Джин Соул - Сапфир и золото

— У змей крыльев не бывает, — возразил Лучесвет. — У них зубы ядовитые. А если у меня ядовитые зубы вырастут?

— Ещё лучше, — обрадовался Огден, — тогда тоже сможешь плеваться ядом.

У дракона на всё был готов ответ.

— А что за чары ты на меня наложил? — спросил Лучесвет, припомнив разговор Алистера с феей.

Нидхёгг уставился на него белыми глазами и ничего не сказал. Как и Эмбервинг, он не помнил, чтобы специально раскидывал чары, но чувствовал, что заклятье существует. Снять его он и не пытался: драконьи инстинкты запретили.

— Что-нибудь да наложил, — отозвался он после продолжительного молчания. — Арргх его знает что. Хватит болтать, спи давай.

Спать Лучесвету не хотелось. Попробуй-ка засни, когда тебя в золото зарыли! К тому же в голове у него роились мысли — разные. Превратиться в полоза, если поразмыслить, не так уж и страшно, больше интересно. Да и Нидхёггу эта хрустальная шкурка нравится.

— А ты ведь так на охоту и не полетел, — сказал Лучесвет укоризненно.

Нидхёгг, между тем обратившийся в дракона и успевший задремать, приоткрыл один глаз, блеснул белым светом по золоту и хвостом подгрёб к Лучесвету ещё золотых монет.

— Выспимся, поймаю медведя, и напополам съедим, — пообещал дракон. — Я не голодный: я у Эмбервинга кролика стянул и съел. Спи, говорю.

Продержал Лучесвета в золоте Нидхёгг, как и обещал, целую неделю. Лицо у юноши к этому времени полностью покрылось хрустальной чешуей, даже на веках были чешуйки, и с остальным телом, думается, было точно так же.

— Огден? — позвал Лучесвет, ёрзая. Чешуя теперь доставляла неудобства: тело жутко зудело, будто его блохи шпиговали, а почесаться он не мог, потому что был закопан в золото.

Нидхёгг тотчас же пробудился и открыл глаза, по сокровищнице заструился белый свет, отразился в хрустальной шкурке и рассыпался искрами по золоту.

— Откопай меня, — попросил Лучесвет, продолжая ёрзать. — Кажется, я блох нахватался: изгрызли всего!

Дракон пошевелился, придвинул морду к Лучесвету, втягивая воздух ноздрями.

— Не чую никаких блох, — резюмировал он после.

— Нестерпимо чешется! — продолжал жаловаться юноша.

Огден подцепил золото лапой, как ковшом, извлекая Лучесвета. Тот выкарабкался из когтей дракона, скатился по золотой куче вниз и стал приплясывать, извиваться, стараясь поскрести спину. Он был весь покрыт хрустальной чешуей.

— Красота, — сказал Нидхёгг. — Драконьей шкурке не уступит!

Лучесвет продолжал чесаться и громко жаловаться на зуд. Он вдруг как-то странно выгнулся, человек так бы не смог, и чешуя градом посыпалась с него на каменный пол сокровищницы. Через несколько секунд на его теле не осталось ни единой чешуйки! Лучесвет растерянно уставился на хрустальную кучу возле ног.

— Аргххаха! — пришёл в восторг Нидхёгг.

— Что? Что случилось? — не понял юноша, щупая себя за плечи. Нет, нигде не осталось чешуи.

— Да ты же облинял! — воскликнул Огден и сам начал приплясывать, исполняя какой-то одному ему только известный драконий танец. — Сбросил шкурку! Аргххаха!

Лучесвет пока не понимал, радоваться ему или пугаться этой ново-обретённой способности. Кожа, с которой сошла чешуя, казалась твёрже и глаже того, что было прежде. Юноша пощипал себя за запястье, оттянул щёку.

— И что, — спросил он, переводя взгляд на Нидхёгга, — заклятью конец?.. Что ты делаешь, Огден?

Нидхёгг деловито сметал хрустальные чешуйки в кучку собственным хвостом, бравурно что-то мурлыча себе под нос.

— Шкурку с первой линьки непременно сохранять надо, — провозгласил он. — Все драконы так делают!

— Я-то не дракон, — возразил Лучесвет.

— Да ну? — широко ухмыльнулся в ответ Нидхёгг.

Сапфир отложила книгу и издала громкий вздох. Книга эта была со сказками, и девочка читала её вот уже третий день кряду, взобравшись и усевшись прямо на стол, за которым Голденхарт пытался выстрадать очередную балладу — о русалках, на которых ему так и не довелось поглядеть. Эмбервинг полулежал в кресле в углу, накрыв лицо книгой, и, казалось, дремал.

— Никуда не годится, — помотала головой Сапфир, держа книгу сказок перед собой на вытянутых руках. — Какие же никчёмные эти принцессы! Читать противно!

— Никчёмные? — удивился менестрель, отвлекаясь от баллады. Эмбервинг чуть сдвинул книгу и приоткрыл один глаз.

— Сидят и томятся в башне, когда их похитят. Как будто непременно нужно томиться! Вот если бы меня похитили, я бы нашла чем заняться даже в башне злого волшебника, — объявила Сапфир.

— Если бы тебя похитили, — резонно заметил Голденхарт, — то Эмбер бы похитителя в порошок стёр, а башню разнёс по камешку.

— Если бы успел, — пробормотал Дракон негромко. Зная характер Сапфир, легко можно было предположить, что башню по камешку она прекрасно могла разнести и сама.

— Ты ведь тоже принцесс похищал, Эмбер? — спросила девочка.

— Бывало, — неохотно признал Эмбервинг.

— И все томились?

— Хм… нет.

Сапфир поболтала ногами, сосредоточенно о чём-то думая, и спросила:

— Я ведь дракон, так?

— Конечно, — подтвердил Голденхарт. — А почему ты спрашиваешь?

— Получается, я тоже должна похищать прин… цев? — с запинкой спросила она. — Не могу же я похищать принцесс. Ой, и принцев тоже не могу! — вдруг хлопнула она себя ладонями по щекам.

— Почему? — Эмбервинг окончательно перестал притворяться спящим и сел в кресле прямо.

— Сам посуди: когда дракон похищает принцессу, то рыцарь или принц приезжает её выручать. А кто выручит похищенного принца? — едва ли не ужаснулась Сапфир. — И что с ним делать, когда никто его не приедет выручать?

— Принца, пожалуй, тоже могут выручить, — заметил Дракон, и они с Голденхартом переглянулись и улыбнулись. — Скажем, королевская рать. Но гарантий никаких.

— Так что же мне тогда делать? — плаксиво спросила Сапфир. — Драконы ведь непременно должны кого-то похищать.

— У тебя ведь есть Талиесин, — возразил менестрель, и глаза его озорно сверкнули. — Его можешь похищать сколько угодно, он ведь тоже принц.

— Только подрасти сначала, — добавил Эмбервинг. — Тебе ведь нужно для начала устроить собственное логово, чтобы было куда похищать… кого бы то ни было.

— А в нашу башню нельзя? — огорчилась Сапфир.

— Нельзя, — категорично ответил Дракон.

Сапфир вздохнула, сунула книгу под мышку и спрыгнула со стола.

— Ты куда? — поинтересовался Эмбервинг.

— Пойду почитаю сказки Бяшке, — ответила девочка. — Как думаешь, ему понравится?

— Конечно понравится, — уверил её Голденхарт. — Только не читай ему про волка и барашка, он расстроится.

Сапфир кивнула и унеслась из библиотеки, обеими ногами спрыгивая со ступеньки на ступеньку.