Элизабет Чедвик - Девственный огонь

— Ну, да, — Хьюг заикнулся. — Хорошая девушка. Мы…

— Я хочу ее забрать… Точнее я не хочу, чтобы она была рядом с Пенелопой.

Хьюг покраснел:

— Джессика уже взрослая! Она сама приехала к нам. Конечно, Пенелопа была рада помочь.

— В это трудно поверить, — резко перебил его Джастин. — Пенелопа никогда в жизни не делала никому ничего хорошего, не ожидая получить что-то взамен. В данном случае, я думаю, чтобы свести счеты со мной, но я не позволю ей использовать для этого Джессику.

— Ты несправедлив к Пенелопе, — сказал Хьюг, — она искренне любит девушку.

— Ерунда! — Джастин наклонился над столом, за которым сидел человек, бывший когда-то его другом. — Я полагаю, она уже вышла замуж за Парнелла?

— Несколько дней назад.

— Почему же они до сих пор в вашем доме?

— Потому что так хочет Пенелопа! — возмущенно воскликнул Хьюг. — Не думай, что это была моя идея. Свадьба стоила мне уйму денег, а приданое и того больше.

— Я возмещу тебе убытки, если ты убедишь Пенелопу никогда больше не видеться с Джессикой.

— Она не согласится!

— Что ж, если ты этого не сделаешь, я выйду из акционеров банка.

Страх появился в глазах банкира:

— Это нанесет ущерб и тебе, и мне, — быстро заметил он.

Джастин пожал плечами:

— Я-то смогу справиться с потерями, но сомневаюсь, сможешь ли ты. Особенно если продажа моих акций вызовет наплыв в банк требований о возвращении вкладов, — он холодно улыбнулся и добавил. — Подумай, как отреагирует Пенелопа, когда ты урежешь ее непомерные расходы.

— Это жестоко, Джастин! Что плохого в том, если Пенелопа проведет какое-то время со своей дочерью?

Джастин был рад, что смог напугать банкира:

— Пенелопа пыталась убить Джессику, когда та была малюткой, — не сдержался он. — Бог знает, что она может сделать, когда дочь ей надоест.

Хьюг побледнел.

— Это ложь! Пенелопа не могла… Она бы никогда… — Потом лицо его прояснилось. — Ты до сих пор злишься, потому что она изменила тебе, потому что она полюбила меня.

— Ты действительно думаешь, что причиной измены Пенелопы была любовь к тебе? — с сарказмом произнес Джастин. — За двадцать лет жизни с Пенелопой ты должен был понять, что это чувство ей незнакомо.

Краска залила лицо Хьюга.

— Она всегда отличалась жадностью и тщеславием. Пенелопа ненавидела жизнь на ранчо и искала себе мужа, более богатого, чем я. И нашла тебя.

— Она любила меня!

— Она любила деньги. Единственной причиной, по которой она вернула требуемую половину моего имущества, было то, что она поняла: я могу отправить ее в тюрьму за покушение на убийство.

— Я не хочу все это слушать!

— Я в Ворс Отеле. Завтра жду от тебя известий. — Джастин встал. — Это не пустые угрозы. Ты избавляешь Джессику от Пенелопы, или я продаю свои акции и нахожу другой способ защитить мою дочь.

— Мистер Кэлловей, я знаю, что вы хотите взять кредит в Каттлмен Банке.

— Ну, да, — мужчина удивленно посмотрел на него. — Хьюг Грисхем поддержит меня.

— Это потому, что он собирается опротестовать векселя, когда удостоверится, что вы не можете заплатить. А потом продаст вашу компанию «Брэнчу и Хаббарду».

Оскар Кэлловей побледнел. Северная компания «Брэнч и Хаббард» давно стремилась прибрать его к рукам.

— Откуда вы знаете?

— Он сам этим хвастался, а семнадцать лет назад он так же поступил с моим отцом. Время от времени он любит поиграть в такую игру. Если вы мне не верите, посмотрите на этот список. — Тревис протянул ему лист бумаги с именами пяти людей, разоренных Хьюгом Грисхемом за последние годы, и повернулся, чтобы уйти.

— Как вас зовут? — спросил владелец вдогонку.

— Неважно, — ответил через плечо Тревис. — Проверьте все, о чем я вам говорил, прежде чем одолжить у него деньги.

— Обязательно, — сбитый с толку Оскар Кэлловей считал Хьюга Грисхема самым приятным из всех встречавшихся ему банкиров.

— Если вы откажетесь от услуг Грисхема, я помогу подыскать вам более честного инвестора, — предложил Тревис напоследок.

— Джастин, наверно, взбесился! Угрожать тебе таким образом! — кричала в ярости Пенелопа.

— Но банк, Пенелопа, — беспокойно напомнил Хьюг.

— Джессика должна остаться! Об этом не может быть и речи! Правда, она такая… Ты даже не можешь представить, какие у нее примитивные взгляды на… на украшения, на одежду.

У Хьюга затеплилась надежда.

— Все-таки она моя дочь, — Пенелопа кинула на него быстрый взгляд и тут же отвела глаза. — Я так страдала без моего ребенка, а теперь мы наконец соединились.

— Я говорил ему, как вы обе были счастливы.

— Ты видел, какие драгоценности подарил ей Тревис? Как досадно, что она недостаточно хороша для них.

— Она довольно красивая девушка, — промямлил Хьюг.

— О, мой дорогой, — Пенелопа рассмеялась. — Ты, конечно, должен поддерживать Джессику. Но, между нами говоря, она далеко не красавица. Наверно, пошла в Харта, бедная девочка.

— Ладно, нам что-то нужно предпринимать с банком. Если Джастин предложит свои акции для продажи, это может вызвать панику.

— Нет, если их купишь ты.

— Но, Пенелопа, для нас это слишком дорого. Особенно после расходов на свадьбу. Ты хоть знаешь, сколько ты истратила?

— Ну и что? Тревис, должно быть, очень богат. Его вклады…

— Он не вкладчик нашего банка.

— Так заставь его стать им, Хьюг. Таким образом ты найдешь деньги для покупки акций Джастина. — Она подошла и похлопала его по щеке. — Ты же сможешь.

— Если я даже и найду деньги, я должен буду покупать акции через посредников. Джастин хочет вызвать наплыв в банк требований о возвращении вкладов. Он хочет нас разорить!

— В таком случае ты должен его перехитрить. Представь, как он будет взбешен! — воскликнула она с довольным видом. — У нас и его прекрасная доченька, и его акции.

Глядя в огромное зеркало, она поправила волосы и повернулась полюбоваться на себя в профиль.

— Ты никогда не поверишь, куда они пошли сегодня, — Пенелопа внимательно изучала линию своего подбородка, — посмотреть в парке какое-то представление, подготовленное трамвайным обществом. — Она рассмеялась. — Боюсь, что у моей дочери плебейские вкусы.

— Она показалась мне весьма образованной.

— Господи, Хьюг, образование не делает женщину утонченной, — Пенелопа расправила юбку и повернулась посмотреть на себя сзади. — Вовсе не делает!

Хьюга совершенно не интересовало, что делает женщину утонченной. На сегодняшний день у него было две неприятности. Во-первых, угроза Джастина Харта; во-вторых, дело Кэлловея, по какой-то причине решившего не брать кредит, что значило существенные потери в прибыли, на которую Хьюг очень рассчитывал. Теперь его интересовало лишь то, какие еще неприятности готовит ему судьба и как обуздать непомерные расходы своей жены.