Эндрю О’Коннор - Армстронги. Загадка династии

– Если позволите, миссис Армстронг, я думаю, что ваши дети оба очень неуравновешенные, и, понаблюдав в Армстронг-хаусе за вашей семейной жизнью, мне кажется, что это связано с тем, что они воспитываются в неблагополучной семье.

– Да как вы смеете!

– Это проявляется в том, что Пруденс не знает границ дозволенного, а бедняга Пирс замыкается в себе.

– Я хочу, чтобы вы покинули Армстронг-хаус немедленно, и рекомендаций я вам не дам, мисс Кингстон. Я распоряжусь, чтобы Феннел организовал экипаж, чтобы отвезти вас на железнодорожную станцию.

– Уйду с большим удовольствием, – заявила мисс Кингстон и вышла из комнаты.

Когда дверь за мисс Кингстон закрылась, Арабелла заметила, что ее всю трясет. Пруденс выжила из дому новую гувернантку ровно за три недели. Арабелла не находила в своих детях ничего такого, что подтверждало бы тревожные сигналы от гувернантки, случайно подслушанные пересуды слуг либо открытую критику со стороны Маргарет. Она видела лишь двух деток, которые любили и боготворили их с Чарльзом без каких-либо условий. Которые тянулись к ним и обожали находиться в их компании. И которые были большим утешением для нее, когда ее отношения с Чарльзом обострялись.

Арабелла находилась в гостиной вместе с Маргарет, которая составляла планы на день. Феннел стоял рядом и внимательно слушал.

– На ужине у нас будут Фоксы, Феннел, так что, думаю, вечером нужно приготовить ягненка – миссис Фокс очень любит это блюдо.

– Хорошо, миледи, я проинформирую повара, – сказал дворецкий.

– А какой нам использовать столовый сервиз? – Маргарет взглянула на Арабеллу. – Как вы считаете, Арабелла?

– Я не знаю, какие у вас есть сервизы, – сказала Арабелла.

– Я несколько раз приглашала вас пойти со мной и поговорить о них, так что вы сами виноваты в том, что ничего о них не знаете, – недовольным тоном заметила Маргарет и вновь повернулась к дворецкому. – А теперь могли бы вы оставить нас вдвоем, Феннел? Пришлите, пожалуйста, повара ко мне перед ленчем, чтобы я обговорила с ней остальное меню.

– Будет сделано, миледи, – сказал Феннел и удалился из комнаты.

– Честно говоря, Арабелла, вам необходимо знать все о столовых приборах и сервизах, которые имеются в Армстронг-хаусе. Как в противном случае вы сможете выполнять роль леди Армстронг и хозяйки дома, когда придет время?

– Простите, Маргарет, но все эти ложки и тарелки мне действительно совершенно неинтересны!

– Что ж, это очевидно. Я часто задумываюсь – а что вам вообще интересно? Мне казалось, что вы с Чарльзом устраивали в Лондоне изысканнейшие приемы, прежде чем обанкротились. Как же вам это удавалось при таком полном отсутствии интереса с вашей стороны?

– Все это в основном организовывал Чарльз вместе с прислугой.

– В то время как вы прихорашивались и занимались собой? – едко заметила Маргарет.

– Как бы там ни было, жизнь в Лондоне научила меня тому, что все это было неправильным и фальшивым… к тому же я была занята с детьми.

– Если хотите знать мое мнение, то, что вы ими занимались, еще не значит, что вы справились с задачей воспитания! Я уже давно хочу поговорить с вами о них. Феннел часто докладывал мне, что Пруденс буквально замучила горничных своими шалостями, тогда как Пирс целыми днями напролет грезит наяву, глядя в окно.

Арабелла начала злиться.

– Господи! Да что ж это за слуги такие! То, что они не могут управиться с парой детей в доме, говорит только об их слабой подготовке.

– Разумеется, ребенок в этом не виноват, – согласилась Маргарет. – Она просто не получила должного воспитания. Думаю, мне нужно взять этот вопрос в свои руки.

– В этом доме вы можете диктовать что угодно и кому угодно, но только не Пруденс и Пирсу. Я не желаю ничьего прямого вмешательства в вопросы их воспитания – тем более глядя на результаты вашего воспитания на ваших собственных детях.

– Про-о-стите! Я знаю, как правильно воспитывать молодых леди.

– Вы можете сколько угодно винить в том, что произошло с Эмили, нас с Чарльзом, но на самом деле вы так эмоционально угнетали Эмили, пытаясь изменить ее по своим меркам, и так ограничивали ее выбор, что она просто сбежала от вас, чтобы выйти замуж за Фитцроя, лишь бы только скрыться от жизни, уготовленной ей вами. Я хочу, чтобы моя дочь и мой сын были свободны от всего этого. И мне все равно, если Пруденс не будет знать, как элегантно ходить, или не будет бегло говорить по-немецки. Для меня даже не имеет значения, если она никогда не выйдет замуж. Я хочу, чтобы у нее была возможность быть самой собой, и именно это я и намерена ей обеспечить!

Арабелла резко встала и вихрем вылетела из комнаты.

Чарльз верхом въехал через небольшие ворота на территорию фермы Догерти и оказался на дворе перед небольшой крытой соломой хижиной – типичным жилищем крестьян в поместье. По двору бродили кудахчущие куры, а в углу беспородный теленок тянул из стога сено.

– Здравствуйте! – позвал он.

Через мгновение к нему вышла женщина лет за тридцать, вытирая руки о передник.

– Здравствуйте, ваша светлость, добро пожаловать, – сказала она.

– Это ферма Догерти?

– Да, конечно, ваша светлость, а чья же еще? А я Нуала Догерти.

– Мой отец просил меня приехать и встретиться с ним здесь. Где он? – спросил Чарльз и только сейчас заметил упряжку отца, стоявшую с торца дома.

– Так он как раз с моим мужем Дэнисом – они осматривают заливной луг, хотя, честно говоря, сэр, какой там он заливной, если мы при такой плохой погоде собираем на этих землях совсем ничтожный урожай.

– Да, конечно. А отец не говорил, он надолго сюда приехал? – нетерпеливо спросил Чарльз.

– Да вот же он, уже возвращается! – ответила она, указывая в сторону других ворот, через которые как раз в этот момент во двор заходил Лоренс в сопровождении Джеймса и фермера лет тридцати с небольшим.

– Тебе в конце концов все-таки удалось разыскать это место? – неодобрительно заметил Лоренс Чарльзу, который опоздал на час.

– Я заблудился у реки, – сказал Чарльз.

– Чарльз, это Дэнис Догерти – фермер, который арендует этот участок и о котором мы с тобой вчера говорили.

– Мы рады вашему приезду, ваша светлость, как радуемся лучику солнца в дождливый день, – тепло заулыбался Дэнис.

Чарльз выдавил из себя улыбку в ответ и кивнул ему.

– Ладно, как бы там ни было, – заключил Лоренс, обеспокоенно качая головой, – но урожай на этой земле будет очень плохим, как вы и говорили, Дэнис.

– Все верно, ваша светлость, – печально кивнул Догерти.

– А ведь мы внесли в эту почву столько, извините за выражение, навоза, что ожидали невиданный урожай, – вставила Нуала.

Лоренс улыбнулся.

– Я знаю, как тяжко вы работали, и понимаю ваше разочарование.