Альма Либрем - Заклятые враги [СИ]

— Здравствуй, — он спрыгнул со своей лошади — остановился лишь в метре от женщины. Армия за спиной гудела, разбредалась по городу; тут были, разумеется, не все, только командование и заболевшие в пути, остальные остались под стенами столицы. Дару и без того пришлось приложить много усилий, чтобы заставить стражей у врат пропустить их.

И нельзя сказать, что связанным стражам эти усилия пришлись по душе — их отпустили, как только врата уже можно было закрывать, но всё равно осадок остался, и Тьеррон и сам не мог избавиться от этой бесконечной придирчивости со стороны Лиары. Они — враги, и будут ими ещё очень долго, а исправлять что-то, наверное, слишком поздно.

— Здравствуй, Дар, — кивнула она в ответ. — Итак, я вижу, что битва прошла успешно для твоей армии.

— Битвы не было, — отозвался он. — Удалось договориться мирно и почти бескровно.

— И ты потерял Кальтэна.

Он ничего не ответил. Лиара бы всё равно не поняла; она когда-то тоже верила Тэзре, а самое главное, была уверена в том, что магия не может навредить, если ты этого не захочешь. А разве у тех, кто пытался вытащить Фэза с того света, были дурны мысли?

— Он, можно сказать, героически умер, — покачал головой мужчина. — Это не имеет значения. Одна смерть — даже дорогого человека, — стоит жизни половины армии и целой страны.

— Короли должны уметь идти на великие жертвы?

Он только спокойно кивнул, соглашаясь с этим — в конце концов, пусть на жертву шёл и не он, без смерти Кальтэна дальше продвигаться было некуда. Он сошёл с ума — в прямом смысле этого слова, — а сумасшедшие всегда опасны для общества, каким бы чёрствым и отвратительным оное не оказалось.

Они просто совершили то, что должны были, и только. Пусть человека и жаль — как и каждого, — пусть Антонио разбит и молчалив — не проронил ни единого слова с момента смерти отца, и Дар прекрасно понимал его мотивы… Всё это рано или поздно должно было случиться.

— Пойдём, — она бегло обернулась на дворец, словно желая спрятаться куда-то от посторонних взглядов. — Ты уверен, что твоя армия не разрушит мне половину королевства?

— Абсолютно.

Лиара кивнула. Сейчас посеревшие улицы Кррэа были до того пустынны, что чужое войско может размещаться там, где ему угодно; всё равно в городе полно бессмысленных, пустых храмов — пустых для элвьентцев, и король уже явно дал им разрешение ложиться спать на алтарях у богини Эрри. Он ведь не верующий, зачем ему поклонение кому-либо?

Но она сама уже постепенно начинала разочаровываться во всём, что было связано с пресветлым образом женщины, которой поклонялась вся страна. Каждый раз, когда женщина смотрела на фреску с её портретом, почему-то думала, что видела уже где-то — и потому отворачивалась и старалась не обращать внимания на полузнакомые черты лица.

— Они пояснили тебе, что случилось? Поверили сразу? — она ступила в полумрак коридора и замерла, дожидаясь, пока стража запрёт за Дарнаэлом дверь. — И действительно приняли тебя за своего короля, если ты пришёл во главе эрроканских отрядов?

— Я пошёл туда один, — усмехнулся мужчина. — Во главе эрроканских отрядов меня бы не медля пристрелили и, думаю, правильно бы сделали, а так приняли, как своего прекрасного любимого короля, успокоились и вместе со мной порадовались жизни.

— Аж так?

— Пришлось пощекотать им нервы растущей к небесам травушкой, но в целом — никаких эксцессов, — подробности о том, как старательно Кальтэн пытался его пристрелить, были для Лиары излишни. — У тебя тоже есть какие-то новости?

— Не такие хорошие, как у тебя.

Он лишь коротко усмехнулся. Разумеется. В Эрроке никогда не случается ничего хорошего, особенно когда разведка отрывается от молитв своей богине и начинает замечать то, что происходит вокруг.

— И что же случилось?

Лиара молча поднималась вверх по крутым ступенькам — ответ казался ей чем-то лишним. Пальцы осторожно скользили по каменной стене, и она словно боялась упасть — то и дело оглядывалась на Дарнаэла, но вынуждала себя идти дальше.

— Не молчи, Лиа. Мы сейчас не в том положении, чтобы я вытряхивал из тебя ответы.

Она вновь ничего не ответила, но остановилась на лестничном пролёте, будто бы собираясь с силами, чтобы совершить следующий рывок.

— Голова кружится, — отозвалась наконец-то женщина. — И, между прочим, ты мог бы мне помочь. Я устала.

Ему хотелось сказать о том, что долгие путешествия непонятно куда, занимающие по несколько дней в седле без остановок — потому что они гнали, как сумасшедшие, как минимум половину дороги, — тоже не способствуют хорошему самочувствию, но Лиара и вправду была бледна. Её рыжие волосы теперь казались какими-то посеревшими. Может быть, виной был тусклый свет факела — окон в этом коридоре не оказалось — но Дарнаэл предпочитал рассматривать все самые плохие варианты.

Королева никогда не бледнела, будто стена, от плохих новостей. Их она сносить умела, если, конечно, речь не шла о чём-то слишком плохом. Но… Столица стоит. Их дети, предположительно, живы. А всё остальное вполне можно исправить.

Вообще-то, для любящей женщины нормально было бы переживать за свою вторую половинку, отправившуюся останавливать громадную армию. Но он хорошо знал Лиару — и угасший взгляд у неё от переживаний не появлялся.

А она знала его — неубиваемый, как бы она ни старалась, король Элвьенты, подери его богиня Эрри. Ну и разочарование в вере — страшная, точнее, страшно глупая причина, вот только и в неё особой веры у Дарнаэла не было.

— Пойдём, — он приобнял её за талию, не позволяя упасть. В голосе чувствовались успокаивающие нотки — пожалуй, Лиару следовало проводить до постели и оставить одну как минимум до утра.

— В тронный зал.

— В спальню, Лиа, — покачал головой мужчина.

— Туда дальше.

— И часто тебе становится плохо? — он внимательно посмотрел на женщину, но та лишь коротко покачала головой. Нет, не часто — может быть, сегодня первый раз. Магия бушует, луна не в той фазе?

— Нет. Я узнала обо всём только сегодня и, вероятно, от этого слишком разболелось сердце, — наконец-то промолвила она. — Это пройдёт. А поговорить нам всё равно надо.

Только сейчас Дарнаэл заметил, что она даже предала любимое белое королевское платье — променяла его на брюки и лёгкую блузу, стандартный походный наряд всех ведьм королевства. И шла едва-едва — рука всё равно тянулась к каменной шероховатой поверхности стены, пусть женщина и делала вид, что ей не нужна чужая помощь.

Дар вздохнул и, на секунду остановившись, потянул её на себя — и легко, будто бы и не было нескольких дней пути, поднял на руки.

Носить её в спальню — не такое уж и редкое в его жизни занятие, хотя по болезни, кажется, первый раз. Последний раз у Лиары голова кружилась ещё чуть ли не двадцать пять лет назад — чуть меньше, как раз в Святые Ночи.