Надежда Волгина - Золушка Xy [СИ]

— Ну, здравствуй, ясный сокол! — он почувствовал, как сильно соскучился по этой неугомонной девушке. Губы невольно растянулись в улыбке. — Добро пожаловать домой!

— Никусь, я дома, — с порога зычно крикнул Карякин. Вот уже второй день он несся домой на всех парусах, стараясь ни на минуту не задерживаться на работе.

— Денечка, наконец-то! — Вероника выбежала из кухни, откуда доносились аппетитные запахи — Карякин их почувствовал еще в подъезде, на первом этаже. Она вытирала руки о фартук и светилась от радости.

Два дня назад она уволилась от Карлова. Выносить причуды хозяина стало откровенно страшно. На смену постоянным запоям, пришла фанатичная религиозность. Он теперь целыми днями просиживал за «божественными книгами», как сам их называл, молился, активно постился. Глаза горели, как у идейного скинсхеда, речи были наполнены пророчеством. Он даже соорудил себе что-то типа иконостаса, перед которым часами простаивал на коленях в молитвах. Постоянно заговаривал о конце света. Все сводилось к тому, что в живых останутся такие, как он, а такие, как Вероника, погибнут в первую очередь.

Однажды Карякин, с которым у Вероники завязались романтические отношения, полные юношеских переживаний, который всячески оказывал ей знаки внимания, приглашал в ресторан и театр, заметил, в каком состоянии та пребывает. Она пришла в больницу с провизией для Александры, предварительно заглянув в кабинет заведующего, как это делала всегда, чтобы накормить его. Руки ее тряслись, и в глазах стояли слезы. Вероника так старательно склоняла голову, чтобы спрятать слезы, что чуть не расплескала чай, ставя его на стол.

— Что с тобой, Ника, дорогая? — взволнованно спросил Карякин. — Чем ты так расстроена?

Тут уж она не выдержала и честно все ему рассказала, вытирая невольно льющиеся слезы. Карякин просто рассвирепел:

— Все, больше ты не будешь работать в его доме! — уверенно заявил он.

— Но что я буду делать? — всхлипывала Вероника. — Я больше ничего не умею. Нужно искать работу. А на это потребуется время и рекомендации, которые Карлов мне точно не даст.

— Не будешь ты искать никакую работу, — уверенно проговорил Карякин. — Ты переберешься ко мне!

— Как! — воскликнула Вероника. — Вот так сразу?

— Что значит сразу? — не понял заведующий. — Просто соберешь вещи и переедешь.

— Но это неудобно, что скажут люди?

— Какие люди? — усмехнулся Карякин. — Которые бревна не видят в собственном глазу? И тебя волнует их мнение?

— Нет, конечно… Но… Мне не только перед ними неудобно… — неуверенно произнесла бедняжка, раскрасневшись от стеснения.

— А перед кем еще?

— Ну, перед вами… то есть, перед тобой… — Вероника совсем растерялась.

— Ах, это? Это ты брось. Я, как только увидел тебя, потерял покой. Все время только и думаю о тебе. А ты говоришь, стыдно, — укорил он. — Квартира у меня хоть и маленькая, но на нас двоих хватит. А стесняться нам некого. Как говорится, люди мы взрослые, репутация у нас безупречная. Кроме того, истосковался я по теплу человеческому, уюту. И кроме тебя, никто мне не нужен.

Вот так и получилось, что эти двое зажили душа в душу, боготворя друг друга. Сошлись два одиночества, которые уже отчаялись встретить спутника жизни.

— Пахнет так вкусно, что я боюсь упасть в обморок, так и не добравшись до кухни, — сказал Карякин прижимая к себе крупное тело Вероники. — М-м-м, а ты-то как пахнешь! Вкуснее всех твоих пирожков, — она растаяла от его слов.

— Ну, пойдем, у меня уже все готово… Или, может, ты сначала в душ? — неуверенно спросила она.

— Нет уж, душ никуда не денется. Сначала надо поесть, — Карякин потирал руки по пути в кухню. — Если так и дальше пойдет, то я стану толстый притолстый, и ты меня разлюбишь.

— Ты уже не мальчик, — рассудительно проговорила Вероника, наполняя тарелку. — В твоем возрасте чуть-чуть поправиться не страшно. Зато, будешь лучше мне подходить. Потому что хочу тебе напомнить, что я далеко не Дюймовочка, — она поморщилась, вспомнив, что так называл ее Эдька.

— Да? — шутливо изумился Карякин, подходя ближе. — А я не замечал. Ну-ка, дай-ка посмотрю как следует, где там у нас что лишнее?

— Щас, вот, как!.. — Вероника замахнулась на него половником, шутливо сдвинув брови.

В этот момент во входную дверь позвонили.

— Я так и знал… — приуныл Карякин, — на самом интересном месте… Пойду, посмотрю, кого принесло. Надеюсь, ошиблись адресом.

Он устало поплелся открывать, а Вероника осталась дожидаться его за аккуратно накрытым столом в кухне, где все засверкало с тех пор, как прилежная рука коснулась холостяцкого жилища.

Открыв дверь, Карякин увидел странного парня, которого сильно шатало из стороны в сторону. Лицо у него было нездорового землистого оттенка, глаза, обведенные темными кругами, запали и, в то же время, неестественно таращились, как при Базедовой болезни. Парень был небрежно одет — рубашка кое-где вылезала из штанов, шнурки на дорогих кроссовках развязаны. Он дышал так, как будто только что участвовал в марафонском забеге.

— Тебе что нужно? — сочувственно спросил Карякин. «Бедолага! Видать, что-то очень серьезное с ним произошло, раз он так выглядит. Может, ограбили и избили? Да, нет, не похоже. Вещи все на нем. Даже перстень вон на пальце. К тому же золотой, по-моему». — Ты говорить-то умеешь? — уточнил он.

— Не хуже тебя, — зло огрызнулся парень, немного отдышавшись. — Ты Карякин?

— Ну, я, и что дальше? — тон парня ему совсем не понравился.

— Чем докажешь? — голос звучал нагло.

— А почему я должен что-то тебе доказывать? — уже немного разозлившись, ответил Карякин.

— А, была не была, — как бы самому себе сказал парень. — Все равно терпеть больше сил нет, — он зло зыркнул на Карякина и сунул ему в руки какой-то ящик. — Велено передать это тебе.

— Кем велено? — недоумевал Карякин. — Что это?

— Да какая тебе разница? И вообще, помолчи минуту… — парень вытянул дрожащую руку вперед, и тихо-тихо начал прикрывать веки. Сначала он минуту стоял с закрытыми глазами, не двигаясь и не произнося ни слова, а потом на его изможденном лице расплылась довольная ухмылка. — Ты Карякин, это точно, — удовлетворенно заключил он, открывая глаза.

— Дорогой, чего ты так долго? — донесся из кухни голос Вероники.

— О, нет, только не это! — в голосе парня послышалось отчаяние. Карякин даже забыл, что хотел ответить Веронике. — У меня галлюцинации, мерещится голос этой коровы. Ах ты, злодейка! — погрозил он кулаком невидимому врагу. — Ты же обещала, что все закончится, как только я ее верну. Ты обманула меня! — крикнул он несчастным голосом и помчался вниз по лестнице, оставляя Карякина в полном недоумении.