Марина Гилл - Ветер пыльных дорог

Он коротко кивнул, принимая оказанное ему доверие внешне хладнокровно и невозмутимо. Но, пожалуй, кое-кому не составило труда догадаться о его истинных чувствах. Граф Дерби окатил его особенно внимательным взглядом, но почти сразу отвернулся.

Заседание продолжалось ещё несколько минут, а потом король отпустил всех, кроме Дерби и Молеона. Даже Аманда была вынуждена выйти, недовольно поджав губы. Видимо, и от неё у короля были свои секреты. Это порадовало Эдмона: он считал, что никакую женщину не стоит посвящать в дела такой важности, как управление целой страной.

Эдмон вышел из залы и поспешил наружу. Покинув замок, он глубоко вдохнул солёный влажный воздух и уже чуть медленнее направился в сторону конюшен. Ему было необходимо привести свои мысли в порядок, и ничто не помогало ему в этом лучше, чем утренняя верховая прогулка.

Сейчас, однако, было около полудня, но это не имело значения. В любом случае возвращаться в те покои, что отвели ему в замке, Эдмону не хотелось.

Он зашёл в конюшню, где витал резкий и спёртый запах животных и сена. Внутри было сильно душно, и лёгкие Эдмона отозвались болезненными спазмами. Сдаёт он, сдаёт… Что и говорить – уже более пятнадцати лет он не участвовал ни в каких военных кампаниях! И вот теперь, наконец, настал его час, уже при новом короле…

Выведя коня из стойла на волю, Эдмон тяжело вздохнул и забрался в седло. Взгляд его скользнул по окну в западном крыле замка. То была комната его жены. Эдмон покачал головой и послал коня вперёд, к большой дороге, что вела из замка в ближайшую деревеньку.

И всё же он был рад, что уезжает. По крайней мере, не будет теперь этих странных отношений с Мари. Нет, он относился к ней доброжелательно, она к нему – с должным уважением. И, свершись их союз в другое время и при других обстоятельствах, быть может, они были бы и счастливы вместе… Но Эдмон уже не мог. А что уж говорить об этой юной девушке, которая разрыдалась во время брачной ночи?

Он пытался встречаться с ней как можно реже и больше не ложился с ней вместе, предпочитая уклоняться от супружеского долга. Неосознанно они с Мари стали придерживаться скорее отцовско-дочерних отношений. Он неизменно делился некоторыми своими мыслями о происходящем, спрашивал её мнения. Порой он настолько забывался, что ему казалось, будто перед ним сидит Аньес, с которой он любил проводить время подобным образом. Но слабая улыбка Мари и взгляд её непроницаемых голубых глаз возвращал его на землю. Это была его жена.

Такая же жертва обстоятельств, как и он…

Мари, однако, не распространялась о своей прежней жизни, а он и не настаивал. Наверное, Мари была ему благодарна за столь щадящее к ней отношение и потому соглашалась писать брату и спрашивать об Аньес. Ведь до того она с ним не разговаривала совсем, лелея одной ей известную обиду. И она никогда не отказывала Эдмону в том, чтобы рассказать всё, что помнила об Аньес. Только рассказывать ей было почти и нечего. Он оживился, услышав от неё о некой Рене д'Антремон, с которой Аньес сдружилась, будучи фрейлиной, но Мари тут же уточнила, что Рене, вероятнее всего, находится в Тауэре… Что касается виконта Товертона, о нём она не знала ровным счётом ничего.

Так что о том, чтобы хоть что-нибудь выведать об Аньес, пока не могло быть и речи. Она словно сквозь землю провалилась, как и сам Лэнгтон. А остальные его дети… Ему было известно, что их тела не нашли, в отличие от тела его Гладис. Однако же и в округе их нигде не оказалось, поэтому, как сообщил ему Его Величество, надежды, что они живы, почти нет. Наёмники, скорее всего, настигли их, даже если они сумели сначала скрыться.

Ему до сих пор было больно вспоминать о том дне, когда он услышал всё это из уст короля. Он не смел показывать в присутствии других всё то, что ощущал тогда в душе. Но как же сложно было оставаться и дальше равнодушным после того, как ему объявили о помолвке с леди Мари Аэрсперг. И как бы он ни пытался отговорить Его Величество от подобного решения, тот был непреклонен. А потому уже через полтора месяца они с Мари сочетались браком здесь, на острове Уайт.

Эдмон долго думал над тем, кто мог отправить наёмников убить его семью. Какова цель? Просто насолить ему? Таким невероятно жестоким способом? Эдмон не припоминал у себя столь страшных врагов. Или же дело касалось его земли? Ведь этот некто должен был знать, что Эдмон не сможет выбраться из Англии в скором времени, а значит, земли его останутся без присмотра. Недолго и присвоить их себе! С другой стороны, вышло бы почти как признание в совершенном злодеянии…

Но нет, на землю его никто не посягал. Брат Мари послал сразу после помолвки верного человека приглядеть за ними, и тот отчитался, что всё в порядке. Доминик и сам собирался навестить вскоре Крэйвек, как сообщал в последнем письме.

Эдмон сжал поводья крепче, заметив, что уже довольно далеко отъехал от замка. Крики чаек и шумный рокот волн доносились слева, где плескались воды пролива. Этот пролив, который разделяет его и его дом… Дом, в котором уже нет его семьи… Как бы то ни было, но Эдмон собирался попросить Доминика прочесать всю округу снова. Ведь невозможно, чтобы все разом сгинули… Ему хотелось верить в то, что это невозможно.

Развернув коня, он галопом направился обратно. Жаль, что сам он не может покинуть Англию. В пору было проклинать тот день, когда он уехал из Бретани, да ещё и Аньес с собой взял. К чему всё это привело? Сплошные беды, несчастья, потери… И что-то ещё будет впереди? Что ждёт его, Аньес, страну?… Будущее казалось сплошным тёмным маревом.

Вернувшись в замок, он всё-таки вошёл в покои жены.

Мари сидела на обитой бархатом скамеечке, держа в руках письмо. Похоже, очередное от её брата. Услышав, что кто-то вошёл, она повернулась к двери и слабо улыбнулась мужу.

– Всё прошло хорошо?

Эдмон не сразу понял, что речь идёт о его вызове в залу совещаний. Он кивнул, затем прокашлялся и, остановившись около неё, сказал вслух:

– Да, хорошо. Более того, Его Величество поручил мне искоренить смуту в Дорсете и Глостершире. Так что скоро нам придётся расстаться.

Мари встрепенулась и быстро подняла на него взгляд, сжав письмо крепче тонкими, бледными пальцами.

– Я рада, что вам оказано такое доверие, – с искренностью произнесла она. – А что же Его Величество и все те рыцари, которые ждут-не дождутся покинуть это место?

Эдмон присел с ней рядом. От него не укрылось, как Мари отодвинулась подальше, и это заставило его тяжело вздохнуть. Что за проклятый брак?… Она желает держаться от него подальше, несмотря на всё его доброе к ней отношение, а он желал бы найти в ней Гладис, которую потерял. Только не похожа была Мари на Гладис, ничуть не похожа…