Клодии его шутка соответствовала истинному положению дел.

Она не могла укротить чувство ликования при мысли о том, что ей больше не надо страшиться одиночества в своем маленьком домике в Челси.