Надежда Волгина - Заземелье [СИ]

— Получается, что Савелий ищет меня? — рассуждала я, забыв уже про Агату. — Но это значит, что Филипп доложил о моем бегстве.

Конечно! Разве могла я мечтать о другом? Скорее всего, не найдя меня утром в комнате, доме, Филипп сразу же отправился к совету сообщить о моем бегстве. И теперь на мои поиски отправили Савелия.

— А он кто? — спросила я, вспомнив про Агату и заметив, что наблюдает она за мной очень пристально.

— Савелий-то? Начальник стражи он. Самый лютый из всей ихней шайки. Он бы и меня сдал им, если бы не придумал, как можно использовать тут, на поверхности, — она снова вздохнула. — А Филипп… не жди его любви, девушка, — она посмотрела на меня очень ясными глазами. — Не сможет он, потому что слабый. Мечется он по жизни между природной мягкостью и врожденным фанатизмом. Глазом не моргнет, принесет тебя в жертву. Потому что ты женщина и чужая.

— А откуда вы знаете?..

Я ей ничего не рассказывала. Савелий тоже об этом не упоминал. Так откуда же она может знать, что я из другого мира?

— Вот мы и подошли к самому главному, то, что ты должна знать, — кивнула Агата и облокотилась на стол. — Для этого я и привела тебя сюда.

— Сначала ты должна узнать, где оказалась, что это за мир, так похожий на ваш, но только на первый взгляд.

У меня было столько вопросов, на которые, чувствовала, сейчас получу ответы, что я даже заерзала от нетерпения. Мне хотелось их задать все сразу. Но кажется, Агата и сама об этом знала, и беседа наша предполагалась долгая, неспешная. Самым разумным в данной ситуации я сочла засунуть свое нетерпение поглубже и внимательно ее слушать, не пропустив ни слова.

А она не торопилась продолжать. Для начала встала, кряхтя, подошла к двери и задвинула массивный засов.

— Это чтобы никто не помешал, да тебя не увидел, — объяснила она, возвращаясь к столу. Я уже к тому моменту готова была лопнуть от нетерпения. — Представь себе муравейник, густо населенный, — посмотрела она на меня, и в глазах ее я заметила вековую усталость. — Только муравейник этот кипит жизнью внутри, а снаружи гладкий ровный, без единой трещинки. Только избранным самцам разрешено выбираться на поверхность, вдыхать свежего воздуха. Кому-то это право дадено в силу рождения, а кто-то заслужил ратными делами. Но кучка этих величественных муравьев остается все равно мизерной. Ой забыла, муравейник этот накрыт невидимым куполом настолько мощных заклятий, разрушить которые не в силах никто. Не ныне живущими они были наложены, не в их власти и снять. Да и желающих среди ныне живущих членов совета и прочих представителей верхушки нет. Так вот, муравейник этот и есть упрощенная модель нашей земли. Вся жизнь внутри ее, в бесчисленных лабиринтах, колониях, что сообщаются между собой. А тут, на поверхности, царит идеальная гармония, создаваемая столетиями.

Агата замолчала ненадолго, а я рискнула спросить:

— Получается, именно этот купол заклятия и не пускает всех желающих на поверхность?

— Именно, — кивнула Агата. — Только избранных пускают сквозь него и тех, кто с ними. Поэтому ты смогла выйти на поверхность с Филиппом. Но об этом чуть позже…

Она снова задумалась, но лишь на секунду, словно боялась, что я опять начну задавать вопросы и собью ее с мысли.

— Давным-давно, несколько тысячелетий назад, наша земля ничем не отличалась от вашей. Тут повсеместно кипела жизнь, работали заводы, фабрики. А потом группа ученых изобрела способ изготовления какого-то высокопрочного сплава, для которого использовался чистый кислород. Этот кислород брали из воздуха, пока он не стал до такой степени разреженный, что дышать им уже было невозможно. От кислородного голодания стали гибнуть люди, растения, животные. Приближалась экологическая катастрофа, которая грозила гибелью нашему миру. Вот тогда и восстали впервые духи земли, они стали карать людей войнами, ураганами, наводнениями… Повсюду царила разруха и голод. А кислорода становилось все меньше. На поверхности жить уже стало невозможно. И именно тогда ученые изобрели способ добывать искусственный кислород. Но наверху он вступал в реакцию с остатками натурального и заражался вирусом, испарялся. Тогда появились первые колонии — люди поняли, что под землей можно жить и принялись окапываться.

Все больше людей спускались под землю. Муравейник разрастался. Все меньше жизни оставалось на поверхности. В какой-то момент духи так разозлились на людей, что наложили мощное заклятие, не позволяющее выбираться на поверхность, запирающее жителей внутри муравейника. Лишь избранным оставили они право нарушать эту границу. И эти избранные обязаны были регулярно общаться с ними, докладывать обо всем. Вот так зародился тот мир, в котором ты и оказалась. На протяжении долгого времени члены совета служили духам земли. Они наполняли ее энергией, которую высасывали из женщин, питали ее, обогащали.

— А почему именно из женщин? — не выдержала я. Все восставало во мне против такой несправедливости.

— Да потому что женщина считается прародительницей всего, как хорошего, так и порочного. Именно ей приписывают вину в гибели земли. Именно она и должна искупить ее.

— Но это же дикость какая-то! — я больше не могла сидеть, до такой степени меня взбесили спокойные рассуждения Агаты о женской участи. Хорошо ей так говорить, она тут, на поверхности. А те бедолаги с серыми лицами, несчастные дети, что рождаются девочками?.. Они же изначально обречены.

Агата какое-то время наблюдала за мной, пока на лице ее не появилась удовлетворенная улыбка.

— Вижу, ты поняла все правильно, — снова заговорила она. — Можешь себе представить, до какой степени разрослось убеждение, что только так можно спасти землю, за многие годы, столетия?

— Но это несправедливо! — снова воскликнула я. Даже слов не находила от возмущения.

— Согласна, — спокойно кивнула Агата. — И даже больше скажу тебе — духи думают так же. И они уже опасаются новой катастрофы, которая будет грозить вырождением земли, когда не останется женщин, способных на деторождение. А так случится рано или поздно. Уже сейчас процент бесплодных самок, как называют женщин мужчины, растет. Пока еще каждая вторая может иметь детей, но так будет не всегда.

— И почему же тогда ваши хваленые духи не восстанут и против этого?

— А что они могут сделать? Они сами наделили кучку людей сверх способностями, пока те не посчитали себя всемогущими и не перестали их слушаться. Духи теперь не имеют власти над советом, — вздохнула Агата.

— А откуда вы все это знаете? — осенило меня.

— От них самих, — она подняла указательный палец.

— Так вы?..

— Да, я общаюсь с ними, уже давно. Духи сами даровали мне такую возможность, как только я выбралась на поверхность. Вот почему меня не трогают, и только так я могу попытаться воздействовать на совет. И по моей вине ты оказалась здесь.