Марина Гилл - Ветер пыльных дорог

Она со вздохом перевернула страницу и принялась читать, не вникая в смысл. Мыслями она была в Лондоне, рядом с Чарльзом. Когда она покидала тайно столицу, он обещал ей, что будет часто наведываться сюда, к ней. Возможно, его приезды раз в две-три недели и были для него частыми, но Аньес так не казалось. Конечно, у него там много дел. Он рассказывал ей кое-что об их с мятежниками деятельности, так что Аньес понимала, что Чарльзу есть чем заниматься, кроме как сидеть возле неё. Но вдруг так будет продолжаться всю жизнь? С Чарльзом они не говорили о будущем, а вот про себя Аньес размышляла о нём постоянно.

Перевернув ещё одну страницу, Аньес застыла глазами на выведенной чернилами заглавной букве. Единственное, о чём она старалась не думать, так это о своей семье. Старалась не вспоминать о Гладис, потому что воспоминания о ней заставляли её плакать. Она не уделяла мачехе достаточно внимания, больше кичилась высокородной настоящей матерью. И только здесь Аньес многое поняла. Поняла, как недостойно вела себя дома, как мало заботилась о семье, как мало проводила с ними времени. Сейчас бы она отдала многое, чтобы вновь войти в двери своего дома, обнять родителей, поговорить с сёстрами и братом… Раньше ей было неинтересно с ними. Матильда вечно убегала в лес с Гериком, Беатрис витала в облаках, Тристан только и говорил о мечах, драках и о своих маленьких друзьях. А Аньес не было до всего этого дела. Если бы она могла вернуться в прошлое, то стала бы хоть иногда гулять с Матильдой и выслушала бы всё-всё, что только мог бы ей сказать Тристан. А с Беа они могли бы поговорить о парнях, ведь у сестры имелся жених, а у Аньес уже был за плечами некоторый опыт в общении с противоположным полом.

Жаль, что ничего из этого ей не приходило в голову раньше…

Ещё одна страница – и она подумала об отце. Что он сейчас делает? Где он? Пытается ли разыскать своих детей? Переданы ли были ему её слова?…

И, как всегда, мысли её привели к Дерби. Его она вспоминала чаще, чем ей хотелось бы. Возможно, дело было в том, что его кулон всё ещё находился с ней. По какой-то непонятной ей самой причине она оставила его у себя, положила в шкатулку со своими украшениями. Никто, кроме неё, туда не заглядывал, так что она не опасалась разоблачения. Опасалась она самого Дерби.

В тишине и спокойствии этого дома, когда у неё стало столько свободного времени, которое нечем было занять, Аньес вспомнила одну вещь. Она была настолько поглощена своими волнениями, что совсем забыла: не она нашла Дерби, а он нашёл её. И это не могло быть случайностью. Тогда, на площади, он шёл к ней явно с какой-то целью, а не для того, чтобы в очередной раз обменяться колкостями. Но как бы подробно Аньес ни вспоминала их разговор, не могла отыскать в словах Дерби причину его появления. Только если… если причина не была в этом кулоне, который не мог случайно зацепиться за платье. Но зачем Дерби нужно было отдавать ей этот кулон? Сначала Аньес подумала, что Дерби, быть может, рассчитывал, что Чарльз увидит у неё этот кулон, но теперь ей казалось, что слишком уж глупо было рассчитывать на счастливую случайность, и Дерби не мог этого не понимать. Значит, что-то иное? Но вот что?

Аньес перевернула ещё одну страницу. В любом случае, если только, не дай бог, когда-нибудь представится возможность, она вернёт эту вещицу законному владельцу.

Взгляд её упал на кусок пожелтевшего пергамента, воткнутого между двумя страницами. Аньес вытащила его и с удивлением поняла, что это небольшая записка. Посвящалась она Чарльзу, а почерк был явно женский. Аньес незамедлительно приступила к чтению:

«Чарльз,

Граф узнал о нас и донёс Его Величеству. Моя судьба теперь предрешена. Я выхожу замуж на рассвете следующего дня. Ты, слава богу, не успеешь приехать. Я бы не выдержала, если бы ты был рядом в самый несчастный день моей жизни…

Не говорю тебе имени своего будущего супруга, чтобы ты не смог меня найти. Так проще будет забыть.

