Анна Мичи - Академия Трех Сил

Рассказы Хена были веселыми, я хохотала, но внутри продолжала мучиться, не в состоянии вычленить самый главный вопрос. Наши отношения и правда изменились? Можно ли считать, что мы встречаемся? Я ему все-таки нравлюсь? В принципе, недавний поцелуй обнадеживал, но вдруг… вдруг это был мимолетный порыв, нахлынувшее желание, случайное, ничего не значащее? Очень хотелось поговорить наконец начистоту, определить раз и навсегда, кто мы друг другу.

Чем ближе к дому мы подходили, тем неуверенней я делалась. А когда Хен отпустил мою руку, чтобы открыть дверь, вообще почувствовала себя одинокой и брошенной.

Хен зажег светляк, прихожая осветилась мягким оранжевым светом. Повинуясь вежливому жесту, я шмыгнула внутрь, чувствуя странное смущение. Стащила куртку, потянулась повесить, но она сама поползла из рук. Я вскинула глаза на Хена, а он отобрал одежду, быстро кинул ее на вешалку и вдруг резко шагнул ко мне, чуть не заставив попятиться.

Как всегда от его близости кровь сильнее погнала по жилам. Темный пристальный взгляд смущал и будоражил. Руки Хена коснулись моих, пальцы скользнули по коже, рождая волны крупной дрожи, в горле мгновенно пересохло. Я все же попятилась — отступила на шаг, другой, пока не уперлась спиной в стену, и убегать стало некуда.

Сердце чуть не выпрыгнуло из груди, когда Хен поцеловал меня. Пошло отбивать сумасшедше-радостный ритм, заставлять внутренности плавиться, истекать горячим волнующим жаром. «Нравлюсь! Все-таки нравлюсь!» — кричал возбужденный мысленный голос. Осмелев, я тоже обняла Хена. Сначала просто держалась за рубашку, как в прошлый раз, потом — поцелуй все продолжался — отважилась настолько, что просунула руки под нее. Хен не возражал, только задышал шумнее, и поцелуи его стали еще более волнующими.

Мы долго целовались в темной прихожей. Потускневший светляк едва теплился, когда Хен отпустил меня и, как прежде, на некоторое время замер лоб в лоб, успокаивая дыхание. Как зачарованная смотрела в его глаза, по-моему, я могла бы делать это вечно. У Хена были потрясающе красивые глаза, особенно сейчас, с тонкой полоской синей радужки, затуманенные и манящие.

— Иди мыться, — прошептал он прерывисто. Отпустил меня, подтолкнул легонько.

Я послушно зашла в спальню за домашней одеждой и отправилась в ванную. От происходящего кружилась голова. Закрыв дверь, привалилась к ней и выдохнула. Потрогала горевшие губы. Быстрым движением шагнула к зеркалу. В нем отразилась до неприличия счастливая Сатьяна с сияющими глазами, пылающим румянцем и припухшими от поцелуев губами.

Ой, что завтра скажет Лидайя… Устану краснеть от ее расспросов и шуточек. А если сегодня мы еще и… От следующей мысли все внутри сжалюсь от ужаса и восторга.

А что если ночью мы с Хеном станем по-настоящему близки? Ведь все к тому и ведет. Эти безумные поцелуи, явная тяга, наше взаимное, сводящее с ума желание. И мы женаты, никто и слова не скажет, если это и правда произойдет. Так почему бы и нет?..

Стараясь не слишком поддаваться пугающей и соблазнительной мысли, я старательно вымылась, высушила волосы, почистила зубы. Переоделась и судорожно пожалела, что не захватила ничего миленького и соблазнительного. Хотя у меня в гардеробе и не было ничего миленького и соблазнительного, я же не Лидайя с ее пеньюарами и вызывающим алым бельем. Обычные мягкие короткие шорты, достаточно свободные, чтобы не мешаться во время сна, и просторная хлопковая кофта, теплая и уютная. Кого соблазнишь в таком виде?

