Эвелина Тень - Жена его высочества [litres]

– Я знал, что нежеланен для мучительных прикосновений, – глухо заговорил Делаэрт, и я все-таки вскинула на него взгляд. – Но то, что неприятен еще и для глаз, явилось сюрпризом.

– Ты о чем? – озадаченно спросила, и его ресницы дрогнули.

– Ты отказываешься на меня смотреть, – сказал он. – Я настолько уродлив?

– Конечно, нет! – пылко воскликнула я. Даже, пожалуй, чересчур пылко.

– Ты взглянула и бросилась бежать. – Он настойчиво заглянул мне в лицо. – Я не понимаю…

Чего тут непонятного?! Я своей реакции испугалась.

– Я смущаюсь, Дел, – вздохнула, решив ограничиться полуправдой. Ну, как обычно делаю.

Его чернильные глаза распахнулись. Ему это в голову не приходило, серьезно?

– Мы женаты, – сказал принц.

Ну… да, как бы. Как бы женаты.

– И что? – приподняла я бровь, а сама так скользнула быстрым взглядом по сорочке, что, отловив мой взгляд, принц стал завязывать ворот. Вспомнил о приличиях наконец. Только вот… не получится же красиво! Его надо перед зеркалом завязывать или чтобы это делал другой человек, опытный слуга там или… мысль сделала неожиданный выверт… заботливая жена.

– Так я тебе не противен? – уточнил Делаэрт.

– Вовсе нет, – пришлось сознаться. Постаралась ответить покороче, чтобы в голос случайно не прокралась сладкая мечтательность. – С чего ты взял вообще?!

– Я не знаю, – ответил принц, и этакое многоточие повисло в воздухе, словно он хотел добавить: «Я с тобой ни в чем не уверен». Мейра, или я придумываю? Вслух же он ничего не сказал.

– Анаис. – Принц встал ко мне вплотную и осторожно прихватил мой подбородок пальцами, поднимая вверх. Ну, рост-то у Делаэрта немаленький, замаялся, должно быть, мне в полуопущенное личико заглядывать.

– Я стал жаден, – негромко и проникновенно произнес супруг. – Мне уже мало быть просто женатым. Я хочу, чтобы моя жена желала меня. Может даже… любила.

Я моргнула, стараясь вырваться из плена бездонных авирровых глаз.

Делаэрт наклонился и… мне в грудь уперлась рубиново-бриллиантовая диадема, которую я, оказывается, в каком-то странном растерянно-защитном жесте выставила между нами.

– Вот! – воскликнула я, обрадовавшись вернувшейся возможности соображать. – Это подарок от твоих родителей!

– Корона с дефектом? – нахмурился Делаэрт. – Или тебе не нравится? Моя дорогая, ты не обязана принимать ее и тем более надевать. Среди подаренных утром драгоценностей наверняка есть подходящие…

– Я тебе еще не говорила спасибо за подарки, – вставила я благодарно. – Они чудесны.

– Рад, что понравились, – кивнул Делаэрт. – А еще можно пойти в королевскую сокровищницу, может, там ты подберешь себе что-нибудь по своему вкусу. Моя дорогая, здесь не о чем переживать, не нравится эта диадема – найдем другую, и…

– Мне все нравится! – прервала я словесный поток и для пущей убедительности положила мужу ладонь на грудь. Ну, чтоб замолчал наконец. Тот тут же замолк и даже, кажется, замер. Я, опомнившись, руку попыталась отдернуть, но он ее быстренько перехватил и вернул.

– Мне нравится, очень, – повторила на тон ниже. – И я тронута вниманием короля и королевы. Я пришла, чтобы спросить: у нас есть для них ответные подарки? Да и Атарану можно было бы что-нибудь подарить на память…

– Ты пришла за этим? – моргнул Делаэрт.

– Ох, ну не покушаться же на твою добродетель я пришла! – не сдержала острого язычка. Зря, наверное. А может, и нет. Мейра, я не знаю! Потому что в ответ на это принц низко рыкнул и впился в мои губы поцелуем. Одна его рука властно скользнула по спине, привлекая меня, а другая уверенно легла на затылок, бессовестно разрушив тщательно уложенную прическу и не позволяя мне увернуться.

Его огонь опалил меня, заставив моментально вспыхнуть в ответ. Прямо-таки в один миг разлететься на мириады крошечных обжигающих искр, теряя здравый смысл и всякую связь с текущей реальностью. Я оказалась в фиксирующем плену сильных и властных рук, и это единственное ограничение, которое я сейчас признавала. Ничто другое – мое положение, обязанности, страхи, сомнения и даже долг – не имело значения.

Ноги тут же ослабли, и Делаэрт крепче подхватил мое сокрушенное страстным напором податливое тело. Он поглощал меня, сминал, выпивал, и я с восторгом отдавалась этой бушующей стихии, где-то на краю поплывшего сознания выжидая хоть одну секундочку передышки в его атаке, чтобы перейти в ответное наступление.

Ногти царапнули рубашку, впились в тонкую теплую ткань, руки отчаянно цеплялись за него, как за необходимую и жизненно важную опору, любознательно и жадно зарылись в темные густые волосы. Жалобно звякнула выпавшая из разжавшихся пальцев драгоценная диадема.

Вряд ли этот звук отвлек бы меня, а уж тем более Делаэрта, от наших неистовых объятий, но сразу вслед за ним раздался стук в дверь. Вернее, в две двери: ведущую в спальню принца со стороны его покоев, и в ту, что выходила в нашу общую гостиную, и к ней, как неожиданно оказалось, я уже некоторое время была крепко прижата супругом. Мейра! А руки свои он куда дел? Почему в объятиях не удержал? Не такая уж я и тяжелая, хоть и в пышном платье. Э-э… я скосила глаза сначала в одну, потом в другую сторону… А, ясно, руки ему понадобились для остального… теперь, когда смогла хоть чуть-чуть осознать себя человеческим существом, а не бессмысленным и даже, кажется, бесформенным горящим факелом, я увидела (а затем и почувствовала) его горячую ладонь на своей правой ноге, а вторую – где-то в районе шеи и ключиц. Говорю «в районе», потому что область активного исследования постоянно расширялась, то переходя на подбородок, скулы и даже ухо, то перепрыгивая на обнаженное плечо, а то и сладострастно спускаясь к груди вслед за уже почти неприлично приспущенным платьем. Нога тоже не страдала от недостатка воздействия: ее старательно гладили, сжимали и даже пощипывали по всей длине от колена до… э-э… и выше. Но хотя юбки при этом немилосердно мялись и задирались, все же ладонь принца, являя остатки воспитания и деликатности, лежала поверх шелковистых тканей, а не лезла под них.

Делаэрт ласково, но требовательно прикусил мне нижнюю губу, не желая останавливаться и призывая продолжить наш сумасшедший поцелуй.

Стук в спину повторился. В мою спину, замечу. Вежливый такой, но надоедливый. Я в общем-то потому на него и среагировала – уловила легкую вибрацию деревянного полотна, к которому прижималась. В противном случае сомневаюсь, чтобы столь незначительный звук прорвался сквозь оглушительное грохотанье сердца и непрекращающийся гул в ушах.

Словно перехватывая эстафету, постучали и во вторую дверь. Учтиво, но настойчиво.

Делаэрт первым делом выпустил из захвата мою юбку и даже слегка оправил ее одной рукой, а потом с сожалением оторвался от моих губ.