Я люблю тебя больше всего на свете.

Аньес громко выдохнула и выронила бумажку из рук. Та упала ей на колени, и Аньес скинула её и оттуда с таким выражением, будто увидела отвратительное насекомое. Встав со стула, Аньес прошлась несколько раз по комнате, потом упала на кровать.

Любовная записка! У Чарльза был кто-то ещё… Пусть и давно. И всё, по-видимому, закончилось плохо. Но Чарльз наверняка любил эту девушку. Осознание того, что Чарльз уже любил кого-то до неё, было как ушат холодной воды. А что, если он любит ту девушку до сих пор? В глазах Аньес застыл ужас.

Лэнгтон вас использует.

Фраза вспыхнула перед её глазами. Именно это когда-то пытался доказать ей Дерби. Возможно, он имел в виду любовь Чарльза к этой девушке? Аньес подскочила и в гневе швырнула подушку в стену. Нет, не может быть: глаза, движения, все действия Чарльза не могли ей врать! Чарльз не мог ей врать о своих чувствах!

Лэнгтон вас использует. Лэнгтон вас использует. Лэнгтон вас использует…

– Нет! – вскрикнула Аньес. – Чёртов Дерби…

Она крепко зажмурилась и закрыла лицо ладонями. Она не будет прислушиваться к словам Дерби. Дерби что угодно мог наговорить о своём враге. Он всегда ненавидел Чарльза.

Но если Дерби всегда ненавидел Чарльза…

Аньес настороженно подошла к валявшейся на полу записке и опустилась рядом с ней на колени. Взяв её в руки, она прочитала ещё раз. «Граф узнал о нас и донёс Его Величеству». Мог ли это быть граф Дерби? Ведь Дерби чуть ли не правая рука Его Величества. И он вполне мог расстроить счастье возлюбленных, потому что ненавидел Чарльза! Всё совпадало.

Аньес просидела на полу долго, глядя сквозь написанное. Если Чарльз до сих пор любит загадочную М. А… Она помотала головой, изо всех сил пытаясь выбросить эти мысли из головы. Чарльз – единственное хорошее, что осталось в её жизни. Она не может в нём сомневаться, а он не мог её… использовать.

Желание поделиться с кем-нибудь своими бедами было так велико, что Аньес чуть не разрыдалась от невозможности это сделать. Ну почему, почему Рене так поступила с ней? Она могла бы быть сейчас в этом доме, могла бы помочь ей разобраться со всем, дать дельный совет…

Но Аньес сама от неё отказалась и теперь осталась совершенно одна…

На следующий день Аньес встала рано. Слуги ещё спали, и она решила, что незаметно уйдёт из дома побродить по городу. Подумав, что все они встревожатся, когда обнаружат её исчезновение, Аньес удовлетворённо улыбнулась. Вот бы ещё Чарльз узнал об этом её поступке. Хотя, наверное, и узнает, когда приедет.

Одевшись и прихватив с собой пару монет на всякий случай, Аньес беспрепятственно покинула сонный дом и двинулась к главной улице. Было ещё слишком рано, поэтому людей встречалось немного. В основном, лишь торговцы, устанавливающие лотки, да редкие прохожие, идущие к собору. Аньес подумала, что, может быть, и ей стоит пойти послушать утреннюю службу. Однако, вместо этого, она шла по улице и рассматривала товары, которые предлагали торговцы. На самом деле, она ничего не собиралась покупать, но ей было интересно. Чарльз просил её как можно реже покидать дом, и она беспрекословно подчинялась ему, поэтому здесь бывала нечасто. И теперь её интересовало всё, вплоть до разговоров незнакомых ей людей между собой.