Эндрю О’Коннор - Армстронги. Загадка династии

– По крайней мере он все-таки останется в семье, – закашлявшись, вставил Чарльз.

– В семье? Он не наша семья! Он подлец! – заявила Маргарет.

– О нас теперь будет судачить весь Лондон, – печально заметил Лоренс.

Маргарет вдруг встала из-за стола и поспешно вышла из комнаты; Лоренс последовал за ней.

Арабелла откинулась на спинку своего стула и медленно зааплодировала.

– Браво, Чарльз! Я предупреждала тебя насчет этого Фитцроя, я говорила тебе, с кем ты имеешь тут дело, а ты просто не обращал внимания на мои слова. Ты отдал ему свою сестру, ты отдал ему свой дом – по сути, ты отдал ему свою красивую жизнь. В то время как сам ты будешь теперь разбираться с чьим-то там плохим урожаем, а я буду судьей на детском конкурсе в деревне.

Салли Брамвелл действительно направила к ним гувернантку для детей, которую звали мисс Кингстон. Как и требовала Маргарет, мисс Кингстон была строгой и серьезной.

Но, к сожалению, они с Пруденс с самого начала не сошлись характерами.

– Мама, почему мы все время должны есть вместе с ней в детской? Я хочу есть с тобой, – однажды вечером в гостиной пожаловалась Пруденс.

– Вздор, – заявила Маргарет. – Дети всегда едят со своей гувернанткой.

– А в Лондоне мы привыкли часто обедать с мамой, – настаивала Пруденс.

– Ну, сейчас-то вы не в Лондоне, Пруденс, дорогая. А теперь беги, а то твой ужин остынет, а мисс Кингстон будет сердиться.

– Мисс Кингстон всегда сердится! – заявила Пруденс.

– Возможно, она сердится, потому что ты заставляешь ее сердиться? – предположила Маргарет.

Арабеллу все время подмывало и самой кое-что сказать Маргарет, но она решила попридержать язык.

– Я поднимусь к вам после ужина, – улыбнулась она Пруденс.

– Я знаю, что, когда вы росли, Арабелла, ваши родители относились к вам снисходительно и без строгости. А дети должны знать, что их любят, но они находятся под жестким присмотром. Иначе всем нам известно, чем все это может закончиться, – грустно улыбнулась Маргарет, взглянув на Арабеллу.

Этот прямой выпад в ее сторону разозлил Арабеллу.

– Ну, Чарльза-то вы воспитали в любви и под жестким присмотром, однако всю жизнь это его, похоже, нисколько не волновало!

– Арабелла! – Маргарет была шокирована. – Жена никогда не должна критиковать своего мужа!

Мисс Кингстон работала в нескольких самых знатных семьях страны и уже привыкла к аристократам и их замашкам. Она считала, что гувернантки часто оказываются в уникальном положении: они обладают властью над детьми, которые однажды станут истеблишментом, и имеют на них влияние. Она с нетерпением ждала, когда поселится в Армстронг-хаусе у этого благородного семейства. Жилищные условия здесь были отличные, прислуга – приятная. Она мало пересекалась с лордом Лоренсом и леди Маргарет, но сразу заметила в них то властное, но доброе достоинство, которым они славились.

Но это была единственная семья, где ей приходилось работать, в которой у нее появились проблемы. Дети – Пруденс и Пирс – были, с ее точки зрения, очень необычными. Они не были похожи на нормальных детей, с которыми она раньше имела дело и которые, как и свойственно детям, были по очереди добрыми, любопытными, непослушными, ленивыми или очаровательными. Эти были другими. Пруденс была развита не по годам – умная, хитрая, умеющая манипулировать людьми, дерзкая. Мисс Кингстон вскоре обнаружила, что переспорить ее практически невозможно и что споры эти в основном были спровоцированы именно девочкой. Пирс был намного спокойнее, он счастливо жил в собственном мирке в тени своей властолюбивой сестры, но, поскольку он был очень красивым ребенком, он привык, что вокруг него постоянно кто-то крутится и суетится, и уже даже ожидал этого от окружающих. Да еще и эти родители, думала мисс Кингстон. Чарльз был высокомерным и самоуверенным, он как будто был в обиде на мир, который не боготворил его так, как, с его точки зрения, должен был бы. Арабелла же, по мнению мисс Кингстон, была женщиной сильной, но, похоже, несчастной; порой она очень нервничала и была напряженной. Мисс Кингстон иногда по ночам слышала, как они громко пререкались друг с другом, не обращая внимания на то, что в доме их могли слышать.

Пруденс сидела с Пирсом в комнате для занятий, а мисс Кингстон монотонным голосом рассказывала им про географию Европы. Пруденс рассеянно смотрела в окно. Чарльз на весь день уехал по делам поместья, и ей тоже очень хотелось поехать вместе с ним, вместо того чтобы застрять здесь.

– Пруденс!

– Что?

– Я уже трижды задала тебе вопрос, и ты проигнорировала меня. Столица Германии?

– Берлин! – раздраженно бросила Пруденс в ответ.

– Оставь, пожалуйста, такое несерьезное отношение! – начала злиться мисс Кингстон. – И как ты отвечаешь на мои вопросы? Я ведь уже тысячу раз объясняла тебе, что ответ должен быть полным! Берлин – что?

– Берлин – столица Германии!

– Нет!

– Но ведь этот так!

– Я имею в виду, что, отвечая на мои вопросы, ты должна говорить – «мисс Кингстон»!

– А, понятно! – саркастическим тоном отозвалась Пруденс.

– Тогда попробуем еще раз – столица Германии?

– «Мисс Кингстон»!

– Ох! Ты должна отвечать так: «Столица Германии – Берлин, мисс Кингстон».

– Но, если вы сами знаете это, так зачем тогда спрашивать? – сказала Пруденс.

Мисс Кингстон, потеряв контроль над собой, истерически взвизгнула, а Пирс разразился хохотом.

Мисс Кингстон бросилась к своему письменному столу, чтобы взять линейку и шлепнуть ею девочку. Но, выдвинув ящик стола, она неожиданно обнаружила там дохлую крысу. С пронзительным воплем она кинулась вон из комнаты, оставив Пруденс и Пирса корчиться в конвульсиях от смеха.

Мисс Кингстон с каменным лицом сидела перед Арабеллой в малой гостиной, расположенной по другую стороны холла напротив большой гостиной.

– Я просто не буду больше учить этого ребенка. И подаю заявление об уходе, начиная с сегодняшнего дня, – заявила мисс Кингстон.

– О ком из детей идет речь?

– О Пруденс, разумеется! Простите, конечно, за такие слова, но, несмотря на такое имя, в ней нет никакого благоразумия. Она грубая, высокомерная, хитрая…

– Что ж, я думаю, вы очень ясно изложили свое мнение, мисс Кингстон.

– Я еще никогда в жизни не встречала ребенка, который был бы таким самоуверенным и при этом таким дерзким и непослушным.

– Благодарю вас и до свидания, мисс Кингстон, – попыталась побыстрее отделаться от нее Арабелла.

– Я иногда задумывалась: эта девочка, она просто испорченная или немного сумасшедшая?

– Спасибо и всего хорошего! Как бы там ни было, мисс Кингстон, но это не я вас сюда приглашала! Моя свекровь взяла вас на работу, не спросив у нас, потому что считала, что вы «строгая и серьезная». Хотя, если десятилетняя девочка в состоянии обратить вас в бегство, такие ваши характеристики, очевидно, не соответствуют действительности.