Марина Дечко - Знахарка

С каждой минутой народу все прибавлялось. Стало жарко. Тут и там ненарочно толкали локтем, и Яра втайне понадеялась, чтобы все поскорее закончилось. Не так она представляла этот день. Не о таком грезила.

- В селе гулянье, - напомнил дядька Казимир, озираясь наокол, - чем не радость?

И он подмигнул Ярославе с широкой улыбкой, которая выходила только у него. Придержал за руку, полушепотом твердя:

- Забудь, Ярка, слова Литомира. Не враг он тебе. Да и сыну не враг. Уж норов у него такой.

Яра улыбнулась дядьке и бросила быстрый взгляд на нареченного, стоящего рядом. Спина его пряма, лицо спокойно. И только губы сжаты в тонкую линию. И здесь, в храме среди селян, он не кажется чужим - свой, словно бы рожденный Землею Лесов. И даром, что кожа его темна - душа родная, близкая...

И все же Дар казался ворожее холодным. Словно бы вырезанным изо льда. Глядел поперед себя ровным взглядом, и ничто в нем не выражало смятения. Он словно бы не видел яриного взора. И она могла бы обмануться на этот счет, если бы не крепкая ладонь суженного, сжавшая ее ледяную ладошку.

Колокола прозвонили еще раз, и все замерли. Раздались славные голоса певчих, и в святыню вошел Богослав.

Он брезгливо глянул на молодых, но говорить ничего не стал. Раскрыл старый фолиант и громко, чтоб заглушить перешептывания толпы, начал читать песнопения.

Яра остолбенела. Она разумела, что в эту самую минуту посеред людей, под взором небожителей древних вершится ее шлюб. Да только как заслышала слова храмовника, поняла неотвратимость происходящего.

Видела подле себя воина. Знала, что красив. И понимала: тот достойный человек. Да только достаточно ли этого для сговорин?

Нет.

Отчего ж тогда у нее нет выхода?

Верно. Проклянут. Заставят жить вдали от села, а еще лучше - прогонят.

Нет уж. Лучше так, с ним. Глядишь, и счастье для себя сыщет. Тихое, робкое. Когда тот, что ложится с тобой на сенник, подкидышем не считает. Потому как и сам чужой до этих мест.

Мысли Яры были так горьки, что она не заметила, как слеза скатилась по щеке. Верно, люди поймут все иначе. Может, кто-то пожалеет. Тот же дядька Казимир. Вот, он уже жмет ей ладонь, пытаясь успокоить. Да от этого только горше.

Шлюбный обряд вершился. А Яра с Ашаном обменивались дарами супружниными: ворожея сняла с запястья оберег и повязала его поверх руки суженного. Наузу научила ее плести Крайя, она же проверила работу девкину, удовлетворенно кивнув, что все вышло как надо. И только тут, в Храме, Ярослава отчетливо увидела силу, алые нити питавшую: та заставляла студеный воздух вокруг запястья Дара дрожать.

Воин же одарил невесту увесистым перстнем с невиданным камнем - все, что привез с собой из Степной Земли.

Знахарка с недоумением глянула на ладонь, посеред которой огненным цветом сиял багровый лал - невиданная в Светломесте роскошь. И почему раньше не заметила его на руках степняка? Видно, перстень был ценным для того, раз он сберег его.

А в храме наступила тишина.

Пока вершился обряд, Яра все думала о Святе. О том, как скажет ему о шлюбе. Понимала ведь, что причинит другу боль, да только и по-другому не могла. А охотника все нигде не было. Она нашла глазами Литомира с Веселиной, рядом с ними стоял нарядный Нег, а Свята нигде не видать.

Вот уж и на руки молодым повязали белый ручник с червонной вышивкой, да щедро посыпали зерном. Знать, плодовитой будет молодица.

Богослав еще раз прочитал нараспев слова святые и отпустил молодых. Народ высыпал на улицу. Яру с Даром подхватило людским потоком, чтобы тут же вытолкнуть в обережный круг из туго сплетенных рук селян. Знахарка оборачивалась по сторонам и не запоминала лиц.

Она оставила ладонь Дара в тщетных попытках отыскать взором Свята, как вдруг сильные пальцы схватили ее за тулуп, вырвав из людского кола. Рванули. Сделали больно.

Ярослава обернулась, встретившись глазами с пьяным взором Литомира. Попыталась вырваться, да где же?

- Помнишь, что обещано? - Староста не мог сдержать гнев. Его лицо раскраснелось, и ноздри раздувались как у бешеной животины. - Иди к Святу, откажись от него. Расскажи о шлюбе. Иди!

Он кивнул в сторону леса, и Яра поняла: там ее уже ждут.

Ворожея бросилась сквозь толпу и скоро выбежала за околицу. Она побрела вглубь, понимая, где может ждать ее друг, но так и не добралась до старого вяза.

Расслышала знакомую поступь, и, горестно вздохнув, обернулась:

- Батька сказал, замужняя ты уже. Говорит, уедешь от нас сегодня.

Свят пытался казаться отстраненным. Держал спину ровно, глаза от ворожеи отводя. А нет-нет, да и цеплялся обиженным взглядом за родные черты. Да постоянно дергал край тулупа дрожащими пальцами.

Яре стало так больно, что ее замутило. Она бросилась к другу и крепко его обняла. А когда отодвинулась, увидала мольбу в знакомых синих глазах.

И не выдержала. Ухватила друга за руку, взмолилась:

- Прости, Свят. За дружбу нашу, что ближе родины была. И за то, что любил ты меня. За Заринку. За надежду нечаянную. За все. Прости.

Яра старалась встретиться глазами с другом, но тот все отводил взор:

- Батька говорит, полюбок был у тебя. Воин. Сказал, давно ты с ним... Правда?

Яра отвернулась. Что делать? Сказать ему правду? Да только отпустит ли ее Свят после этого?

И все же не смогла соврать.

- Спасла я его, Свят, из лесу раненным вытащив. Выжил он, да только уйти не поспел. Заступился за меня, а там...

- Значит, это все батька?

Свят был так грозен, что даже Ярослава испугалась:

- Прошу, не вини его. Твоею мне все равно не быть. Чужая я в этом селе. Подкидыш. Не простила бы себе, коль бы ты разделил мою долю.

- Яра!

Свят зло ухватил ее за руку, пытаясь остановить, но ворожея умоляла:

- Забудь меня. Чужою сегодня стала навсегда. Уеду. Может, станется, что встретимся. Не хочу тогда видеть в глазах твоих обиду. И вину чуять не хочу. Прости, Свят.

И Яра бросилась к избе, где ее уже ждали.

Две кобылы били копытами снег. Поклажа была готова, и Ярослава несмело вошла в хату:

- Прости, что покинула тебя одного. Больше не стану...

От Яры не укрылась досада Дара, но она понимала: уйти, не попрощавшись со Святом, ей было нельзя. Воин поймет, наверное. Ведь теперь она навсегда принадлежит ему. Перед небожителями и людьми.

Знахарка подошла к Анке, что спала на лавке в бабьем углу, и осторожно, нарочно медленно стала перевязывать раны. Словно бы пытаясь оттянуть отъезд, задержаться в родном доме на лишнюю минуту...

Но Крайя остановила ее, легко касаясь прохладной ладони:

- Ехать тебе пора. Скоро ночь, а лес болен. Торопись.

Знахарка уставилась непонимающим взором на старушку, что заменила ей всех. О чем говорит Крайя? О лесе? Так свой он. Знакомый. Это степняк, что стоит по-за нею, чужой. Да только чужой ли?