Лия Арден - Достойный высший суд

– Очаровательная корона. Будет жаль, если ты её уронишь, – скучающим тоном продолжает их бессмысленную беседу Эол, протягивая мне руку.

– Прелестная у тебя голова. Будет жаль, если ты её потеряешь, – ласково отвечает Даян.

Двоякий ответ брата явно приводит Эола в замешательство. Даян комично вскидывает брови, передразнивая удивление собеседника. Глупо со стороны Эола ждать чего-то другого от потомка Илоса. Он сам напросился на сарказм, приправленный угрозой. Я хватаюсь за предложенную руку, решая вмешаться, пока светловолосый принц не додумался сказать больше.

Только один танец. Эол тянет меня к танцующим, музыканты начинают новую мелодию. Он прижимает меня к себе чуть теснее, чем это позволено этикетом, а свою правую руку намеренно опускает слишком близко к пояснице. Я знаю, что он делает это специально, потому что партнёр бросает взгляд в первую очередь не на меня, а на моих друзей. Лица Аниса и Рушана темнеют, но Даян улыбается всё той же злой улыбкой. Отчего удовольствие Эола меркнет.

– Зачем ты их злишь?

– Кого? – притворяется он.

– Мою семью.

Эол уверенно делает шаг вперёд, чтобы начать вести, но вскидывает удивлённый взгляд на меня, когда я специально сопротивляюсь его попыткам и встаю как вкопанная, игнорируя начало мелодии. Он пытается взять танец под контроль, но я сопротивляюсь. Мы начинаем движение по кругу со всеми, но каждый шаг я отдаю почти с боем и напряжением в руках.

– Ойро, прошу тебя, этот танец будет нашей пыткой ещё четыре минуты, если ты не позволишь мне. – Он устало выдыхает, а прядь светлых волос падает ему на глаза.

– Ты первый начал, – бросаю я, но ослабляю нажим, и движения идут плавнее.

– Мой отец что-то сказал тебе? – Теперь собеседник серьёзен.

– Ты отдашь мне Дарена?

– Нет.

– Тогда и я тебе ничего не скажу.

Секунды идут, а мы молчим. Пару раз я наступаю ему на ногу, но не извиняюсь. На третий же раз и вовсе делаю это специально, а Эол одаривает меня кривой усмешкой. Я вновь замечаю странное серебряное кольцо с синим камнем, которое было на принце ещё в первую нашу встречу в Цере. Понимаю, что ни разу не видела на Эоле других украшений, к тому же перстень массивный, что больше напоминает о тех кольцах, что любят носить у нас в Илосе.

– Откуда у тебя это кольцо?

Собеседник прослеживает за моим взглядом, направленным на его руку, в которой лежит моя ладонь.

– Это кольцо отец подарил моей маме, а после её смерти брат отдал его мне.

Эол задумчиво смотрит, как я продолжаю внимательно рассматривать старое серебро, местами оно потемнело.

– Не знаю, насколько это правда, но в нашей семье оно передаётся от одного потомка к другому. Говорят, что этот перстень сама Теяла подарила Каиду. Почему тебя это интересует?

– Просто оно слишком массивное и красивое, чтобы я поверила, что его сделали каиданцы, – специально излишне равнодушно бросаю я, вспоминая, с кем разговариваю.

– Что ж. Сегодня мы на твоей территории, поэтому я проглочу это тонкое оскорбление, – иронично улыбается принц.

– Почему в Цере ты хотел меня убить?

– Это же очевидно.

Я вскидываю бровь и почему-то смотрю на его губы, отмечая, что после моего удара всё зажило. Скорее всего, воспользовался лечащими мазями теялийцев. Эол ловит мой взгляд, а я краснею, хотя в мыслях не было ничего постыдного.

