Джулия Джастис - Тайна мадам Лефевр

Макс нахмурился:

– Ты уверен? Если бы ее признание обелило мое имя, я смог бы вернуться к карьере дипломата. Моей благодарности не было бы предела! Не представляю, на что ты намерен жить теперь, завершив военную карьеру. Отец мог бы назначить тебе денежное содержание, но, – Макс поморщился, – меня не удивляет, что он позабыл о данном обещании. Если я уеду в Лондон, Кэро понадобится помощь здесь. Конюшни она никогда не бросит, разведение лошадей у нее в крови. Ты мог бы занять мое место в качестве управляющего, сделался бы посредником между фермой и рынком и получал бы процент с продаж. Моя жена разводит превосходных лошадей, за которых платят хорошие деньги. Ты мог бы обзавестись хорошей работой и накопить достаточно денег, чтобы купить собственное поместье и, наконец, сделаться «землевладельцем Рэнсли».

– Чтобы завоевать расположение твоего отца? – насмешливо поинтересовался Уилл. – Благодарю за предложение, но я уже накопил достаточно средств. Даже если бы это было не так, я все равно не стал бы подвергать опасности жизнь Элоди.

Макс нахмурился еще сильнее:

– Эта женщина тебе явно небезразлична. Но отвечает ли она тебе взаимностью?

Уилл натужно сглотнул.

– Не уверен. Точно знаю, что нравлюсь ей. Но она убита горем после вторичной потери сына. Думаю, на глубокие чувства в нынешнем состоянии она просто не способна.

– Ты «нравишься» ей, – иронично повторил Макс. – Значит, ты готов нарушить клятву ради женщины, в чувствах которой даже не уверен, не говоря уж о понимании с ее стороны последствий?

Умеет Макс, избавившись от риторической мишуры, высказать самую суть!

– Да, – признался Уилл.

Макс, к его глубочайшему недоумению, разразился хохотом.

– Итак, это, наконец, случилось! Удачливая леди победила «игрока Уилла», перебив его ставку. – Быстро взяв себя в руки и снова посерьезнев, он похлопал Уилла по плечу. – Трудно выразить, насколько я признателен и восхищен всем, что ты для меня сделал. Не уверен, заслуживаю ли я подобной преданности. Нет нужды рисковать жизнью женщины, которую полюбил.

– Так ты… не сердишься на меня? – удивился Уилл, не смея верить удаче. – Зачем тогда пытался соблазнить меня должностью на ферме?

– Глядя на выражение твоего лица, когда ты рассказывал о мадам Лефевр, как печешься о ней, я догадался – ты влюблен в нее. Никогда прежде ты не говорил о женщине с такой страстью. Мне просто хотелось постичь глубину твоих чувств к ней. Верно, раньше я не был склонен простить мадам. По возвращении из Вены был зол, потрясен, не мог поверить в происходящее. Мой мир и будущее, о котором я так мечтал, пошли прахом, и я не думал, что смогу когда-либо обрести утешение. Потом я встретил Кэро, стал работать с ней, влюбился в нее и ее ферму. Теперь у меня есть все, что нужно, Уилл. Думаю, Элоди Лефевр – это все, что нужно тебе. Я прав?

– Неужели я предал бы клятву по иной причине?

Макс кивнул:

– Вот и я так подумал. Я распознал эту преданность другому человеку, так как сам испытываю подобные чувства к Кэро. Я сразился бы с целым миром, если бы нужно было защитить ее. Отказался бы от всего, только чтобы находиться рядом с ней.

– Тогда ты поймешь. Однако тебе известно – Кэролайн любит тебя. Я же не знаю, что Элоди чувствует и чего хочет. Я планировал увезти ее в Америку, оградить от опасностей, но даже не был уверен, что она согласится поехать со мной. Почти два года собираясь с силами, чтобы воссоединиться с сыном, и лишившись его, она теперь считает, что жизнь кончена.

– Я понимаю ее горе и отчаяние. Я и сам расценивал крушение дипломатической карьеры величайшей трагедией в жизни до тех пор, пока у Кэро не начались роды и я едва не… – его голос сорвался на мгновение, – я едва не потерял и ее, и сына. Не представляю, как бы я смог оправиться от такого удара судьбы. Но ведь сын мадам Лефевр жив, а значит, есть надежда снова его увидеть?

– Да, я уже начал прорабатывать некоторые возможные варианты, но на это требуется время. Она страдает, и я не хочу ничего ей предлагать. Если мой план не удастся, она не переживет разочарования.

– Ей нужно время, чтобы прийти в себя, как и мне прежде, хотя я всего лишь лишился желанной карьеры, а не дорогих сердцу людей. Покажи ей, какой прекрасной и наполненной может быть жизнь. – Он усмехнулся. – И что ты можешь ей такую жизнь обеспечить.

– Боюсь, я не знаю, с чего начать. Не представляю даже, захочет ли она остаться со мной, когда узнает, что мы не повезем ее в министерство. Не удивлюсь, если сбежит посреди ночи, решив, что ей нечего мне предложить и мне лучше начать новую жизнь без нее.

– Она так неуловима?

Уилл вспомнил о том, как Элоди самозабвенно предавалась с ним плотским утехам, а потом ускользнула.

– О да.

– Если ты любишь ее, не станешь оплакивать потерю, еще не начав действовать! Я видел, как ты умеешь очаровывать женщин, начиная от вечно смущающихся молочниц и заканчивая скучающими светскими красавицами. Поверить не могу, что тебе не удастся покорить ту, которую полюбил. Верно, это похоже на пари. Но ведь «игрок Уилл» никогда не сделает заведомо проигрышной ставки. Утешь ее, будь рядом, женись на ней.

Уилл вздохнул:

– Мне бы этого хотелось, но я ничего не знаю о том, каково это – быть мужем.

– А я-то думал, что кузены многому тебя научили. Мой отец, если помнишь, тоже не был образцом для подражания. Но, держа за руку жену, когда она производит на свет новую жизнь, а потом касаясь крошечных ручек своего сына… – На лице Макса отразилось выражение благоговения и восхищения. – Уверяю, решив бороться за жизнь с любимой женщиной, ты получишь гораздо больше того, что рискуешь потерять.

Уилл жаждал жизни с Элоди, с милого лица которой наконец-то сбежала тень боли и печали! Если прежде его мысли не простирались дальше судьбоносного разговора с кузеном и необходимости поспешного отплытия в колонии, то теперь, поощряемый Максом, он начал задумываться и о других возможностях.

Он мог бы завоевать сердце Элоди и начать новую жизнь по соседству с кузенами. Со временем, возможно, у них появится ребенок, о котором она станет заботиться. К тому же, если его план сработает, он сумеет вернуть Филиппа, подарив матери и сыну шанс заново узнать друг друга.

– Есть еще одно поместье в Сассексе, на которое я положил глаз, – проговорил он, мысленно переносясь туда. – При нем имеется прекрасный сад.

Макс удивленно вскинул брови:

– Еще одно поместье? Сколько же их у тебя?

Уилл усмехнулся:

– Не так много, как у Алистера или твоей семьи, несколько. Ты что же думал, я просто растрачивал карточные выигрыши? Помнишь Хэла Уотермана из Итона?

– Того невразумительного здоровяка, которого никак нельзя было увлечь игрой, потому что он полагал, будто удача всегда на стороне сдающего карты? Он, если память мне не изменяет, был кем-то вроде математического гения.