Марина Гилл - Ветер пыльных дорог

Аньес быстрым шагом направилась к городским воротам. Пешком она, конечно, быстро не доберётся, но за два дня, наверное, управится. Она догадывалась, что дорога из Рочестера в Лондон сейчас должна быть заполнена торговцами, крестьянами и просто странниками, поэтому опасаться ей особенно нечего. Если только Дерби, но он же не сможет догадаться, куда именно она пошла. А если догадается, то не так скоро…

Аньес прокручивала эти мысли в голове для того, чтобы благоразумие не взяло верх. Она не была дурой и понимала, что одной проделать такой путь на самом деле очень опасно. И ещё неизвестно, что ждёт её в Лондоне. Как показали последние события, её ожидания часто не оправдывались. И всё же у неё не было выбора. Оставаться в Рочестере и почти наверняка попасться в руки Дерби? Аньес мутило при одной только мысли об этом. А в Лондоне Чарльз… Если он мог куда-то уехать, то только туда. И, кто знает, быть может, у него и вправду возникли какие-то сложности…

Конец лета в Англии выдался жарким, и Аньес, одевшая шерстяное платье, задыхалась от жажды, едва дойдя до ворот. Там она заметила пузатого торговца сидром и купила у него кружку. Стало немного легче, и она бодро вышла за ворота и отправилась по главному тракту на северо-запад. Первые несколько часов пути прошли почти незаметно. Аньес даже отвлеклась от своих невесёлых размышлений, глядя на всё то, что окружало её. Она будто снова, как и вчерашним утром, окуналась в настоящую жизнь; всё было таким новым, странным, незнакомым, но привлекательным. И ей было ничуть не скучно, хоть она и шла одна и не говорила ни с кем. В Виндзоре, к примеру, она частенько скучала, хотя всё время была окружена людьми… В эти первые несколько часов пути она немножко приблизилась к пониманию того, почему некоторые люди любят подобную жизнь и не стремятся к высокому положению.

Однако ближе к вечеру, когда дорога опустела на глазах и пошёл моросящий дождик, Аньес уже с тоской вспоминала тёплые и безопасные покои во дворце. Или хотя бы в доме Чарльза, который она покинула. Ей стало тревожно, начали приходить на ум слышанные когда-то истории о разбойниках, поджидающих своих жертв на пустынных дорогах. Аньес огляделась по сторонам. Позади неё никого не было, а вот далеко впереди поскрипывала повозка, и Аньес, собрав все свои силы, поспешила нагнать её. Всё лучше, чем остаться совсем одной.

Одиноким путником оказался старик лет шестидесяти, который понукал пони, сгорбившись под дождём. Аньес он показался мирным, и она решила присоединиться к нему. Изложив свою просьбу, она получила короткий кивок и забралась в повозку.

– Ты-то, конечно, устала, поди, за день, – заметил старик. Он обернулся к ней и его немного косые глаза вперились в её лицо. – Да и я тоже, чего уж тут, но останавливаться на ночь не собираюсь, нет, – покачал он головой, – иначе не попрощаюсь с сыном.

Как выяснилось, сын у старика – строитель – упал с лесов и получил травму головы. Наверняка умрёт, но пока ещё держался, и старик спешил повидать сына прежде, чем тот покинет землю.

Пока старик (его звали Джо) рассказывал свою историю, Аньес размышляла о том, как скоро прибудет в Лондон и как встретит её там Чарльз. Думать о том, что он разозлится, ей не хотелось. Она попыталась отвлечься рассказом Джо, но так как говорил он только про то, как хорошо им когда-то было и как тяжко сейчас после многочисленных смертей в семье, Аньес приуныла. Она кивала, вежливо выражала сочувствие, охала, когда это приходилось к месту, и Джо был очень доволен, что нашёл такую отзывчивую собеседницу.

– Вы-то хорошо одеты, – заметил он, остановив взгляд на её кошеле. Аньес в первый раз за весь с ним разговор насторожилась. – Отец-то, небось, хорошее пузо наел на торговле? Или уж муж у вас?

Аньес улыбнулась, вспомнив подтянутого отца и его не слишком положительное отношение к торговле. И ещё она вспомнила Чарльза, сбежавшего после их первой ночи любви.

– Я осталась одна, – не вдаваясь в подробности, ответила она, – мои единственные родственники в Лондоне, потому я иду туда сейчас.

– Всё одно, везде несчастья, – забормотал Джо.

Больше он у неё ни о чём не спрашивал.

Аньес удивилась, как быстро они доехали до Лондона. К полудню следующего дня, усталая и невыспавшаяся, но определённо воодушевлённая скорой встречей с Чарльзом, Аньес рассталась с Джо в нескольких кварталах от Олдвича, где находился особняк Чарльза. Она уже мечтала о том, с каким удивлением встретит её Чарльз, а она скажет ему, что очень вымоталась и ей нужно поспать, но потом они серьёзно поговорят и уж точно поженятся.

Однако её ждало большое разочарование. Чарльза дома не оказалось. На пороге Аньес встретила Грэйс, которая всегда относилась к ней дружелюбно, но теперь даже не пригласила внутрь.

– Это вы, – сказала она изумлённо, но в этом изумлении слышалась не радость от встречи, а скорее расстройство. – Вы должны быть в Рочестере.

– Рада видеть тебя, Грэйс. Может Чарльз встретить меня?

– Он уехал.

– Он уехал несколько дней назад в Рочестер, – уточнила Аньес. – Но должен был вернуться вчера.

– Нет, – странно посмотрела на неё Грэйс. – Он уехал в Рочестер, но не возвращался оттуда.

Аньес смотрела на неё во все глаза. Эта новость огорошила её. Она представляла себе различные развития событий, но уж точно не такое, где бы оказывалось, что Чарльз и вовсе сюда не приезжал.

– Но он должен же скоро вернуться, – успокоила саму себя Аньес. – Он никогда не покидал столицу надолго, ведь так? Все мятежники здесь… По крайней мере, Фитцуолтер, Ноллис… да и архиепископ Лэнгтон ещё не мог уехать!

Грэйс посмотрела на неё с сочувствием:

– Не думаю, что на этот раз Чарльз вернётся слишком скоро. Кажется, намечается нечто серьёзное, многие покинули Лондон. Ноллис точно уехал.

– И что же мне делать? – простонала в отчаянии Аньес. – Я могу остановиться здесь, – тут же ответила сама себе.

И правда, она подождёт Чарльза в его доме. Будет сидеть тише воды, ниже травы: никто и не узнает, что она снова в Лондоне. И слуги никому не скажут. Но Грэйс выглядела теперь совсем несчастной, и у Аньес сжалось сердце в предчувствии чего-то плохого.

– Вы не можете остановиться здесь… Чарльз продал этот дом.

Аньес не нашлась, что сказать. Грэйс добавила:

– Мне очень жаль. Я и сама уезжаю в родной Солсбери, не знаю, удастся ли мне теперь хорошо устроиться…

Аньес кивнула и отвернулась. Медленно спустившись по ступеням крыльца, закрыла глаза и подумала, что может упасть в обморок. У Грэйс был родной Солсбери – у Аньес теперь не было ничего. Чарльз уехал, не дождавшись, пока она проснётся, а до этого продал свой дом, но и слова ей не сказал об этом. Похоже, Дерби был прав, и Чарльз никогда не любил её.