Ната Ли - Охотница: Лунная лихорадка [СИ]

Эльфийка подобного энтузиазма не разделила, так как стоило ей едва шевельнуться, живот тут же прошила резкая болевая вспышка. А следом за ней по цепочке в памяти воскресли воспоминания недавнего прошлого: убийство Аласдара, но ярче всего — образ изувеченного Эрика.

— Где он? — уточнять о ком именно идет речь не пришлось.

— В соседних покоях. Его исцелением занимается сам шаман, так что можете не беспокоиться — наш король точно выкарабкается! — в голосе Гвендолин сквозила почти материнская гордость.

Жив!! В принципе большего в данный момент Дейдре знать и не требовалось. Насколько она помнила, ранения Эрика выглядели намного серьезнее ее собственных. К счастью, регенерация оборотней имела славу одной из лучших в магическом мире. Главное, что ей удалось сохранить дыхание жизни в его теле в критическую минуту — об остальном сейчас позаботиться его идеальная физиология…

Вот только рассуждать в подобном ключе было намного легче, чем удержать себя от заранее обреченных на провал попыток спуститься с кровати и как-то доползти до соседней комнаты. Но, казалось, сама душа эльфийки рвалась увидеть возлюбленного, и только звуки его мерного дыхания смогли бы как-то облегчить сковавшее сердце чувство необъяснимой тревоги. Ведь их главные враги уже были повержены, и волноваться в общем-то больше было не о чем. Ну кроме как о том, что Эрик никогда не сможет простить ей ее же ошибки.

— Госпожа, если желаете… — Гвендолин осеклась на середине фразы, так как дверь спальни с грохотом распахнулась, и проем загородила высокая фигура Эрика. Мужчина выглядел немногим лучше с момента их последней встречи, но для Дейдре, несмотря на многочисленные синяки и опухоли, сейчас не существовало никого красивее на всем белом свете.

— Ваше величество, вы не должны…

Эрик, прихрамывая на правую ногу, прошел в комнату, невозмутимо проигнорировав все возмущения кухарки. Его немигающий взгляд был прикован к девушке на кровати, и кроме нее, казалось, не замечал ничего. У Дейдре мгновенно пересохло в горле от волнения. Еще и Гвендолин вместо того, чтобы прийти подруге на выручку, как самая настоящая предательница сбежала в коридор! Оставалось надеяться, что отправилась на поиски Ирвина, чтобы хотя бы шаман вразумил своего взбунтовавшегося пациента.

— Эрик, тебе необходим покой, — тщетно попыталась призвать его к здравому смыслу, а у самой от страха невольно под ложечкой засосало. Честно говоря, настолько не по себе ей не было даже непосредственно перед сражением с Аласдаром. Захотелось позорно сбежать следом за Гвендолин, но, конечно же, ничего не получилось. Возможно, скажи он хоть слово, да хотя бы ругательство — и то стало бы легче. Все лучше этой пугающей неопределенности.

— Эрик, если тебе станет хуже…

Мужчина увалился на кровать рядом, по-прежнему не сводя с нее глаз. Хотелось бы верить, что влюбленных, но из-за отеков выражение его лица было не разобрать. Злится или же потерял дар речи от счастья — оставалось только гадать. Она повернула свою голову набок, и теперь они смотрели друг на друга с разных концов огромной кровати. Эрик лежал без подушки, но не было похоже, что его как-то волнует отсутствие привычного комфорта. От неожиданной близости у эльфийки невольно закружилась голова. Похоже, к новым потрясениям ее организм не был готов точно.

— Ты пришла, — прошептал практически одними губами, но она прекрасно разобрала каждое слово. Впервые за все время их знакомства он был одет не в черное, а в белое, и резкий контраст выгодно подчеркнул загорелую смуглую кожу. На его фоне ее собственная кожа показалась особенно бледной и болезненной.

— Тебя это удивляет? — разве он сам на ее месте поступил бы иначе?

— Гаррик мне рассказал обо всем. Вернее, о том, что успел узнать сам. Понимаю, что это лишь малая толика того, что пришлось пережить тебе самой… Скажи лишь одно: ты когда-нибудь сможешь простить меня?

Этот вопрос Дейдре ожидала услышать от Эрика меньше всего, так как и сама задавала его себе все последнее время. Получается, они в итоге беспокоились об одном и том же? Захотелось с облегчением рассмеяться, но звуки замерли где-то в середине груди, так и не успев дойти до горла. Сколь многое могло изменить одно скупое признание? Уж слишком расплывчатое, чтобы ухватиться за него как за якорь во время разыгравшегося шторма. Хотя внутри против воли вместе с робкой надеждой разлилось приятное тепло.

— Разве мне есть за что, Эрик? Ты не сделал ничего такого, за что сейчас стоило бы просить прощения.

— Я ушел и оставил тебя в Темном королевстве одну, вместо того, чтобы бороться до последнего. Разве это не было предательством с моей стороны хэ? — в голосе оборотня сквозило столько самоосуждающих ноток, что Дейдре захотелось его хорошенечко встряхнуть!

— Святая дева, кто только вбил тебе в голову подобную околесицу! Не удивлюсь, если Аласдар!

Красноречивое молчание Эрика в ответ только подтвердило ее догадки.

— Эрик, ты поступил единственно правильным способом — дал мне право выбора и возможность самостоятельно решать свою собственную судьбу! То, что в тот момент я находилась под влиянием браслета, в конечном счете ничего не меняет, ведь все разрешилось к лучшему. Зато теперь я точно знаю, что мое мнение для тебя важнее собственных животных инстинктов или амбиций. Хотя раньше мне казалось, что именно из-за этого наши с тобой отношения никогда не станут возможными. Я бы никогда не смогла быть с мужчиной, который не прислушивается к моим желаниям и пытается во всем навязать свою волю и самого себя в придачу!

Он смог отступить, хотя и знал, что отказывается не просто от своей женщины, а от истинной пары. Большего доказательства искренности чувств для оборотня представить вряд ли было возможно. Только из-за одного этого стоило крепко-накрепко вцепиться в него обеими руками, чтобы больше никогда не отпускать.

— Но проявленная слабость…

— Ты проявил не слабость, а настоящую силу! — возразила и переплела свои пальцы с большими мужскими. — Я буду лично разбираться с каждым, кто посмеет сказать иначе!

— Ты — очень необычная женщина, Дейдре, — со сдавленным смешком проговорил Эрик и еще сильнее сжал ее руку. — Или тебе больше нравится твое настоящее имя, Исилиэль?

— Нет. Я — Дейдре. Исилиэль умерла двадцать лет назад. Ту жизнь, которая я вела все последние годы, она вряд ли бы смогла одобрить.

Эльфийка горько усмехнулась собственным воспоминаниям. Нет, имя Дейдре значило для нее слишком многое, чтобы так просто отказаться от него при первой же представившейся возможности. Пусть Исилиэль и нарекли ее родители, она уже давно не чувствовала себя той беззаботной и счастливой девочкой из Светлого королевства. А вот у Дейдре могли быть шрамы, ровно как и запекшаяся кровь противников на загрубевших от тренировок руках. Внезапно опомнившись, поспешно уточнила: