Таня Свон - Корона порока

— Зачем?

Из груди вырвался сдавленный стон, хотя я вложила в слово всю волю, которая осталась. Противостоять безликому врагу с достоинством не вышло. Как же больно…

Мне не ответили. А потом холодный огонек дернулся и сорвался с руки моего похитителя. Я успела заметить лишь длинную прядь седых волос. Не верилось, что передо мной — пожилая женщина. Тонкая рука без морщин совсем не вязалась с седыми, поблекшими волосами незнакомки. Да и голос вроде молодой, хоть соперница и пыталась скрыть его, говоря шепотом.

Светящийся шар отлетел куда-то в сторону, и образ злоумышленницы снова растворился в темноте. Стало не по себе: я не вижу ее, не слышу. Если она решит убить меня здесь и сейчас, даже не смогу сопротивляться из-за оков, а мой крик…

— Отпусти меня! — выдавила уже громче, и во мне пробудился легкий призрак надежды. Может, меня услышат и спасут?

— Не утруждайся, — словно прочитав мои мысли, все так же шепотом отозвался голос, — здесь тебя не найдут. Некому.

Чтобы скрыть рвущийся из горла всхлип, я прикусила губу. Снова дернулась в цепях, но они лишь глухо застучали и мороз сильнее ужалил кожу. Я зашипела от боли, а из темноты раздался усталый вздох.

— Не советую, — опять шепот. — Только себе вредишь.

— Какая забота! — Мой голос был полон сарказма, пока душа увядала от безысходности, а сердце с силой билось о ребра, будто норовя сбежать.

Однако несмотря на все презрение к тайной советчице, я не могла отрицать, что она права. Путы действительно реагировали на попытки вырваться и до онемения впивались в кожу колючим холодом.

Помрачневшим взглядом я проследила за витающей искоркой света. Она вдруг замерла, осветив старый циферблат, и я догадалась, что нахожусь в подвалах замка, куда обычно убирают сломанную или устаревшую мебель. Только часы, пусть и древние, но определенно точно работали. Стрелка мерно подрагивала, медленно шагая по пыльному циферблату.

Это какая-то злая метафора? Незнакомка хочет, чтобы я прочувствовала каждую секунду своих страданий?

Меня охватила пронизывающая тревога. А вдруг похитительница желает мне смерти? Если так, то лучше бы она свершила задуманное, пока я была без сознания. К чему устраивать кровавое представление для жертвы? Разве что передо мной ненормальный псих, который наслаждается чужими страданиями…

Меня передернуло от страха и отвращения. Убийство с целью завладеть чужой силой — мерзко, дико, но хотя бы понятно. А убийство ради убийства…

По телу прокатилась дрожь, и я снова закричала. Громко, до боли в горле. Кричала, пока не сорвала голос и не утратила последние крохи надежды. Никто не придет, а я так и останусь скованной в подвале рядом с сумасшедшим похитителем. И последнее, что увижу, — пыльные часы, стрелка которых в тусклом свете невыносимо медленно ползет к двенадцати.

Меня затрясло от страха и холода, поселившегося в груди. Мрак давил со всех сторон, тишина угнетала, обездвиженность кормила отчаяние. Я чувствовала, как силы утекают из меня вместо иссякших слез, и умолкла, покорившись врагу, который затаился в темноте.

— Для чего? — прошептала, повиснув на ледяных цепях.

— Ты связалась не с теми людьми, — холодно отчеканили из темной пустоты, и я вздрогнула.

О ком эти слова?

Ответ пришел сам собой вместе с воспоминаниями, от которых болезненно сжалось сердце. В лицо ударил жар ярости, пальцы сами сжались в кулаки.

— Не трогай Леона, — процедила сквозь зубы и снова рванулась в цепях. Они впились в кожу с такой силой, что запястья начали ощутимо пульсировать. — Его ты тоже схватила, да?!

В пальцах безликой снова вспыхнуло несколько искр. Она обеспокоенно ходила из стороны в сторону, и звук ее шагов эхом отражался от стен. Однако приблизиться чародейка не решалась.

— Леона здесь нет, — шепнула она, но в воздухе повисла устрашающая недосказанность.

Голос казался знакомым, но из-за шепота не могла понять, кому он принадлежит. К тому же незнакомка явно коверкала произношение и интонацию, что делало загадку еще сложнее.

Я шумно сглотнула, наблюдая, как по воздуху ко мне подплывает около пяти слабо сияющих сфер. Они опустились на пол и рассыпались по нему, словно яркие мячики. Только один, самый крупный шар застыл у моего лица, повиснув почти у кончика носа.

Я знала, что она смотрит. Ощущала на себе ее пристальный взгляд, а потому прогнала с лица любые следы страха и крепко стиснула зубы.

— Это для твоего же блага, — заверил голос, и я недоуменно нахмурилась.

О чем она?

Но все вопросы тут же вылетели из головы, когда слуха коснулся тихий приближающийся звук. Будто что-то семенило, часто щелкая о камень. Затем странный шум ненадолго потонул в гулком звуке удаляющихся шагов, которые в глубине коридоров сменились скрипом двери.

Короткие мгновения тишины, а потом снова непонятный треск.

Я испуганно перевела взгляд на часы, почему-то решив, что приглушенные щелчки исходят от них. Но стрелка так же ровно отсчитывала время до полудня…

Демоны! Почти полдень! Поезд, на котором я должна была покинуть место отбора с другими претендентами, отходит с минуты на минуту! Однако опоздание и упущенный счастливый билет на свободу сейчас заботили меньше всего.

Противный щелкающий звук становился громче. Ближе. Я посмотрела вниз и в свете рассыпанных по каменному полу сфер разглядела выползающих из тьмы тварей.

Я видела эту дрянь раньше. И от одного только воспоминания все внутри перевернулось от ужаса и подступившей тошноты. Остроконечные тонкие щупальца перекидывались одно через другое, пока твари из мрака ползли все ближе ко мне. Мелкие темные тела вздымались бесхребетными волнами. Склизкие, подрагивающие от голода паразиты извивались в предвкушении…

Алькарины. Только на этот раз не один, а три.

Безуспешно пытаясь стряхнуть с себя гадких созданий, я забрыкалась. Но тонкие и острые, словно шипы, конечности глубоко впивались в ноги, пока чудища взбирались на мои бедра. Голос сорвался на визг, на глазах моментально выступили слезы. Боль вгрызалась в тело, а пронизывающий страх лишал рассудка.

— Помогите! — Отчаянный вопль разорвал безупречную тишину.

Я металась в ужасе, пытаясь остановить изысканную пытку, ведь прекрасно помнила слова Леона: «Эти монстры создаются искусственно. Их наполняют ненастоящими мыслями, воспоминаниями, чтобы подселить в сознание жертвы. Человек, зараженный таким слизняком, почти мгновенно забывает, что пережил нападение. Зато новые фальшивые идеи расцветают, становятся манией, вызывают одержимость. Кто-то очень хотел убедить тебя в чем-то».

Горло разрывалось от крика безысходности, который быстро сорвался на рыдания. Я захлебывалась от отчаяния и тонула в боли. Лед цепей сжигал кожу, а паразиты снова и снова пронзали плоть жалами, уже добравшись до груди и плеч.