Джин Соул - Сапфир и золото

— Эй! — опомнился Огден. — Она что, взбесилась, что ли, на людей кидаться?

— Она приняла его за Голденхарта, — повторил Рэдвальд. — Решила, что Лучесвет — это Голденхарт и…

— У неё зуб на моего отца? — спросил Лучесвет, несколько пришедший в себя после столь стремительного нападения. — Поэтому Эмбервинг ему запретил сюда приходить?

— Отчасти, — сказал Рэдвальд. — Видишь ли, она была его невестой когда-то…

— У моего отца была невеста-русалка? — округлил глаза юноша.

— Да нет, это ещё до того было… — спохватился Рэдвальд. — Русалкой она позже стала. Вся эта история с ведьмой и Тридевятым королевством…

Лучесвет поморщился, отчасти от упоминания Тридевятого, отчасти от боли в шее. Он потёр горло, откашлялся. Красные пятна на шее грозили превратиться в синяки. У Нидхёгга стал уж совсем зловещий вид. Дракон хорошенько поплевал в ладонь и, поймав Лучесвета за плечо, извозил ему всю шею слюной.

— Что он делает? — опешила Лисса.

— Народные драконьи средства, — верно предположил Рэдвальд.

Но обоих бесконечно удивило, что Лучесвет несколько не сопротивлялся.

— Летим взглянем на логово, — сказал Огден приятелю. — Тут ничего, кроме неприятностей, не сыщешь. И лапы моей в этом краю больше не будет!

Он сгрёб Лучесвета в охапку, закинул себе на плечо и, превратившись в дракона, тяжело взмыл над заводью, взяв курс на северо-восток. Лучесвет удобно устроился у дракона на спине и размышлял, стоит ли рассказывать о происшествии Голденхарту.

— Она тебя защищает, — сказал Огден, поворачивая голову к Лучесвету (лететь он мог и не глядя вперёд), — твоя хрустальная шкурка. Может, и не надо от неё избавляться?

— От неё не избавишься, — возразил Лучесвет, трогая горло. — Придётся линять дважды в год.

— Да ладно, — увещевая, сказал Нидхёгг, — всего-то немного чаще, чем драконы линяют. Зато сколько чешуи намету! — с некоторой мечтательностью добавил он, поворачивая голову обратно.

— А зачем она тебе? — полюбопытствовал Лучесвет.

Нидхёгг про себя довольно ухмыльнулся: отвлёк юношу от мрачных мыслей!

— Не знаю, может, чего из неё понаделаю, — отозвался он, мерно махая крыльями. — У золотого дракона я доспехи видел. Может, тебе броню из хрустальной чешуи сделать? Подходящая для короля, а? Людишки попадают, когда такую красотищу увидят!

Лучесвет только закатил глаза, но смолчал, чтобы не огорчать приятеля.

Нидхёгг ещё несколько раз махнул крыльями и вдруг резко остановился. Драконы могли останавливаться в полёте и зависать на одном месте, но сделал он это так неожиданно, что Лучесвет чуть с его спины не слетел, благо ухватился за рога дракона.

— Ты что, Огден? — испуганно спросил он.

Огден повернул в противоположную сторону, чешуя на его морде подёргивалась. Опять этот сбивающий с толку запах! Что-то знакомое, что-то… драконье.

— Куда ты, Огден? Логово же в другой стороне! — воскликнул Лучесвет, подёргав дракона за чешуйки.

— Надо выяснить, — отозвался дракон, — чей это запах. Где-то я его уже… чуял…

Лучесвет старательно принюхался, но ничего подозрительного не ощутил. Видимо, только драконье чутьё могло его уловить.

— А в логово после полетим, — добавил Огден. — Полоз-то уж точно никуда не денется, раз он дохлый.

Прямо под ними был горный хребет, расположенный полумесяцем. У левого края теснились домишки человеческого поселения. К правому краю вела проторенная дорога и обрывалась где-то у подножия гор. Она, кажется, никуда не вела, потому что на другой стороне горного кряжа её продолжения не было. Лучесвет подумал, что это дорога в рудники или в каменоломни.

Дракон спустился ниже, и юноша разглядел, что по дороге в сторону гор шествует целая процессия: восемь силачей тащили деревянное полотно, нагруженное бараньими тушами и овощами. Сопровождающие заунывно пели что-то нестройным хором. «Похоже на жертвоприношение», — подумал Лучесвет.

Нидхёгг спустился на землю, превратился в человека, и они с Лучесветом преградили дорогу процессии.

— Стоять! — сказал Огден, обращаясь к людям. — Куда жратву тащите?

Люди испуганно на него воззрились. Быть может, даже за разбойника приняли. Лучесвет поспешил вмешаться:

— Мы не грабители, из любопытства спрашиваем. Что это за края?

Силачи поставили ношу на землю. Тщедушный старикашка, представившийся старейшиной, ответил:

— Край этот называется Сребролучье. А снедь мы несём на поклон чудищу, что живёт в горе.

— Чудищу? — переспросил Огден и повернулся в сторону правого края горного кряжа. Да, знакомый запах шёл именно оттуда.

— Издревле повелось, что мы приносим жертвы чудищу, — вклинился один из силачей. — Неведомо сколько столетий назад оно поселилось в горе и потребовало дань.

— Людей тоже в жертву приносите? — ощерился Нидхёгг.

— Поначалу оно людей жрало, — сказал старейшина, — тех, кто в горы забредал. Но кому-то из наших предков удалось уговорить чудище перестать жрать людей, а вместо того довольствоваться баранами, или быками, или козами, или что добудем для него на охоте. Так и повелось: как потребует жрать, так и тащим.

— И как часто требует? — осведомился Лучесвет.

— По-всякому бывает, — ответил старейшина, — когда раз в год, а когда и раз в месяц. Оно ревёт, когда проголодается, страшным рёвом.

Лучесвет почему-то подумал, что засевшим в горе чудищем может оказаться выживший полоз.

— Хм, — с растяжкой произнёс Нидхёгг и подошёл к нагруженному снедью полотну, — а давайте-ка в этот раз я вашему чудищу жратву оттащу. Любопытно на него взглянуть.

Силачи снисходительно захихикали: они ввосьмером-то с трудом поднимали… Но каково же было их удивление, когда Огден легко, одной рукой всего, деревянное полотно поднял и взвалил на плечо!

— Доблестный витязь, — разволновался старейшина, — а может, ты тогда ещё заодно и тюкнешь чудище по башке, чтобы присмирело? От него сплошные убытки. А уж если бы и вовсе укокошил, так мы бы тебя век добрым словом поминали!

— Больно мне надо, чтобы вы меня поминали, — фыркнул дракон и пошёл к горам. — Икай потом почём зря!

Лучесвет побежал следом за ним. Люди остались стоять на дороге и смотрели им вслед.

— Сожрёт их чудище, — сказал силач, — вот помяните моё слово, сожрёт!

— Может, тогда на год спать заляжет, — добавил другой силач.

— Огден, — сказал Лучесвет беспокойно, — а вдруг в той горе полоз живёт, а?

— Не полоз, — утвердительно ответил Нидхёгг и, запустив руку в пожертвованную чудищу еду, выудил из общей кучи жареного целиком поросёнка. — Я полозов в жизни не видел, а вот того, кто в горах сидит, откуда-то знаю. Запах уж больно знакомый!

— Тогда это ещё один дракон? — даже подпрыгнул от волнения Лучесвет.