Джин Соул - Сапфир и золото

Талиесин взял девочку за руку и перенёс их в Извечный лес. Сапфир повертела головой, разглядывая позолоченные осенью деревья, и показала пальцем на вековую ель:

— Идём туда, хочу поближе взглянуть!

— Только никаких шалостей, — предупредил эльф. — Хельгартен и Хёггель как раз возле этой ели живут.

— Какие имена забавные, — засмеялась девочка. — Ненашенские.

— А какие нашенские? — полюбопытствовал эльф.

— Те, что льются, — ответила Сапфир.

Талиесин призадумался. Действительно, большинство имён, звучавших в Серой Башне, были певучи: Лучесвет, Эмбервинг, Голденхарт, Сапфир, Алистер, он сам — Талиесин… Вот Нидхёгг — точно «ненашенское»! Язык сломаешь, пока выговоришь.

Хёггель гостей почуял, ещё когда они только ступили из портала на земли Извечного леса, но не смог понять, кто именно явился в гости: Талиесин и ещё кто-то, чьего запаха он не распознал. Так уж вышло, что с Сапфир василиск ни разу не встречался. Поэтому Хёггель визитёров ждал настороженно, Хельгартен — больше с любопытством: гости в Извечный лес захаживали редко.

Появился Талиесин, крепко держа за руку девочку с необыкновенными глазами.

— Какая хорошенькая! — прошептала фея.

— Это Сапфир, — представил им девочку эльфийский принц.

— Дочка Дракона?

Талиесин кивнул.

Хёггель фыркнул:

— А ты, значит, у Дракона нянькой? С малявкой нянчишься?

Сапфир, внимательно оглядев их, и василиска и фею, сделала церемонный довольно-таки книксен, который подглядела на картинках в книге сказок, и возразила:

— Я не малявка. Я его наречённая.

Она ещё много чего могла бы им сказать, но сейчас её больше интересовала вековая ель, так что девочка ловко высвободила руку и ринулась к дереву.

— Не вздумай на неё залезть! — крикнул вдогонку Талиесин.

— Наречённая? — воскликнул Хёггель. — Ты что, спятил? Она же ребёнок ещё! Старикашка из ума выжил, что ли? Ай! — тут же воскликнул он, хватаясь за затылок, потому что от ели ему прилетело еловой шишкой.

— Ты поосторожнее, — предупредил Талиесин, — она за Эмбера с Голденхартом тебе хвост откусит, если до этого дойдёт. Были уже такие случаи.

— Хёггель прав, — вступилась фея. — Как только тебе в голову пришло свататься к ребёнку! И неужели Эмбервинг это одобрил?

— Наверняка без участия Алистера не обошлось, — предположил василиск. — Он такие штучки любит.

Талиесин замялся. А Хёггелю опять прилетело несколькими шишками по затылку.

— Ай! — воскликнул василиск, свирепея.

Сапфир уже вернулась к ним, с карманами, набитыми шишками, и ещё важнее прежнего заявила:

— Ты моего наречённого не обижай. Уж я-то за него постою.

Выглядела девочка комично, но Талиесин-то знал, что она нисколько не шутит, поэтому поспешил возразить:

— Никто меня не обижал. Мы просто обсуждали нашу помолвку.

Сапфир прищурилась. Эльфийский принц, заметив переливающееся сияние в радужке, быстро накрыл глаза девочки ладонью.

— В глаза ей не смотрите, — предупредил он, обращаясь к фее и дракону.

Хельгартен и Хёггель переглянулись. Талиесин вёл себя странно, как ни посмотри.

— Да не буду, не буду, — досадливо сказала Сапфир, пытаясь убрать руку эльфа. — Я же просто на них посмотреть пришла, ничего такого.

— Отпусти её уже, — нахмурился Хёггель. Ему показалось, что эльф чересчур груб с ребёнком.

— А ты им не командуй, — немедленно отозвалась Сапфир, промахнувшись по василиску очередной шишкой, которую она немедленно извлекла из кармана и запулила в направлении голоса.

— А ну, — не обращая внимания на василиска, продолжал Талиесин, — честное драконье!

— Далось вам это «честное драконье»! — недовольно проворчала Сапфир. — Эмбер мне все рога проел этим «честным драконьим», арргх!

— Потому что ты несносный баловень. Честное драконье, ну?

— Честное драконье, — с отвращением произнесла Сапфир, — просто посмотрю.

— Что это за разговоры? — удивилась фея.

Талиесин отвёл ладонь от глаз девочки, заглянул ей в лицо. Она скорчила ему страшную рожу. Он вздохнул и пояснил:

— Она иногда… забавляется с другими существами. Может внушить что угодно и кому угодно.

Сапфир одёрнула подол, пряча оставшиеся шишки поглубже в карманы, и опять взглянула на фею и дракона. Драконий зрачок в янтарном глазу чуть расширился, зрачок сапфирового, наоборот, сузился.

— Значит, ты василиск? — спросила она. — А ты фея?

— Хочешь коржиков? — спросила Хельгартен ласково. — Давайте все вместе чай пить.

Девочка ей бесконечно нравилась, но она не решилась потрепать её по волосам, памятуя о том, что это всё-таки не совсем обычная девочка, а самый настоящий дракон, и протянула ей руку. Сапфир руки не приняла, предпочла сунуть пальцы в ладонь Талиесина.

— К столу наречённый наречённую должен вести, — объяснила она, поражая всех приличным знанием этикета.

— Даже к чаепитию с коржиками? — уточнил Талиесин.

Сапфир кивнула.

Коржики ей нисколько не понравились. Наверное, вообще всем драконам коржики не по вкусу. Она из вежливости отгрызла самый краешек и подсунула коржик Талиесину, а вот чай пила с удовольствием и всё время вертела головой, разглядывая домик феи.

— А это что? — спросила она, указав пальцем на ткацкий станок.

Хельгартен объяснила и предложила показать, как ткут. Сапфир стояла возле и внимательно следила за каждым движением феи.

— Юные девы непременно должны уметь ткать, — словно бы припомнив что-то, проговорила Сапфир. — Тогда и мне придётся научиться.

— Ты ещё мала, — заметила Хельгартен. — Что тебе ткать?

— Приданое, — совершенно серьёзно ответила девочка. — Сокровищницы у меня пока своей нет, так что следует начать с приданого. Когда вернусь домой, попрошу у Эмбера ткацкий станок.

— Не думаю, что маленькой девочке стоит думать о таких вещах, — возразила фея. — Тебе сначала нужно подрасти. И вся эта история с помолвкой… Тебе ещё рано в невестах ходить. О чём они только думали, позволяя тысячелетнему эльфу свататься к ребёнку!

— Всего-то полтысячи, — буркнул Талиесин. — А если уж на то пошло, то меня и не спрашивали. Сапфир сама меня… нет-нет, даже не думай произнести этого вслух, Сапфир! — воскликнул он, заметив, что глаза девочки разгорелись. Ей явно не терпелось рассказать, что она с первой же попытки овладела таким сложным драконьим навыком, как охмурение.

— Выбрала, — серьёзно произнесла Сапфир, — я его сама выбрала. И я не ребёнок, я дракон и будущая эльфийская королева.

— Ого, — фыркнул Хёггель, — да она серьёзно настроена!

Сапфир демонстративно похлопала по набитому шишками карману, как бы намекая, что в любой момент может запулить одну или даже парочку в василиска, и снова принялась глядеть, как фея ткёт.