Джинни Лин - Дракон и жемчужина

Однако правда заключалась в том, что Лао Соу был одинок. Она понимала это его чувство более чем осмеливалась позволить себе признать. Старик создал свой клан, хранил всю жизнь великое множество секретов, и теперь ему не с кем разделить славу. Со временем ей бы удалось снискать его доверие, но этого времени у нее нет. Она должна найти Ли Тао и предотвратить его гибель.

— Если вы раскрыли заговор Гао, то должны знать, почему он желал моей смерти, — предположила Суинь.

— Почему еще мужчины поступают опрометчиво? Ревность, жадность…

Старик действовал вслепую. Он и не подозревал о планах Гао. Ей следовало уговорить его другим способом.

— А что из перечисленного вами объясняет причину, по которой вы послали Ли Тао на смерть?

— Все очень просто, — фыркнул старик. — Мне необходимо убрать этого ублюдка Гао, а Ли Тао мое лучшее оружие.

— Вы сентиментальный болван.

Она видела, как гнев старика растет, несмотря на то, что он продолжал сохранять контроль над своим поведением. Но Суинь догадывалась, что дело было в другом: Лао Соу дела не было до Гао Шимина. Это все — личная обида на Ли Тао за его неповиновение. Суинь атаковала.

— Вы делаете ошибку, старик. Вами движут эмоции.

— Демоница, — прорычал он. Ему нечего было возразить.

— Ли Тао принесет вам больше пользы живым.

— Нет, если он не исполняет приказы. — Внезапно на старческой физиономии появилась ленивая ухмылка, и Суинь засомневалась, удастся ли ей вообще выиграть это сражение.

— Вы можете контролировать его действия, госпожа Лин? — спросил старик.

Какая хрупкая грань.

— Никто не в состоянии контролировать Ли Тао.

Лао Соу покачал головой:

— Все не так плохо, моя госпожа. Мне кажется, вы единственная способны убедить его хоть в чем-то. Инь уравновешивает ян, ведь так?

Разве не этого она желала? Возможности компромисса.

— Что вам от него нужно? Выберите что-нибудь одно.

Лао Соу погладил бороду, наслаждаясь моментом:

— Это требует определенных размышлений.

После всех дней и ночей, проведенных вместе, Ли Тао все равно оставался неприступным для нее. Суинь не стала бы и пытаться обмануть его, даже ради того, чтобы спасти. И он никогда и никому не позволит себя защищать.

Ее просили дать обещание, которое она не сможет выполнить, человеку, которому не доверяет. Однако Ли Тао погибнет, если она не предпримет хоть что-нибудь. Он умрет, даже не узнав, что стал отцом ребенка. Она прыгнула в пропасть, и ветер подхватил ее, неся в гибельную бездну.

— Доставьте меня к нему. — Хорошо, что старик не мог видеть выражения ее лица и прочесть сомнения в ее взоре. — Ли Тао послушает меня.

Встреча должна была состояться в уединенной местности, расположенной по реке Цзинь, между двумя крупными городами. На берегу возвышался чайный домик, предлагавший услуги редким заезжим торговцам и путешественникам, однако владельцы его бежали несколькими неделями ранее, когда на границе уделов были сооружены серьезные оборонительные укрепления.

Армия Ли Тао стояла на южном берегу. Наместник Ли приблизился к чайному домику всего лишь с двумя телохранителями. Гао поступил так же. Ли Тао заметил их лошадей, привязанных у моста через реку. Враги разбили небольшой лагерь чуть выше, отсюда его не было видно.

Ли Тао оставил своих людей у моста. Он медленно вышел на тропинку, стараясь в оставшееся время выкинуть из головы все сомнения.

Тао сделал глубокий вдох, потом выдохнул. Сердцебиение его замедлилось. Гао способен учуять даже малейший запах страха, подумал Ли Тао, но он не доставит ему этого удовольствия. Следует лишь подобраться как можно ближе, чтобы нанести удар.

Скоро все его долги будут выплачены. Долг Лао Соу. Долг Суинь. Он окончит свой путь одиноким убийцей, так же как и начал.

Чайный домик представлял собой прелестную картину — несколько взмывающих ввысь этажей, изящные деревянные перекрытия и стройные колонны. Ли Тао настороженно вошел внутрь. Его шаги гулко раздавались в пустом помещении.

Пожилой военачальник ожидал его, сидя перед подносом с кувшином вина и двумя чашами. Лезвие меча в перевязи на боку казалось почерневшим от долгого забвения. Вельможа выглядел глубоким старцем, однако его почтенные года не вызывали симпатии. Взгляд Гао был твердым и цепким, как никогда.

— Правитель Ли. — Тон Гао Шимина можно было назвать скорее веселым и самодовольным. — Мне приятно, что вы пришли.

Само присутствие Ли Тао говорило Гао о том, что наместник задумался о союзе. Гао был политиком, верившим в то, что два военачальника, два вельможи никогда не обнажат меча друг против друга. Это было бы непостижимо. Нецивилизованно. По-варварски.

Сохраняя полное спокойствие, Ли Тао приблизился к столу. Он еще не продумал до конца своих действий. Руки его нежно прилегали к бокам. В подобного рода предприятиях лучше ничего не планировать заранее. Успех или поражение решит единственное мгновение. Совершенное мгновение атаки.

Не следовало рисковать, выказывая свои намерения заранее.

Гао наблюдал за ним с одержимой напористостью, глаза — два темных зеркала.

— Вы меня не поприветствуете, наместник Ли?

Кивок.

— Наместник Гао.

Ли Тао остановился, неподвижный, как скала. Спираль готовности сжалась внутри, однако внешне он продолжал оставаться свободным и непринужденным, плечи расслаблены. Затишье перед бурей. Лао Соу готовил тайных убийц, способных проникнуть в закрытую на замок комнату и беспрепятственно ее покинуть. Члены клана — мужчины и женщины — умели искусно воспользоваться ядом и сделать так, чтобы смерть выглядела естественной. Ли Тао никогда не действовал тайно. Смерть, которую он нес, была стремительной и чистой.

Гао словно что-то почувствовал в воздухе.

— Вы не присядете?

Взгляд старика устремился к реке. Внезапно Ли Тао понял — осознал каким-то иным чувством, инстинктом, бывшим у него в крови, что момент настал.

Он метнулся вперед как стрела, быстрый и едва уловимый.

Глаза Ли Тао сконцентрировались на единственной цели — глотке Гао. Инстинкт убийцы руководил всем его существом, направлял его руку. Непроницаемость и безмятежность Гао испарились. Он открыл рот, чтобы воскликнуть что-то — задать вопрос или призвать на помощь. Ли Тао не знал, что именно.

Он больше не думал об этом человеке как о своем враге. Гао просто больше не существовало.

Суинь сидела в седле позади Цзюня, вцепившись в юношу с такой силой, что рукам было больно. По обе стороны от них коричнево-зеленым потоком расстилался лес. На этот раз охвативший ее слепой страх был вызван вовсе не лошадью или бешеной гонкой. Приступы паники накатывали на нее при одной только мысли о неумолимо ускользающем времени.