– Я приказал убить тебя, – шепчет он, – потому что ты угрожала моей семье, моему дворцу и даже моему городу. Может, я и не похож на отца, но не позволю кому-либо угрожать каиданцам. Всё-таки я потомок Каида, а ты пыталась разрушить наш дворец.

На каждом слове он наклоняется немного вперёд, ближе к моему уху.

– Он всё ещё стоит, поэтому не заставляй меня стараться в следующий раз лучше, – отвечаю я.

Пытаюсь продолжать разговор сдержанно, цепляясь за раздражение от того, что мой друг всё ещё в руках у врагов. Но Эол пальцами скользит по моей пояснице, а на следующем повороте его прикосновения больше похожи на объятия. Я теряю самообладание и медленно начинаю паниковать. Я не боюсь младшего принца, но на меня накатывают воспоминания о каиданце, который душил меня в темноте и поднимал мою юбку. Дыхание перехватывает, меня начинает трясти, когда Эол притягивает меня совсем близко, левой рукой я уже упираюсь ему в грудь, в попытке хоть немного увеличить расстояние без устраивания сцен.

– Боишься меня? – повторяет он мне на ухо старый вопрос.

Я хочу выдавить из себя гневную тираду или злую шутку, но все мысли распадаются на буквы, а от жутких воспоминаний хватаю ртом воздух, словно меня душит невидимая рука.

– Ойро? – Насмешка в голосе Эола уступает место беспокойству, похоже, он понимает, что меня трясёт по какой-то странной причине. Он переживает, что я упаду, и сжимает пальцы на моей пояснице, а мне нужно, чтобы он меня отпустил, но я не могу выдавить из себя и звука.

Меня спасает конец песни и низкий голос Рушана, доносящийся словно сквозь вату:

– Моя очередь, принц.

Эол нехотя передаёт меня Назари. Напоследок ловлю озадаченный взгляд синих глаз, прежде чем кахари обнимает меня. Не спрашивая разрешения, Рушан сам закидывает обе мои руки себе на плечи, заставляя обнять его за шею. Я держусь за друга, как за спасательный круг, а лицом утыкаюсь ему в грудь, чувствуя прохладный шёлк рубашки.

– Дыши, никто ничего не заметил. – Рушан наклоняется вниз, а его волосы рассыпаются вперёд, скрывая моё бледное лицо от остальных. – Сегодня нельзя показывать слабость, поэтому тебе нужно продержаться лишь этот танец. После мы уйдём, как ни в чём не бывало, а утром можем Эолу что-нибудь сломать, – ненавязчиво предлагает Рушан, и я слабо хмыкаю.

Мне становится легче. Руки Рушана на моей талии, но он не прижимает меня к себе, а скорее просто удерживает в вертикальном положении. Чтобы облегчить его задачу, я сама придвигаюсь настолько близко, насколько могу сейчас себе позволить. И для нас это ближе, чем когда-либо, но кахари не возражает.

Я прихожу в себя и вновь нормально дышу к середине танца. Рушан ведёт увереннее, он делает танец разнообразным, несколько раз проворачивает меня вокруг, отчего мои юбки развеваются, а потом вновь притягивает к себе. Мне вдвойне приятно видеть, как выражение его лица смягчается за счёт искренней улыбки, ведь я так редко являюсь причиной его радости. Чаще кахари усмехается или хмурится, наблюдая за моими упражнениями на тренировках. Мелодия замедляется ближе к концу, и я, поддавшись странному желанию, возвращаю обе руки на плечи партнёра, обхватывая его шею и зарываясь пальцами в чёрные волосы. Рушан не возражает, наоборот, продолжает так же мечтательно улыбаться, обнимая меня за талию, прижимая совсем близко. Одна его рука поднимается вверх по моей спине, пальцы ласкают кожу шеи. От этого прикосновения по телу проходит дрожь, а внутри разливается уже знакомый жар. Воздух в лёгких будто нагревается, и серые глаза партнёра спускаются на мои раскрытые губы, когда я выдыхаю.