Вздохнув, осторожно приоткрыла дверь и выглянула. Хен сидел за столом, что-то читал. Хотя нет, скорее размышлял: на лбу появилась суровая складочка, рот крепко сжат, будто мысли не доставляли ему удовольствия.

Я выскользнула из ванной, и меня заметили. Взгляд метнулся на лицо, потом ниже, на мгновение замер где-то, потом опустился еще ниже. От такого беззастенчивого интереса я почувствовала себя почти обнаженной и, конечно же, залилась краской: щеки загорелись мгновенно. Ну вот, он наверняка подумал, что я похожа на чучело.

— Иди сюда, — сказал охрипшим голосом.

Я смутилась, но подошла, остановившись в двух шагах. Хен подъехал на стуле мне навстречу. Поймал за руку, потянул. Подвинулась ближе, вновь остановилась растерянно, но он заставил пройти дальше. Замерла между его расставленных ног. Близко. Преступно близко.

Хен сидя был почти с меня ростом. Я смотрела на него чуть сверху вниз. Может, поэтому так хорошо видела все изменения: как темнеет его взгляд, как глубже и тяжелее становится дыхание, как вздрагивает кадык на мощной шее. От этих перемен захватывало дух, а от того, что Хен не отпускал моей руки, по коже вверх шли горячие будоражащие волны.

Беззащитность в его глазах сводила меня с ума. Беззащитность и какая-то невыразимая то ли мольба, то ли призыв. Я провела указательным пальцем по скуле Хена, по щеке, дотронулась до подбородка. Он не уклонялся, продолжал смотрел на меня, и взгляд его с каждым мгновением темнел еще больше. Не сумев побороть соблазн, дотронулась до мужских губ. Они были мягко-шершавыми, тоже чуть припухшими, как мои, и, вспомнив свое недавнее отражение, я чуть улыбнулась. Под моими пальцами губы Хена двинулись: он тоже улыбнулся, повторяя за мной, как зачарованный. Я наклонилась и попробовала прикоснуться к ним губами. Провела мягко и осторожно, ловя каждый миг, каждое трепетное дыхание, каждое движение навстречу. Хен порывисто выдохнул, его руки сжались на моих бедрах, невольно заставляя потерять равновесие, упереться ладонями в его плечи, прильнуть всем телом, ощущая твердую грудь и пресс… и еще кое-что.

Губы Хена раскрылись навстречу, он углубил поцелуй, рука легла на мой затылок, не позволяя вырваться. Но поцелуй вышел коротким. Хен будто заставил себя прерваться. Встал, отстранил меня, мягко чмокнул в макушку. Я разочарованно надулась. Возбуждение не схлынуло, так и бурлило внутри, и я чувствовала себя котенком, за шкирку оттащенным от миски с едой, или пьянчугой, у которого отобрали налитую кружку вина.

Не обращая внимания на мои гримасы, Хен исчез в ванной. Послышался шум воды. Я немного посидела за столом, потом сбежала в спальню. Нырнула в постель, спряталась под одеялами и принялась ждать.

Хен появился, когда меня уже потянуло ко сну. Впрочем, когда кровать качнулась от тяжести чужого тела, я разом проснулась и затаилась, чувствуя себя мышонком в норке. Хен лег, жестом погасил светляк, привычным движением повернулся на бок лицом ко мне и вздрогнул, буквально наткнувшись на мой взгляд.

— Не спишь? — спросил, будто пытался выиграть время.

Я ничего не ответила, продолжая сверлить его глазами. Одеяло закрывало нижнюю часть лица, так что я чувствовала себя как в домике, а Хену, кажется, было неуютно, потому что он не мог прочесть выражение моего лица. Наверное, поэтому он осторожно сдвинул одеяло вниз. Улыбнулся, поймав мою робкую улыбку.