Ника Ёрш - Дракон в ее теле [litres]

Он бы хотел точно знать, что перед ним Максимилиан, его единственный сын и наследник. Король верил в наше благоразумие, в понимание важности и ценности жизни принца.

Зря…

Бог мой! Что мы натворили?.. Как же мне сказать ему, где теперь единственный наследник короны? Как признаться?! Или продолжить настаивать на своем? Как долго я смогу притворяться принцем?

Прежде чем я решила, что именно следует ответить, в приоткрытую и без того дверь ворвалась запыхавшаяся съерра О’Нил. Увидев эра Ругужа, она тут же отвела взгляд, чтобы испуганно заметить короля.

– Ох! Ваше величество! – Съерра склонилась в глубоком реверансе. – Прошу простить мое вторжение, я не имела понятия, что здесь есть кто-то, кроме моей воспитанницы и… А где Марианна?!

– Она ушла со старшим советником, – всхлипнув, ответила гувернантке Мэделин. – Простите, Дарлин, я не смогла ее удержать. Они придумали что-то…

– О-о!!! – восхищенно-неверяще воскликнул эр Ругуж. – Так вот кто провел ритуал!.. Ого!

– Нет-нет, – снова запротестовал король, отчаянно продолжая настаивать на своем. – Столько дурачья погибло, отправляясь на поиски часов! Но Андрис не из их числа, к тому же он бы не стал рисковать жизнью эры Айгари.

– Вы правы, ваше величество, – задумчиво пробормотал Ругуж. – Девушка просто погибла бы на этих болотах. Без боевых навыков, без знания местности, она стала бы легкой добычей тумана, даже не успев понять всего ужаса перспектив.

Съерра О’Нил громко всхлипнула, и Мэделин, подойдя, обняла ее за плечи.

– Разве что… в теле девушки был бы кто-то более прыткий и натренированный, – не мог долго молчать Ругуж. – Тогда их шансы…

– Чушь! – Король взмахнул рукой. – Не говорите ерунды, Оруэлл! Андрис никогда не посмел бы тащить единственного наследника трона Флоириша на верную смерть только из-за призрачной надежды заполучить часы из легенды.

– А если бы надежда приобрела более реальные черты? – Я узнала второго мужчину, вошедшего с Ругужем, но предпочитавшего отмалчиваться все это время в стороне. – Что, если бы он нашел прямое напутствие в древней рукописи?

Отец Андриса выглядел очень уверенным в себе и говорил так, будто озвучивал мысли для самого себя, с легкой ленцой.

– Я бы велел ему засунуть это напутствие себе в!..

«Дин-дин-дин!!! – снова разразились звоном колокола, заглушая короля. – Дон-дон!!!»

– Нужно закрыть ставни! – опомнился эр Ругуж. – Туман совсем близко к замку!

Я хотела помочь ему. Дернулась вперед, сделала шаг и пошатнулась.

– Ваше высочество, – обеспокоенно обратился ко мне эр Геррард-старший, оказавшийся совсем рядом, – у вас кровь носом пошла.

Он протянул мне белоснежный платок из своего нагрудного кармана.

Я удивленно посмотрела на отца Андриса, с сомнением провела пальцами по губам и подбородку, после чего уставилась на ладонь, действительно испачканную в красном… И сразу зашипела, чувствуя, как подогнулось от боли колено.

Упав на пол, я попыталась выпрямить ногу, но не смогла: острая боль пронзила меня от пятки до самой головы.

Не вытерпев, я вскрикнула, прикусила губу и зажмурилась, стараясь из последних сил сохранить видимость того, что в этом теле по-прежнему принц.

– Что происходит?! – Король, встав на колени рядом со мной, взирал с ужасом. – Сын!

Пришлось открыть глаза. Посмотрев в глаза королю, я покачала головой и всхлипнула, прошептав:

– Простите нас, ваше величество…

– Нет! – Он отшатнулся, схватился за виски. – Не может быть!

– Может, – констатировал расположившийся с другой стороны эр Ругуж. – И, похоже, все телесные повреждения на теле эры Айгари мы сможем лицезреть и на теле принца. Что ж, теперь судьба Максимилиана в его собственных руках, ваше величество. Вы всегда требовали от него волевых решений и самостоятельности, и сегодня мы стали свидетелями того, как это свершилось. Остается лишь верить…

– Это конец! – перебил его король, тяжело поднимаясь на ноги. – И даже если он найдет часы, то сломает их, неправильно воспользовавшись!

– Такая вера в сына просто умиляет, – усмехнулся Оруэлл Ругуж. – Но давайте не будем отчаиваться, ведь с ним Андрис. Все еще может закончиться хорошо.

Я бы очень хотела разделить его надежду, но в следующий момент снова вскрикнула, упав на спину и застонав от дикой головной боли…

– Ну ты и сволочь. – Я плелся следом за Андрисом, покидая замок через один из черных ходов, и никак не мог перестать корить его. – Мог дать мне еще минутку. У меня все было на мази…

– Хр… др… – неразборчиво ответил Геррард, взмахом руки открывая нам тайный проход между кустами роз.

– Сам, значит, успел увлечь сестренку Айгари, да так, что она на правила начхала! – продолжал я. – Она в тебя впилась как клещ, даже забыв упасть в обморок при виде моего отца. Что ты сделал? Пообещал ей снять проклятье? Нажал на какую-то точку на теле? Или ментально приворожил? Колись, дружище!

Геррард что-то прокряхтел, не сбавляя шага и не оборачиваясь.

Теперь мы шли через дикий сад к западным воротам. Я с удивлением осмотрелся: никогда не был в этой части двора, и, что особенно странно, даже в голову не приходило побывать.

Андрис остановился, прочертил на земле что-то пальцем и проговорил заклинание – заросли очередных кустов выше меня ростом нехотя расплелись, пропуская нас дальше.

– Какое милое место, – поделился впечатлениями я. – Ни птиц не слышно, ни людей…

– Здесь не бывает нога человека, – наконец разборчиво ответил советник. – Да и животные предпочитают обходить западную часть замка стороной.

– Есть еще что-то, чего я не знаю? – спросил я, начиная злиться. В собственных владениях меня заставили оставаться в неведении, как дитя малого.

– Проще начать с того, что знаешь, – хмыкнул Андрис, – и тогда потихоньку приоткрывать завесу тайн…

– Что?! – Я попытался идти быстрей, но снова чуть не упал, зацепившись за корягу. – Да мать твою! Что за пытка эта женская одежда!

– Налево! – скомандовал Андрис, исчезая за зарослями очередной буйной растительности.

Осторожно ступая следом и проклиная Марианну Айгари за выбор обуви, из-за которой мне вот-вот грозил вывих, я на миг остановился и посмотрел назад. Замок все так же стоял в отдалении, молчаливо взирая в вечность. Удастся ли нам повернуть время вспять или нет – неважно, он останется здесь незыблемым напоминанием о вещах, которые остаются постоянными несмотря ни на что.

– Надеюсь, еще увидимся, – зачем-то сказал я, обращаясь к этой бездушной вековой груде камней, будто она могла меня слышать или понимать.

Но стоило отвернуться, как раздался звон колоколов, возвещающих о беде. На миг почудилось, будто это замок ответил единственным возможным способом, выразив так свою тревогу за меня, за будущее Буджерсов, за все…